Москва, я не люблю тебя - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Минаев cтр.№ 20

Кустов аккуратно опустил руку, нащупал дубинку. «Если резко хватить Федорова по переносице, он сразу отрубится. Хлипкий, козлина. Потом пакет на голову — и в Москва-реку. Или подъехать на сбор мусоровозов и там как-то организоваться, чтобы труп в помойку положить. Нет, так, пожалуй, найдут, — думал Кустов. — А в реке? В реке, может, найдут, но не сразу. Точно. Лучше в реку. Потом докатаюсь до обеда, скажу, по его делам ездил, кейс забирать для начальства. Привезу кейс в участок, отдам Нефедову. Свои только заберу, сука. Половину. Чужого нам не надо, а половину отдай. Даже шестьдесят пачек возьму, за еботню с трупом. А остальные — да забирайте, товарищ майор. Кейс на рынке отдали, Федоров велел вам передать. Что внутри, не в курсе. Не открывал. Завтра сами у него и спросите, что за кейс и что внутри. А сам он где? А хуй его знает, товарищ майор. Вы кейс-то возьмите».

— Тормозни, — Федоров опустил стекло, высунулся. — Ну чё, какие новости? — окрикнул он надтреснутым голосом идущую по тротуару темноволосую девчонку в мини-юбке, усеянном красным горохом вульгарном топе и кедах.

— О, Федоров! — скривилась девчонка. — Ты о каких новостях? Сегодня же вроде не конец месяца?

— А у меня, может, праздник сегодня! День Счастливого Мента. Слышала?

— Не слышала. — Девчонка достала из малюсенькой сумки пачку сигарет. — Меня мама с детства к ухогорлоносу водила, у меня уши часто закладывало.

— Ну, так мы сейчас тебе уши поправим, — заржал Федоров. — Да, Кустов?

— Это точно, — обреченно выдохнул старшина.

— Козюлина, скажи честно, ты ведь регистрацию так и не сделала? А? А я ведь тебя так просил, так просил! — Федоров поправил фуражку.

— Ну ваще! — Козюлина зажгла сигарету, затянулась, выпустила дым в сторону милицейской машины. — И чего?

— Как чего? Ты в городе нелегально находишься, нарушаешь закон. И непонятно чем занимаешься. Вот ты мне объясни — ты учишься? Работаешь?

— Слушай, командир, — отбросила Козюлина сигарету, — чего ты доебался, а? А то ты не знаешь! Где я работаю, ты у Киры спроси, ладно? Он тебе денег, что ли, забыл занести?

— Как это ты разговариваешь, Козюлина? Какие деньги? Какой Кира? Гусары денег не берут, да, Кустов?

— Это точно. — Кустов посмотрел на чемодан и зашептал: — Нафига она нам нужна, товарищ лейтенант, денег у нее все равно нет.

— Разберемся, — облизал Федоров верхнюю губу.

— А это? — Кустов показал глазами на кейс.

— Разберемся. — В глазах Федорова мелькнула похоть. — Козюлина, ну-ка, подойди к машине!

— Отъебись, командир! — Козюлина сделала шаг назад. — Я устала как собака. От азербайджанцев еду.

— А я тебе массаж сделаю.

— Спасибо, мне такой массаж не по деньгам. — Козюлина сделала еще шаг назад.

— Ну, я чё, за тобой бегать буду? — Федоров резко открыл дверь и в два прыжка оказался рядом с Козюлиной. — Давай в машину, ща в отделение поедем!

— Нет, ну вы суки беспредельные, конечно! — верещала Козюлина с заднего сиденья. — Ну не первый же год друг друга знаем. Какого хрена ты делаешь, козлина?

— Давай, давай, Козюлина, быкуй. — Федоров разложил на кейсе содержимое ее сумки.

— Сумку отдай, будь человеком! Мне еще за квартиру платить.

— Заплатишь. — Федоров сложил обратно в сумку презервативы, помаду, тюбик с лубрикантом, пудреницу, мобильник и через плечо кинул сумку на заднее сиденье. — На-на, не ори. Нам чужого не надо. Вдруг у тебя бомба там? А копейки твои не нужны никому.

— Да, точно. Я террористка.

— А вот это уже предстоит доказать следователю. — Убирая в карман ее деньги (три тысячи двести пятьдесят рублей), Федоров встретился взглядом с Кустовым. Кустов сдвинул брови.

— Не ссы, разберемся, — одними губами прошептал Федоров.

«Вот пидорасина», — подумал Кустов.

— Окно разблокируй, курить хочу. — Козюлина шлепнула рукой по спинке федоровского кресла.

— В общественных ментах… то есть местах, не курят! — заржал Федоров. — Но дамам можно. А будешь хорошо себя вести, я тебе духи подарю. И туфли еще. Вчера у заезжих армян взяли. Они их контрабандой из Турции возят.

— Шампунь еще подари, — Козюлина выпустила струю дыма в окно и беззвучно добавила: — мудило дешевое.

На светофоре рядом с ними остановилась БМВ с помятой правой дверью. Из открытых окон «бэхи» несся тягучий гитарный риф. Кустов бросил взгляд на водителя, сильно небритого чувака в шапке носком и с опухшими глазами. Чувак смотрел прямо перед собой.

— Наркоман херов, — Кустов перевел глаза на пассажирское сиденье «бэхи». На сиденье лежал компакт-диск, на обложке которого трое осунувшихся чуваков с сильно подведенными глазами, по виду чистые пидорасы, смотрели куда-то вверх. PLACEBO — гласила надпись на диске. — Точно, наркоман. Может, досмотреть?

Кустов подумал о том, что, возможно, лежит в карманах у парня, о том, сколько с него можно будет получить, потом о том, что все, как обычно, заберет себе Федоров, стиснул зубы и отвернулся.

Let's spend the night in Jimmy Choo's

I'll give you coats and cheap shampoo

I'll give you nothing else to do

Now we're stuck on rewind…

Let's follow the cops back home,

Follow the cops back home,

Let's follow the cops back home,

And Rob their houses…

О чем так нудно поют свои наркоманские песни пидорасы из машины, Кустов не понимал. Да это и не имело значения. Значение теперь имел только кейс.

Серебристый кейс, стоящий на столе, то приближался, то удалялся. С каждым его приближением Катя отмечала новые и новые черты на его матовой поверхности. Извилистая микротрещина, похожая на ветку дерева, скол краски в левом нижнем углу, затертости, симметрично разбросанные по поверхности (от частого соприкосновения с коленями охранников, курьеров и водителей, его возивших). Затертости складывались в причудливую рожу, похожую на кошачью, а трещина — в продольную морщину. Помещение будто пропало. Стены, стол, два колченогих стула, компьютер, календарь над столом — все окуталось туманом и исчезло. Оставался только кейс, будто висящий в воздухе, и кто-то пыхтящий сзади. Кто-то толкающий Катино тело вперед и всасывающий назад.

Катя всегда так делала с клиентами. Старалась сосредоточиться на чем-то одном — потолке, стене, спинке кровати, оконной раме. Упереться в одну деталь окружающего мира, чтобы не чувствовать рук на бедрах, груди и спине и чужих пальцев в волосах. Со временем она даже научилась абстрагироваться от инородного тела внутри себя. Только мысль о презервативе, который не дай бог порвется, не отпускала, а то бы и к члену можно было привыкнуть.