Наследник из Калькутты - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Штильмарк cтр.№ 11

Борт «Бургундии», 30 апреля.

На борту вспыхнула эпидемия оспы. Я уверен, что кто-то из матросов-индусов принес ее на борт «Офейры» в Мадрасе, а мисс Эмили заразилась ею, когда перевязывала раненых. Теперь заболело несколько человек из экипажа. Ни мне, ни сэру Фредрику оспа не страшна — я перенес ее в детстве, и следы ее остались на лице. Сэр Фредрик тоже болел оспой в Индии и, вероятно, излечился с помощью средств, неизвестных нашей европейской медицине, самодовольной и невежественной. Черты его лица остались не обезображенными.

Мисс Гарди страдает терпеливо и молча. Нас покинули все, и появляться на палубе нам теперь запрещено под страхом смерти.

Один раз в день приносят скудную пищу и бросают в каюту через окошечко в дверях, как диким животным.

Над кораблем поднят флаг бедствия. Часть команды намерена бежать с корабля и занята сооружением плота. Плот уже спущен на воду. На корвете останутся капитан, несколько уцелевших офицеров и кучка преданных им матросов. Завтра утром непокорная часть команды покинет судно.

Все эти новости с горечью сообщил нам врач. Он продолжает навещать мисс Эмили и пока не затронут гибельной болезнью.

Над мачтой развевается желтый флаг, означающий, что корабль — во власти самого грозного корсара: черной индийской оспы.

Борт фрегата «Крестоносец», 3 мая 1768 года.

Благодарение богу, мы спасены! Но какой страшной ценой!

Третьего дня, поздним вечером, по уходе врача дверь нашей каюты забыли запереть. Сэр Фредрик тихо выбрался в коридор и проник на палубу. Его орлиные глаза даже при лунном свете разглядели на горизонте парус. Через минуту он прокрался на корму, под которой на волнах покачивался привязанный плот. Инструменты, служившие для его постройки, еще валялись на палубе. Тут же находились два длинных весла.

Захватив с собой пилу и топор, сэр Фредрик спустился по канату на плот.

Судно лежало в дрейфе, океан был спокоен, ветер почти не надувал безжизненных парусов. Сэр Фредрик увидел, что плот состоит из четырех частей, скрепленных друг с другом дощатым настилом. Распилив обвязку настила, можно было отделить длинный узкий плотик, управлять которым смогли бы без труда два человека.

Сэр Фредрик принялся пилить. К счастью, никто не обратил внимания на этот звук за кормой; матросы, вероятно, полагали, что плотники кончают свою работу.

Доска была вскоре перепилена, плотик стал разворачиваться и оказался отделенным от остальной части сооружения. Сэр Райленд зацепил плотик багром, быстро обрубил весла до нужного ему размера, вбил в бревна два толстых корабельных гвоздя в качестве уключин и одним взмахом топора разрубил швартов, удерживавший весь плот. Перескочив на свой плотик, он, стоя во весь рост и действуя одним веслом, стал направлять свое суденышко вдоль левого борта корабля к иллюминатору нашей каюты. Обо всех этих приготовлениях я, разумеется, ничего не знал, но сильно тревожился из-за столь продолжительного отсутствия нашего спутника.

Каково же было мое изумление, когда в иллюминатор просунулась рука с концом каната и голос сэра Фредрика Райленда приказал мне удержать канат. Я помог сэру Фредрику забраться в каюту и стал вместе с ним спешно собирать самые необходимые предметы, документы и одежду. Наконец он предложил мне первому спускаться на плот.

Прошептав молитву, я полез в узкое отверстие иллюминатора и с трудом ступил на шаткое сооружение. Затем из иллюминатора показалась голова спеленатой, подобно ребенку, мисс Гарди. Я осторожно принял ее на руки и положил на настил. Сэр Фредрик бросил мне связку одеял и еще раз вернулся в каюту.

В этот момент до нас донеслись злобные крики и выстрелы. Возгласы: «Предательство!», «Смерть офицерам!», «Плот обрублен офицерами!», «К восстанию!» — перемежались с глухими ударами, стонами, выстрелами.

Сэр Фредрик тихо спрыгнул на плотик. Я взял одно весло, сэр Фредрик — другое, и мы принялись с силой грести, удаляясь от корабля, охваченного безумием бунта.

Вскоре до нас долетели крики: «Огонь на корабле!» Обернувшись назад, мы увидели на корме корабля длинный язык пламени.

В этот же момент с корабля заметили наше бегство.

«Гребите быстрее!» — крикнул мне мистер Райленд, и мы снова налегли на весла.

С грохотом распахнулся один из пушечных портов левого борта.

Канонир с дымящимся фитилем показался за орудием. Выстрел грянул, и ядро, не долетев до нашего суденышка, с шипением ушло в воду.

Внезапно все небо озарилось словно багровой молнией. Я выронил свое весло и ничком упал на плотик. Послышался взрыв, от которого, казалось, небо разверзлось и океан расступился, как в священном писании. На несколько мгновений я потерял сознание, оглушенный ужасным сотрясением воздуха. Затем вокруг со свистом стали падать в воду обломки дерева и куски металла; клочья черного праха оседали подобно туче. Взглянув в сторону корвета, я увидел лишь задранный кверху нос корабля, быстро погружающийся в кипящий водоворот.

«Очевидно, кто-то из офицеров решил ценою собственной жизни положить конец недостойному поведению бунтовщиков, — сказал мистер Райленд и, обнажив голову, сотворил короткую молитву по мужественному врагу, взорвавшему крюйт-камеру [21] непокорного корабля. — С корвета я видел вдали парус. Будем надеяться, что нас заметят».

И действительно, в первых проблесках рассвета мы увидели в трех милях большой фрегат, двигавшийся к нам. На ровной глади моря плавали обломки погибшего корабля и качался плот. Ни одного человека, ни одного уцелевшего члена экипажа не было видно!

Взмахами белой простыни мы обратили на себя внимание. С фрегата спустили шлюпки. Через несколько минут нас окликнул по-английски мичман с первой шлюпки. Мы назвали наши имена. Каково же было мое удивление, когда этот молодой человек, услыхав мое скромное имя, испустил радостный возглас и чуть не прыгнул в воду, чтобы скорее добраться до нашего плота.

«Мистер Мортон, сэр Фредрик Райленд, — кричал юноша, охваченный энтузиазмом, — скорее на борт нашего корабля! Ура, ребята!»

Гребцы, к которым относилось последнее восклицание, подвели шлюпку, но сэр Фредрик предложил им отплыть на некоторое расстояние и потребовал врача для освидетельствования важного, опасного груза. Юноша дал команду, шлюпка полетела к фрегату, и вскоре юный мичман вернулся с врачом на борту. Полный джентльмен в парике и с лорнетом спросил нас, какой груз нужно осмотреть, но, взглянув на лежащее, укрытое одеялами тело больной, догадался, в чем дело.

Мистер Райленд, перейдя на французский язык, чтобы не быть понятым командой, объяснил, что больную оспой необходимо положить на корабле в отдельное помещение, где мы, ее спутники, сможем оказать ей помощь, разделяя ее карантин. Почтенный доктор, пробормотав нечто неопределенное, удалился на фрегат.

Там долго совещались. Эти минуты ожидания были ужасны, и мне ясно представилась картина гибели на жалком плотике среди океана. С тревогой я наблюдал, как одна из спущенных шлюпок подошла к большому плоту и подожгла сооружение мятежных матросов. Очевидно, таково было приказание командира фрегата.