Стеклянный дом, или Ключи от смерти - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Устинов cтр.№ 43

Спереди и сзади люди, которые хотят меня убить, слева сплошной поток несущихся по проспекту машин, справа забор какой-то стройки с распахнутыми по широкой российской привычке воротами. Цугцванг.

Кругом по тротуару брели озабоченные собственными делами пешеходы, мимо катили автомобили, но у меня сразу сложилось в голове, что на помощь со стороны рассчитывать не приходится. Если я хоть на секунду остановлюсь, чтобы кому-то что-то объяснить, все произойдет так быстро, что никто не успеет не только помочь, но даже понять. В последней безумной надежде я еще раз окинул взглядом окрестности в поисках хоть какого-нибудь патрульного, хоть гаишника на худой конец. И не найдя, выбрал ворота.

Может, показалось, а может, и впрямь на мелькнувшей передо мной в последний миг неотчетливой, как смазанная фотка, роже Линялого сияла злорадная ухмылка. Да, охотники загнали зверя в капкан и теперь могли ликовать.

На стройплощадке гонка резко снизила темп, из спринтерского забега превратившись в кросс по пересеченной местности. Я бы сказал, очень сильно пересеченной. Похоже, это вообще не было стройкой в обычном смысле слова, а скорее реконструкцией старинной пятиэтажки — все пространство перед кряжистым потемневшим от времени каменным домом было завалено его вывернутыми наружу внутренностями. С ходу перемахнув через две кучи мусора, на третьей я споткнулся и полетел на землю, больно ударившись коленкой и грудью об раскиданные повсюду кирпичные обломки. Впрочем, моим преследователям приходилось не легче, поэтому мне удавалось держать прежнюю дистанцию между нами до самого дома. Но когда до ближайшего парадного с сорванной дверью, зияющего черным провалом, как разинутый рот удавленника, оставались считанные метры, у меня снова забились в голове уже не мысли даже, а какая-то дробная морзянка из отдельных слов-понятий: куда? — вокруг! — успею? — нет!!! — в дом, наверх!..

И я прыгнул в этот провал, как в омут, пролетел четыре этажа и остановился только потому, что дальше двигаться не мог, не хватало дыхалки.

Но внизу уже торжествующе громко топали несколько пар ног, и надо было на что-то решаться. В мутном свете, едва проникающем сюда из выломанных окон, я огляделся и обнаружил, что стою на площадке, чуть не до потолка заваленной битым кирпичом. Наверное, его выволакивали из уходящих вправо и влево квартир и сваливали здесь до тех пор, пока не образовались две огромные груды, между которыми оставалась лишь небольшая тропка.

Что там дальше? Еще один этаж? И крыша?

А потом что? Красивый полет над вечерним городом?..

Топот приближался. В пролете уже показались первые макушки охотников за моей жизнью. Вдруг ощутив в себе поднявшуюся откуда-то из генных глубин первобытную ярость своего хищниками загнанного на скалу пещерного предка, я схватил здоровенный обломок стены и швырнул его вниз. Не знаю, удалось ли мне в кого-нибудь попасть, но грохота и пыли поднялось предостаточно. А главное, преследователи сдали назад, и оттуда, из-под лестницы, послышалась глухая ругань.

— Давай по одному, обормоты! — крикнул я, воодушевленный успехом, взвешивая на руке новый обломок. — Тут на всех хватит!

Однако обормоты не торопились в атаку.

Тогда, на всякий случай, чтоб не расслаблялись, я один за другим отправил в пролет еще несколько внушительных снарядов, но никакого адекватного ответа не получил. Похоже, у них либо не было при себе ничего огнестрельного, либо они все-таки побаивались затевать пальбу посреди города. Однако расслабляться не следовало и мне.

Я отступил назад по узкому проходу между пирамидами из битого кирпича таким образом, чтобы в случае чего укрыться за ними от пуль и, не теряя времени, принялся наощупь отбирать подходящие каменные куски и складывать их рядом, чтоб были под рукой. Одновременно я напряженно прислушивался к доносящимся снизу звукам, судя по которым там все-таки происходило какое-то движение, из чего следовало заключить, что противник отнюдь не сдался, а лишь отошел, готовя контрнаступление. И действительно через пару минут я получил этому грозное подтверждение.

На лестнице снова послышались тяжелые шаги, я выглянул из-за укрытия и в сумерках сперва не смог разобрать, что происходит, а когда разобрал, похолодел. Эти сволочи нашли где-то большой лист кровельного железа и теперь двигались ко мне под его прикрытием. Еще слава Богу, что он оказался немного шире, чем требовалось, и им было трудно разворачиваться с этой хреновиной на лестнице, она звенела и громыхала, цепляясь за углы, но неуклонно продвигалась ко мне.

Я швырнул в нее одну каменюку, потом сразу вторую, третью. Грохот, пыль, звон стояли адовы, но этот чертов щит неуклонно приближался, наполняя мою душу отчаянием. Через пару минут они уже почти взобрались на площадку, и мне оставалось лишь отступить по узкой тропке меж двух каменных куч, заняв последний рубеж обороны, мой Фермопильский проход, защищая который, я должен был, видимо, геройски умереть.

Но, наверное, в связи с отсутствием спартанского воспитания перспектива погибнуть красиво и с достоинством меня не вдохновляла. Ничего, кроме животного страха, я, сознаюсь, в тот момент не испытывал и поэтому ничем иным, как животным инстинктивным порывом, свои дальнейшие действия объяснить не могу. Собственно, я даже не очень хорошо помню, что произошло. Кажется, у меня вырвался какой-то горловой звериный рык, одновременно с этим я выскочил из своего последнего укрытия и руками, ногами, всем туловищем ударил по железному листу, по укрывающимся за ним убийцам.

Каким-то чудом мне при этом удалось удержаться на ногах. Чего не скажешь о них. Противник был в буквальном смысле отброшен, и судя по стонам и матерным крикам, последовавшим за моей контратакой, понес не только физический, но и значительный моральный урон. Я же стоял на вершине, дрожа от пережитого напряжения и все глубже осознавая, что второй раунд наверняка будет уже не в мою пользу. Эти спортивные пареньки не привыкли к поражениям, они просто так не сдадутся, очень скоро следует ждать продолжения. Поэтому у меня есть совсем немного времени, чтобы придумать, как отсюда выбраться.

Тихо, едва не на цыпочках, я перебрался ко входу в левую квартиру. Здесь было немного светлее, в оконных проемах без стекол и рам багровел гаснущий день. Перегнувшись через подоконник, я глянул вниз: высокий четвертый этаж, щебень и поблескивающее в закатных лучах битое стекло — не лучшая площадка для приземления. Высунувшись еще глубже, я оглядел стены в поисках водосточных труб, но таковых не обнаружил. Снова тупик. Нет выхода.

Надо было скорей возвращаться туда, где я хоть как-то, хоть из последних сил, но мог еще держаться. Обреченно я тронулся в обратный путь, и тут в коридоре мой взгляд упал на небольшое темное помещение, в глубине которого что-то тускло отсвечивало. Шагнув туда, я догадался, что это бывшая ванная, а блестят в углу свежепроложенные водопроводные трубы. Безумная надежда заставила еще более учащенно биться мое сердце: присев на корточки, я ощупал пол руками и определил, что, как я и надеялся, на месте прокладки труб в нем проломлена дыра. Теперь оставалось опытным путем определить, пролезет ли в нее человек. Не вообще человек и не какой-нибудь там Гудино Гудини, а конкретно я.