Обретение судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Клэр Белл cтр.№ 63

Ратха посмотрела на Имеющих Имя, все еще стоявших перед ней. Она увидела Черфана, прижавшегося к боку своей супруги, в его глазах ярко блестел ужас. Поймав взгляд Ратхи, Черфан запрокинул голову, подставляя ей горло. Его супруга, сидевшая рядом, сделала то же самое.

— Нет! — прошептала Ратха. — Я никогда не хотела власти. Это путь Меорана!

— Меоран догорает в траве. Очень скоро от него останутся только кости и пепел. Его власть окончена, а вместе с ней и его закон. Отныне править будет Новый Закон.

— Тогда ты или Фессрана… — пролепетала Ратха.

— Наш народ не подставит горло ни мне, ни Фессране, — твердо сказал Такур. — Возьми факел, Ратха, и возглавь свой народ.

Ратха вновь обвела глазами тех, кто лежал на земле перед ней. Новые головы запрокинулись под ее взглядом. Новые горла обнажились перед ней. Но были и те, в глазах которых по-прежнему светилось сомнение и ожидание.

Ратха медленно открыла пасть, и Такур сунул ей в зубы горящую палку. Когда он разжал свои челюсти, Ратха почувствовала тяжесть факела в зубах и увидела Красный Язык, пляшущий перед ее глазами.

Такур отступил прочь, его опухшая морда была покрыта потеками запекшейся крови.

Ратха взглянула на племя, увидев, что теперь все глотки обнажились перед ней. И все-таки у нее еще оставался выбор. Она могла отшвырнуть факел и броситься в погребальный костер Меорана. Или уйти прочь, отыскать дорогу, уводящую в горы, и оставить свой народ погибать от набегов бесплеменных.

«Красный Язык несет безумие, — снова подумала Ратха, вспоминая слова Такура. — Но еще он несет жизнь. — Такур не договорил, но Ратха знала, что осталось недосказанным: — Сейчас это единственная жизнь, которая нам осталась».

Она крепче стиснула палку, чувствуя горький вкус коры. Пожар продолжал пожирать деревья, и огонь от погребального костра Меорана уже начал расползаться по траве.

— Это мой питомец, — сказала Ратха, выше поднимая факел. — Но он будет и вашим. Я научу вас беречь и кормить его, потому что ему ни в коем случае нельзя позволять умереть. Отныне вы больше не будете зваться Имеющими Имя. Теперь вы — Народ Красного Языка!

Она описала факелом полукруг.

— За мной, в логово! — прокричала Ратха. — Сегодня мы дадим разбойникам новое угощение, которое вряд ли придется им по вкусу! Вы слышите меня?

В ответ раздался оглушительный рев, от которого у нее заложило уши.

С бешено колотящимся сердцем Ратха бросилась вперед, неся в зубах Красный Язык и слыша за спиной топот лап своего народа.

Ратха смотрела в сердце огня, ползущего из своего сложенного из веток гнезда в ночное небо. Он горел шумно, с шипением и треском.

Красный Язык жил и днем, и ночью, но Ратхе казалось, что в темноте он становится намного сильнее. Это было ночное животное, несмотря на то, что оно не подчинялось законам тишины и скрытности, общему для всех других зверей.

Ее народ собрался возле огня. Ратха видела зеленые и желтые глаза, глядящие на нее сквозь дрожащее марево жара и дыма. Она отвела взгляд от огня и посмотрела в прохладную тьму.

Бледный образ Красного Языка продолжал плясать у нее перед глазами, поэтому Ратха зажмурилась. Она не могла больше откладывать. Ее народ ждал. Как и Безымянные, прятавшиеся в лесу за границей луга.

Ратха вытащила палку из лежавшей рядом с ней кучи. Это была хорошая ветка, терпко пахнущая свежей смолой. Ратха сунула палку одним концом в костер, потом вытащила и подождала, пока Красный Язык не расцветет в полную силу.

— Фессрана, — прошипела она сквозь зубы.

Фессрана подскочила к ней и с готовностью взяла факел.

— Пусть этой ночью Красный Язык будет сильным! — воскликнула она, прежде чем сомкнула челюсти.

— Хорошенько охраняй наше стадо, пастушка, — ответила ей Ратха. — Если мой питомец сегодня ночью не подпустит Безымянных к нашим глоткам, ты разделишь со мной власть. Я не забыла, кто сражался бок о бок со мной, когда свет Красного Языка впервые зажегся в глазах племени.

Фессрана опустила факел и понесла его прочь.

«Я бы могла назвать тебя подругой, ибо ты мне все равно что сестра, — подумала Ратха, глядя ей вслед. — Но я не позволю себе лишнего, я лишь признаю твою преданность».

Она выкрикнула следующее имя, зажгла еще один факел и посмотрела на пастуха, вышедшего из круга. Он тоже получил свой факел и ушел следом за Фессраной.

Ратха окунула очередную ветку в Красный Язык и передала ее в следующую пасть.

Пастухи один за другим получили свои факелы и уходили, чтобы занять свои места между стадом и Безымянными.

Оранжевые звезды горящих головней рассыпались по темному лугу, бросая пляшущие тени на траву под деревьями. Из леса послышались вопли, словно огонь добрался туда и царапал спрятавшихся в темноте.

Ратхе были хорошо знакомы эти крики. Они рвались из ее собственной глотки, когда она пряталась в этом же лесу вместе с Безымынными.

Но теперь, когда вооруженные факелами пастухи заняли свои места, вопли хищников зазвучали иначе.

Ненависть и злое торжество, еще недавно слышавшиеся в диком лесном вое, стали звучать глуше, подавленные растерянностью. Голоса дрожали, и Ратха слышала, как ярость борется в них со страхом. Этой ночью новый питомец вышел пастись на луг, и Безымянные боялись его.

Она задумалась о своей старой стае, о молодом вожаке, безмозглой серой старухе и остальных. Наверное, сейчас они жмутся в кучу под деревьями и растерянно переглядываются между собой. Что за ужасное сияние прогнало ночь и украло отвагу у храбрейших из них? Откуда и зачем пришел этот свет? И лишь один из Безымянных мог знать ответ на этот вопрос.

Ратха смотрела в огонь, борясь с воспоминаниями о Костегрызе. Наверное, он сейчас далеко отсюда, вместе с котятами, которых она родила ему…

Ратха оскалила зубы, словно Костегрыз вдруг вырос перед ней и ухмыльнулся своей насмешливой улыбкой, обнажавшей сломанный клык.

Она схватила палку и с такой силой впилась в нее зубами, что расщепила ее.

Отшвырнув негодную ветку, Ратха схватила другую и сунула ее в огонь. Когда она обернулась, то увидела перед собой морду Костегрыза. Хвост у нее распушился, и все волоски на спине встали дыбом.

Глаза у него были зеленые, а не янтарные, а морда была покрыта длинными рваными шрамами, распухшими и покрытыми коркой подсохшей крови.

— Такур, — выдохнула Ратха, опуская взъерошенную шерсть. — Ты последний?

Он приблизился, глаза его смотрели озадаченно и с тревогой.

«Не удивительно, — подумала Ратха. — Наверное, вид у меня был такой, словно я хочу броситься на него!»

— Все уже получили свои факелы, Давшая Новый Закон, — сказал Такур, однако не открыл пасть, чтобы получить горящую ветку, как остальные.