Знак Гильдии - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Голотвина cтр.№ 58

Шаг... еще шаг... И глазам открывается небольшой зал без единого окна. Из круглого колодца у дальней стены сеется тусклый свет.

Наверху завозилось что-то живое, захлопали крылья. Парень прижался к стене, глянул вверх. Ах, вот оно что! Пещера все-таки занята! Под потолком уютно устроилась колония спрутомышей. Завернулись в кожистые крылья и спят себе, только кончики когтистых щупальцев наружу торчат!

Отлегло от сердца. Спрутомыши – тварюги серьезные, но все лучше, чем неведомые напасти. Да и спят вроде бы крепко. Можно быстро оглядеться.

Давным-давно жил здесь кто-то крупный: из камня вырублено длинное ложе, рядом – массивный помост, который мог быть столом... если, конечно, пещера не была храмом, а помост – жертвенником.

Это ерунда, главное – добычей здесь и не пахнет. Обидно. Пора смываться, пока спрутомыши не проснулись и не обнаружили, что ужин подан.

Вот разве что рискнуть – заглянуть на прощание в колодец?

Парень бесшумно пересек пещеру, опустился на четвереньки, бросил взгляд вниз и поежился. В пещере вообще было холодно, но из круглого провала несло прямо-таки уртхавенской стужей.

Колодец был неглубоким. На дне в пелене света виднелось нечто большое, неподвижное, круглое... нет, кольцеобразное... серо-белесое, расплывчатое...

Вроде бы ничего страшного, но парня замутило. К растаким болотным демонам этот колодец с его тайнами!

Носок сапога задел что-то небольшое, плоское. Пролаза поднял обломок черной каменной плитки, отполированной до зеркального блеска. Взять, что ли? Покупатель найдется на любую ерунду, если расхвалишь товар как следует.

Эту мысль парень додумывал уже на выходе из пещеры. Наверх не смотрел, чтоб не потревожить хищников даже взглядом. Седой свет тихо струился вслед непрошеному гостю, спрутомыши сонно ворочались под потолком. Пещера насмешливо молчала, не раскрыв пришельцу ни одной из своих тайн.

А достаточно было поднять голову – и увидел бы свисающие с потолка цепи из блестящего металла. Цепи заканчивались крюками, которые с четырех сторон поддерживали черную каменную пластину, парящую над провалом. Уголок пластины был отколот – его-то и подобрал пролаза у края колодца.

Пластина, словно огромное зеркало, отражала дно провала. На черной грани можно было разглядеть свернувшуюся кольцом гигантскую толстую ящерицу с серо-белесой чешуей. Морда уткнулась в широкий хвост, лапы поджаты под брюхо. Три глаза под полупрозрачными веками походили на крупную цветную гальку. Тварь была неподвижна, но что ее сковало, сон или смерть, знали разве что спрутомыши, охранявшие ее покой...

Впрочем, ничего они не знали, тупые летучие создания! И не охраняли ничей покой, а плодились, жрали и спали в свое удовольствие, до прихода человека и после его ухода. И текло время, которое здесь никто не считал. А по меркам Мира Людей прошло четыре года.

Но настал день и под темным сводом прозвучал неслышный зов, пришедший извне... не со ступеней, ведущих в пещеру, не из-за леса спутанных деревьев, а из такой дали, что спрутомыши не могли охватить ее своими крохотными умишками. Был зов таким властным, что стая снялась с потолка пещеры, где отдыхала после удачной охоты, и трепещущим роем окружила черное зеркало. Распахнув перепончатые крылья, спрутомыши щупальцами обвили края зеркала и приподняли его, сняв с крючьев. Стая действовала слаженно и ловко.

– Уронят! – обеспокоился из ниоткуда старческий голос. – Тяжело им!

– Рядом гнездятся Слепые Тени, – откликнулся другой голос – звучный, женский. – Если Немое Дитя поможет, притащу парочку, а то и трех.

– С-с-славно! – одобрил кто-то незримый. – Тащ-щщи!

Спрутомыши не обращали на голоса ни малейшего внимания. Тяжело раскачиваясь, то поднимаясь к своду пещеры, то опускаясь до самого пола, черное зеркало в ореоле машущих крыльев начало медленный путь к выходу.

2

– Витудаг велел передать тебе письмо. А я со сборами замотался, забыл...

– Замучил ты меня этими письмами! – повела плечиком юная красавица.

– Я замучил?! – изумился Дайру. – Мое дело маленькое, раз хозяйский сын приказывает! – Он выразительно коснулся своего ошейника. – Думаешь, я ему скажу: «Молодой господин, совсем мы с тобой бедную принцессу заклевали, пусть передохнет...»

– Нет, но зачем мне это дурацкое письмо совать? Брось в воду, да и все!

– Не надо в воду, – лениво вмешался Нургидан, растянувшийся на песке. – Пусть почитает, скучно же! Пока отлива дождемся... – Приподняв голову, он с отвращением оглядел серую зыбь воды, из которой торчали голые верхушки каких-то неприятных кустов.

Нитха неохотно кивнула. Дайру с веселой готовностью потянул из-за голенища свиток.

– Ух ты! – оценил Нургидан солидного вида пергамент, сплошь покрытый мелким узором строчек. – И не лень было твоему Витудагу...

– Господин только диктовал, писал я... Кстати, там и стихи есть!

– На стихи перешел?! – ужаснулась Нитха. – У кого из великих стянул?

– Его творение, моя принцесса, собственное! Сейчас все глаза выплачешь!

– Жду не дождусь, – зло фыркнула Нитха.

Нургидан заинтересованно повернулся на бок, поднялся на локте.

– Читай, – приказал он, – а то девичье сердечко разорвется от волнения!

Дайру поднял пергамент на уровень глаз, скорчил идиотскую гримасу и начал читать – медленно, с запинкой, словно с трудом разбирая слова:

– «Несрав... ненной принцессе Нитхе... ясной госпоже... богоугоразд... благоугроб... багровоурод...» Ох, – ужаснулся он, запустив пятерню в растрепанные волосы, – чтой-то не то!

– «Багром угрохать»? – с надеждой подсказал Нургидан.

– Не, чего-то другое... – Дайру вновь скосил глаза в пергамент. – А... ага! Понял! «Богоравноурожденной», во!..

– Какие Витудаг выражения знает! – восхитился Нургидан.

– Это ты ему подсказал такое слово, белобрысый! – мстительно сощурилась Нитха. – Погоди, я тебе тоже что-нибудь устрою!

– Вовсе не я, – защищался Дайру, – это из старинной баллады! Там еще говорится...

– А у нас в Наррабане говорится: «Рот грайанца отличается от ворот тем, что ворота проще захлопнуть!..»

Шенги, сидевший неподалеку на песчаном пригорке, усмехнулся. Пусть повеселятся, отлив не скоро! Охотник, держа на коленях арбалет, поглядывал, не лезет ли из воды какая-нибудь хищная пакость, и краем уха слушал, как Дайру коверкает письмо своего молодого господина. Витудаг Ранний Путь, семнадцатилетний сын Бавидага, имел неосторожность по уши влюбиться в Нитху и тут же, разумеется, превратился в шута при трех нахальных подростках (о чем надменный, самоуверенный юнец и не догадывался).

Дайру, вновь нацепив маску придурковатого раба, с тупым усердием терзал очередную фразу: