Целуй девочек - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Паттерсон cтр.№ 87

Однажды ранним августовским утром мы зашли глубоко в чистое, прозрачное, голубое море, плескавшееся совсем рядом с нашим домом. Большинство любителей позагорать и поплавать еще спали. Одинокий бурый пеликан скользил по волнам.

Мы стояли в воде и держались за руки. Красота вокруг была писаная, словно на открытке. Так почему же меня не покидало такое чувство, будто вместо сердца в груди огромная зияющая рана? Почему я не мог выкинуть из головы Казанову?

– У тебя дурные мысли. – Кейт шутливо толкнула меня бедром. – Ты ведь в отпуске. Значит, мысли тоже должны быть отпускные.

– На самом деле мысли у меня вполне приличные, но чувства они вызывают просто отвратительные, – признался я.

– Эту дурацкую песню я наизусть знаю, – сказала она и обняла меня в доказательство того, что во всем этом со мной заодно.

– Давай пробежимся. Наперегонки до Кокин-Бич, – предложила она. – На старт, внимание, приготовься проиграть.

Мы побежали. Кейт даже не прихрамывала. Бежала легко, задорно. Сильная она была во всех отношениях. Нам обоим сил хватало. Под конец мы уже бежали во весь дух и повалились в серебристо-голубую волну прибоя. «Не хочу терять Кейт, – Думал я на бегу. – Не хочу, чтобы это кончалось. Не могу ничего с собой поделать».

Однажды теплым субботним вечером мы лежали на берегу, на старом индейском одеяле, и нас обдувал легкий морской ветерок. Говорили сразу обо всем. Мы уже поужинали жареной уткой с черничной подливой собственного приготовления. На Кейт была майка с надписью «Верь мне, я – доктор».

– Мне тоже не хочется, чтобы это кончалось, – сказала Кейт и глубоко вздохнула. А потом добавила: – Алекс, давай поговорим о причинах, по которым, как нам кажется, всему этому должен наступить конец.

Я покачал головой и улыбнулся ее прямолинейности.

– На самом деле конца этому не будет, Кейт. Такие счастливые дни будут перепадать снова и снова, как сокровище, которое время от времени находишь.

Кейт схватила меня за руку и, стиснув изо всех сил, пытливо посмотрела на меня своими бездонными карими глазами.

– Тогда почему это должно окончиться здесь? Некоторые причины, хотя и не все, нам обоим были известны.

– Слишком мы похожи. Ужасно рассудочны. Так все можем разложить по полочкам, что приведем как минимум с полдюжины причин неудачи. Мы упрямы и настойчивы. Думаю, далеко зайдем, – сказал я полушутя.

– Все, что ты говоришь, очень похоже на самовнушение.

Но мы оба знали, что я прав. Горькая правда. Бывает такая штука? Думаю, да.

– Наверное, мы и вправду можем далеко зайти, – сказала Кейт с улыбкой. – А после уже даже дружить не станем. Но я и думать не желаю об этом. Наша дружба – часть моей жизни, и я не в силах пока, отважиться на такую огромную потерю.

– Мы слишком оба сильны физически. Ненароком убьем друг друга. – Мне хотелось хоть как-то разрядить обстановку.

Она еще крепче прижалась ко мне.

– Не надо шутить над этим. И не заставляй меня смеяться, Алекс, дуралей. Пусть эта минута будет печальной. Я даже заплакать могу, так она печальна. Уже плачу. Видишь?

– Конечно, она печальна, – сказал я. – Самая печальная из всех.

Мы до самого утра лежали в обнимку на колючем шерстяном одеяле. Засыпали под взглядом звезд и под мерный рокот Атлантического океана. Этой ночью в Аутер-Бэнксе все казалось окутанным пеленой вечности. Почти все.

Задремав, Кейт внезапно проснулась и посмотрела на меня.

– Алекс, он ведь снова следит за нами, правда? Точно я не знал, но замысел был именно таков.

Тик-трах.

Тик-трах.

Тик-трах.

Он по-прежнему не мог избавиться от мыслей о Кейт Мактирнан. Только теперь мысли эти вызывали гораздо более сложные и тревожные чувства, чем сама по себе доктор Кейт и ее участь. Она и Алекс Кросс сговорились уничтожить его уникальное творение, его бесценное произведение искусства, созданное только для себя, – его жизнь, такую, какой она была. Почти все, что было ему когда-либо дорого, безвозвратно погибло или разрушено. Час расплаты настал. Пришло время покончить с ними раз и навсегда. Показать им свое истинное лицо.

Казанова понимал, что больше всего на свете скорбит о потере единственного друга. В конце концов, это ли не свидетельство здравости его ума? Он способен любить, способен чувствовать. Не веря собственным глазам, он смотрел, как Алекс Кросс стреляет в Уилла Рудольфа на улице в Чепел-Хилле и как тот падает. Рудольф стоил десяти таких, как Алекс Кросс, а теперь он мертв.

Рудольф обладал необыкновенным талантом. Он был Джекилом и Хайдом одновременно, но лишь Казанове дано было оценить эти обе его ипостаси. Ему приходили на память годы, проведенные вместе, и он не мог заставить себя забыть их. Они оба остро чувствовали всю несравненную сладость запретного плода, тайную прелесть недозволенных удовольствий. Именно эта пагубная страсть заставляла их охотиться за умными, красивыми и талантливыми женщинами и коллекционировать их, именно она привела их к длинной череде убийств. Невероятное, ни с чем не сравнимое наслаждение от нарушения священных запретов, наложенных обществом, от претворения в жизнь сокровенных фантазий влекло и того и другого непреодолимо. Более острых ощущений невозможно было себе представить. С ними сравним лишь сам процесс охоты: выбор красивой женщины, слежка за ней и, наконец, обладание ею.

Но Рудольфа больше нет. Казанова не просто остался один, он вдруг познал страх одиночества. Ему казалось, будто от него отсекли половину. Надо обрести уверенность в себе, снова стать хозяином положения. Именно этим он теперь и занимался.

Надо отдать должное Алексу Кроссу. Он подобрался к нему уже совсем близко. Интересно, понимает ли он это сам? Знает ли, насколько близок? Алекс одержим желанием раскрыть преступление и этим превосходит всех остальных преследователей. Пока жив. Кросс не отступится.

Кросс соорудил в Нэгз-Хеде прелестную ловушку для него? Без сомнения, Кросс предполагал, что он обязательно бросится вслед за ним и Кейт Мактирнан, так почему бы не воспользоваться его идеей, перехватив инициативу? В самом деле, почему бы нет?

В ночь, когда он появился в Аутер-Бэнксе, луна была почти полной. Казанова заметил на дюне, поросшей высокой волнистой травой, двоих. Это были фэбээровцы, которым поручено следить за Кроссом и доктором Кейт. Самые лучшие отборные охранники.

Он включил фонарь, чтобы эти двое заметили его приближение. Да, он везде свой, и в этом тоже гениальность его замысла, впрочем, лишь малая толика ее.

Подойдя достаточно близко, чтобы можно было расслышать, Казанова окликнул агентов:

– Эй, это я.

Он поднял фонарь к лицу. Пусть посмотрят, увидят, что это он.

Тик-трах.