Анжелика. Победа [= Триумф Анжелики ] - читать онлайн книгу. Автор: Анн Голон cтр.№ 49

Теперь наступала очередь его, зятя Николя Пари, быть королем восточного берега. Что до того, чтобы разбираться с этими бандитами из Старого Света, из Европы, то он никогда не рисковал даже в Квебеке, так что лучше с этим подождать. Может быть в следующем году. А сейчас лучше всего известить нотариусов и адвокатов о своем приезде, чтобы они сохраняли деньги «тепленькими».

В Тидмагуше, в форте с четырьмя башенками, здании скромном с виду, в зале хоть и с низкими потолками, но широком, можно было свободно накрыть изысканный стол, согласно вкусов Жоффрея де Пейрака. Когда представлялся случай, то можно было там видеть настоящие пиры, достойные по меньшей мере, официальных приемов в Квебеке с изысканными винами, разнообразными блюдами, подававшимися на золотой посуде; и в этот вечер на столе красовались бокалы с ножками Богемского хрусталя, отсвечивающие красным, поставленные в честь губернатора. Сам король не имел подобной посуды.

Господин Тиссо, метрдотель, священнодействовал со столовыми приборами вместе с четырьмя помощниками, восемью подавальщиками жаркого и целой тучи поварят, разодетых лучше, чем труппа комедиантов перед королем.

Господин де Фронтенак был очень растроган таким приемом, достойным принца крови, поскольку предполагал съесть скромный кусок дичи на борту корабля на приколе.

Он прибыл вечером в сопровождении господина д'Авренссона, помощника по административной части, который возвратится в столицу после его отъезда, а также вместе с привычным окружением из советников, мажордомов и нескольких представителей Городского совета.

Он был несколько мрачен, видимо поразмыслив о своих планах, но вина оказали благотворное влияние на его подавленное настроение. Он вновь обрел жизнерадостность. В конце банкета разгоряченные гости принялись рассказывать о битвах, высоких делах и подвигах, которыми эти достойные господа могли похвастаться. Затем зазвучали повествования о жизни двора и галантных приключениях. Господин де Фронтенак решился процитировать знаменитое стихотворение, которое хоть и принесло ему славу, но стало поводом для ссылки, замаскированной как почетная миссия, на другой берег Атлантики. Ибо, будучи на двенадцать лет старше короля Людовика Четырнадцатого, он обольстил его пылкую любовницу, что свидетельствовало о его исключительных способностях, в избытке проявленных на поле любовных интриг. Гасконец по рождению, он ничуть не сожалел о происшедшем, ибо произведенный скандал его несказанно развлек.

Он прочитал:

Я счастлив тем, что наш король де Монтеспан увлекся страстно Я, Фронтенак, смеюсь до боли, ведь тратит пыл он свой напрасно!

И я скажу, улыбки не тая, В той спальне первым буду я!

Король!

В той спальне первым буду я!!

Исключительность напитков создала климат дружеской доверительности, то и дело раздавались взрывы хохота.

Король, над поражением которого острили, был далеко. Даже у самых льстивых людей невероятная почтительность, которую монарх внушал своим присутствием, отступала перед злорадностью от того, что он, задетый за живое, опустился до мести, словно простой смертный. К тому же все хотели сделать приятное де Фронтенаку, из-за угрозы неприятностей и наказаний, которые король налагал без колебания, и которые нужно было выносить безропотно.

Изрядно развеселившиеся гости, увлекшись куртуазной темой, приняли к сведению этот анекдот и оценили по достоинству дерзость губернатора.

Фронтенаку не нужно было прилагать особенных усилий, чтобы это понять. Быть может, он увидел дружеское предупреждение в глазах хозяина дома.

Момент был выбран не слишком удачно, чтобы вызывать в памяти подобные истории перед отплытием во Францию для доверительной беседы с королем.

Анжелика переживала за него. От своего визита он ожидал результатов, благоприятных для колонии. Однако, будучи тонким политиком, он должен был догадываться о неприятностях и уже давно испытывал беспокойство, ибо, беседуя кое с кем, узнавая о сплетнях, прислушиваясь к разным интонациям, он не мог не знать, что люди из его окружения, его советники и самые верные и искренние друзья, как граф де Пейрак, не разделяли его оптимизма.

— Может быть, я совершаю ошибку, но я не смогу отказаться от путешествия, потому что знаю, что оно необходимо.

— У вас есть выбор? — сказал Виль д'Аврэ. — Вас приглашает сам король, не правда ли?

— Вы тысячу раз ошибаетесь. Я лично решил ехать. Спросите у господина де Ля Вандри.

— Господин де Ля Вандри — мошенник, который вам завидует, который вас ненавидит, и который настроил против вас троих своих друзей с целью заменить вас на посту губернатора.

Фронтенак вскочил, задыхаясь, выпил стакан воды, поданный лакеем и наконец успокоился.

— Не верю ни единому слову. Я тщательно взвесил все варианты нашей встречи с королем.

— А Ля Вандри, приехав с вашими распоряжениями в кармане, которые он затрудняется выполнять, и видя, что вы намерены уехать, не замедлил вас поддержать в этом.

— Наглец!.. Если вы говорите правду, то я разыщу его и заставлю предъявить мне письма, которые он имел дерзость мне не передать.

— Бесполезно показывать, что вы разгадали его игру. Оставайтесь непроницаемым. Это послужит на пользу вашей безопасности!..

— А если по приезде меня арестуют и отправят в Бастилию?

— Дело не зашло так далеко, — возразил Виль д'Аврэ тоном, который означал, что они на пути к этому.

— Да говорите же искренне, вы! — вскричал внезапно Фронтенак, подскочив к Виль д'Аврэ и чуть ли не схватив его за горло. — Скажите, что вам известно?

Виль д'Аврэ признал, что ему известно немногое. Когда он уезжал в мае

— а сейчас начало августа — это были только слабые слухи в самых низших кругах министерства. Он готов был бы поспорить, что король ни о чем не знал и продолжал с благожелательностью смотреть на Фронтенака, которому он был обязан примирением с господином и госпожой де Пейрак, что наполняло его душу надеждой.

Но надо сказать, что эти слабые отголоски распространились быстрее, чем он, Виль д'Аврэ вернулся из Академии с мельницы Красавицы-Марселины. И если, вернувшись на побережье, он и беспокоился за Фронтенака, то в первую очередь по причине того, что ему были известны намерения господина де Ля Вандри; и во-вторых у него был тонкий нюх, который его никогда не обманывал, и этот нюх говорил ему, что дела одного из его друзей идут плохо.

Фронтенак повернулся к Жоффрею де Пейраку, словно хотел услышать его мнение. Граф посоветовал ему сохранять позицию губернатора, когда он будет обсуждать с королем состояние дел в колонии.

— Король всегда отдает должное людям, которые добросовестно выполняют свою работу, а вы — как раз такой человек. Король Франции никогда не даст в обиду преданного и честного поданного, тем более в угоду интриганам.

— Это правда, — признал Фронтенак. — Но ведь еще этот стишок, — сказал он жалобно, — и этого он мне никогда не простит.