Уникальный элемент - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Сергачева cтр.№ 20

Дряхлая и плесневелая с виду дверь не поддалась ни первому, ни второму рывку. И даже не содрогнулась в ответ на удар плечом, только осыпалась штукатурка с кабаньего рыла, что украшало стену над ней.

Проклятье хорошенько законсервировало постройку. Каждый камень в развалинах, каждая щепка прочно цеплялись за соседа (хозяйкам на заметку: лучший способ сохранить домашние консервы — от души проклясть их!). Ох, непросто будет выполнить задуманное…

Колотиться и дальше, будто ошалевшая по весне муха, Брюс не стал, а, поколебавшись, прикоснулся к двери. Снова прикрыл глаза и потянул… Ух ты, получается! Древесина чуть завибрировала, по множеству извилистых ходов, прогрызенных жуками-древоточцами, потек слабый шорох, из отверстий посыпались трупики дохлых насекомых. Волокна мертвой древесины напряглись, лопаясь и крошась. Мелкие щепки встали дыбом.

Слегка красуясь, Брюс с размаху снова налег на створку. Вышибить-то вышиб, но внутрь ввалился постанывая сквозь зубы и придерживая пострадавшее плечо. Повисшая на одной петле дверь оттолкнулась от стены и обидно ткнула в бок.

Ну да ладно, все равно никто не видит.

Короткий темный переход, ощеренный под потолком вереницей узких бойниц, расступился, впустив гостя в обширную залу. Лучи солнца косо били через окна, уложив на растрескавшиеся плиты пола четкие многоугольники. Клубилась пыль. Под потолком сновали раздраженные нетопыри, снимаясь и вновь повисая на балках. Махровая от пыли паутина драпировала выступы.

— Хм-м… А я думал — у меня в доме пыльно.

Беззвучно ступая по войлочному слою трухи и оставляя вдавлины отпечатков, Брюс двинулся вперед. Пыли было столько, что казалось и в воздухе за ним остается четкий протертый след.

Под сводом со свистом сквозило, полотнища штандартов вяло колыхали объеденными молью краями. Где-то хлопала ставня.

Шаг за шагом углубляясь в логово баронов, он успевал вскользь примечать и разноцветные, сложные пятна лишаев, стелящиеся по стенам, и лохмотья отсыревших гобеленов, и костлявые, растопыренные руки канделябров с оплывшими пальцами свечей. В каждой второй стенной нише стоял (ну, или лежал аккуратной кучей) ржавый латник. Отпертых дверей было на удивление мало.

Галереи, комнаты, кладовые — связали лестницы словно бы наугад. Пока гипотетический захватчик разберется в этих взаимосвязях, у него пропадет всякий энтузиазм.

Надо было все же прихватить с собой Элиалию. У нее хоть есть опыт обитания в замке…

Тени сгинули или, во всяком случае, помалкивали. Зудела скользнувшая следом со двора муха. Разочек встретилась крыса, приподнялась столбиком, удивленно проводила взглядом гостя.

Обстановка если и поражала воображение, так дряхлостью и изобилием тритоно-вепрей. То ли фантазия у оформителей замковых интерьеров была скудной, то ли владелец хором настаивал. Твари, кстати, сохранились на диво хорошо.

Спуск в подземелья обнаружился не сразу. Зато во время поисков Брюс наткнулся на гнездо жар-птах, пристроившихся в нише выбитого окна. Птички были мелкие, одичавшие, но не пугливые. Наверняка потомки тех, которых разводили при замке.

— Цыпа-цыпа… — Брюс торопливо наскреб в ближайшем камине пристывших угольков, набрал полную горсть и рассыпал под окном. Потом собрал ветоши, набросал поверх угля и поджег кресалом.

Чахоточный огонек переполз с одной пыльной тряпки на другую. Закрутилась струпьями плесень. Завоняло горелыми грибами. Предложенной огненной трапезой не заинтересовался бы и вечно голодный вываран, но небалованные жар-птахи не привередничали. Та, что покрупнее, соскочила внутрь комнаты, закружила над костерком.

Стараясь не делать резких движений, Брюс откатил, обжигаясь, зардевшийся уголек. Набрал в грудь побольше воздуха и, закусив губы, поднял горящий черный комочек на ладони.

Вообще-то к огню он привык. Но все равно куснуло сильно.

— Иди сюда, птичка, — сдавленно просипел он, держа раскрытую ладонь неподвижно. — Очень вкусно, попробуй!

Вряд ли здешние жар-птахи, промышляющие наверняка выклевыванием остывшего векового угля из уцелевших каминов, помнили про горячую пищу. Но птички всегда отличались любопытством.

Испытывать терпение и жароустойчивость Брюса они не стали. Сначала самая крупная, а потом и парочка помельче, с чириканьем, снизились над его рукой. Храбрый самец с интересом долбанул клювом по углю, рассыпав по ладони рдеющие крошки. Миг — и рука опустела.

— Вот и умницы, — с облегчением баюкая обожженную ладонь, Брюс все же решил, что оно того стоило. В подземельях наверняка темно, а искать или сооружать здесь факел долго и хлопотно.

А жар-птахи теперь будут виться вокруг в надежде на новую подачку как минимум до утра.

Воспользовавшись случаем, выглянул в окно. Увидел Элию. Та послушно, хотя и уныло бродила вокруг гиппогрифа. Лако, спрятав голову под крыло, дремал. Вот и ладно, одной заботой меньше.

Воодушевившись и даже насвистывая, чтобы птички не скучали, Брюс продолжил поиски, отыскав наконец нужную дверь. Высокую, двустворчатую, усеянную бронзовыми шляпками гвоздей. Тут же стало не до свиста. Темная, выщербленная лестница уводила в кромешную, вековую, шевелящуюся и мохнатую тьму.

То ли заклятие, отяжелев и обретя подобие плоти, там скопилось, то ли просто после залитых солнцем, несмотря на ставни, комнат мрак показался уж очень густым, но Брюс помедлил, прежде чем поставить ногу на ступеньку, малодушно оглянулся, обдумывая, не сбежать ли, сославшись на косорукость и бездарность?

Ну да ладно, отступать поздно.

Тишина обваливалась со всех сторон, как плотный занавес, — душная и оглушающая. Птицы поначалу отстали, не решившись нырнуть во мрак. Какое-то время Брюс двигался вперед, придерживаясь стены и аккуратно нащупывая путь, только что не разводя дегтярную тьму руками. Время от времени рука проваливалась в холодную пустоту. Иногда нащупывала нечто губчатое, влажное… Неприятно.

Присутствие проклятия здесь чувствовалось сильнее, чем наверху. Дышалось тяжело, в легкие с каждым вдохом словно хлопья шерсти набивались.

Потом, в держателе на стене, он обнаружил факел, зажег его и на огонек подтянулись отставшие жар-птахи. Жар-птахи были дикие, светились слабо, но все же исправно разгоняли тьму шагов на десять-пятнадцать.

— Э-э… — Брюс потрясенно огляделся. Ужасно хотелось поздороваться. Освоившая здешние территории плесень, несомненно, уже обрела разум и выстроила целую цивилизацию, с границами из творожистых рубежей.

Под потеками, фестонами и наплывами влажной белесой массы не сразу и разглядишь прежние ответвления, двери и ниши.

При свете выяснилось, что прошел Брюс не так много, как предполагал. Лестница осталась практически за спиной, а по коридору дальше и ниже хода уже не было. Из-за мертвящей сырости дышалось все труднее.

— Да какая разница, как глубоко спускаться? — подумал вслух Брюс, искренне надеясь, что ответа на риторический вопрос не получит.