Стеклянный дом, или Ключи от смерти - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Устинов cтр.№ 29

Пару раз такое уже случалось. Однажды сигнализация сработала от того, что какой-то болван запустил среди ночи камнем в стекло, в другом случае пара поддатых бомжей действительно надумала залезть внутрь в надежде чем-нибудь поживиться. Когда я, вот так же разбуженный и поэтому сильно злой, спустился вниз, один из них бросился наутек, а второй, уже исхитрившийся к моему приходу просунуть голову сквозь оконную решетку, не смог так же ловко вытащить ее обратно и был именно в этой чрезвычайно невыгодной для себя позиции мной застукан. Надеюсь, он еще долго потом вспоминал этот эпизод своей биографии, во всяком случае, каждый раз, когда требовалось сесть.

Часы показывали половину третьего ночи.

Натянув штаны, майку, куртку и кроссовки, я достал из ящика стола лучшее для таких случаев оружие — плоскую полицейскую дубинку «слеппер» и вышел из квартиры. За поздним временем свет на лестнице, разумеется, не горел, но, слава Богу, этот маршрут мне был неплохо знаком: тридцать с лишним лет тренировки достаточно, чтобы научиться проходить его даже с завязанными глазами.

Держась за перила и ощупывая ногами ступеньки, я в неверном сером свете, едва-едва проникающем со двора сквозь узкие окна лестничной клетки, двинулся вниз, стараясь производить как можно меньше шума. Вдруг, потерпев неудачу со стороны улицы, злоумышленник решит попробовать на крепость расположенную на первом этаже дверь моей конторы? Сигнализация сработала на каком-то из окон, но осторожность лишней не бывает. Позади осталась уже большая часть пути, когда на площадке второго этажа я узнал, как глубоко заблуждаюсь: моя осторожность оказалась именно лишней — в том смысле, что от нее не было никакого проку.

Из кромешной черноты ведущего к квартирам холла без всякого предупреждения на мои плечи навалилось что-то тяжелое, остро пахнущее потом, голова моя дернулась от резко проведенного захвата, железный бицепс уперся мне в кадык, показалось, что сейчас захрустят, ломаясь, кости, но хруста я не услышал. В лицо ударила едкая, раздирающая изнутри носоглотку струя, вспыхнуло багровым пламенем перед глазами, и наступила полная тьма.

Когда я пришел в себя...

Нет, не так. Вернее будет сказать: когда я начал приходить в себя. Ибо мгновенного перехода из небытия к тому незавидному бытию, каковое обнаружилось вместе с обретением чувств, не произошло. Я возвращался к действительности не разом, а по кускам, которые подобно осадку во время химической реакции выпадали на дно, лишь постепенно образуя некую цельную картину. Первым возник свет, яркий режущий свет, бьющий в глаза с почти физической силой, за ним появилась боль в горле, жжение в ноздрях и неприятное саднящее ощущение в области лба, над левой бровью. Потом стали прорезаться детали.

Сначала, кое-как сориентировавшись в пространстве, я определил, что нахожусь в горизонтальном положении, лежу на спине, под которой какая-то твердая, холодная и не слишком ровная поверхность. Затем в далекой вышине появились головы, две или три. Они мотались надо мной, как огромные стратостаты, беззвучно разевая черные рты, словно вытащенные на берег рыбы. Мне очень хотелось понять, о чем они говорят, я вслушивался до звона в ушах и наконец начал разбирать сначала отдельные слова, а потом и целые фразы.

— Вы его — не того? — с явственной опаской спрашивал голос, показавшийся мне смутно знакомым.

— Живучий, падла, — грубым баском отвечал другой. — Вишь, сучок, зенками лупает. Ничо, оклемается, эта дрянь надолго не вырубает.

Известия были обнадеживающими, но я почему-то не слишком обрадовался. У меня сформировалось и постепенно крепло опасение, что когда я, по выражению этого неизвестного доброжелателя, оклемаюсь, меня могут ждать новые испытания. Поэтому я снова крепко зажмурился, решив пока не слишком форсировать события и повременить по крайней мере с внешними чересчур яркими проявлениями того, что прихожу в сознание.

Вместо этого я попробовал легонько подвигать сначала руками, а потом ногами, чтобы проверить, насколько мне удается владеть ими. К моему удивлению, ни то, ни другое не оказалось связанным или скованным, что, естественно, внушило некоторые надежды. Но, как выяснилось, обрадовался я рано.

— Шевелится, — с заметно возрастающим опасением проговорил первый голос.

— Ага, — равнодушно подтвердил бас, — счас мы его обротаем.

Сразу вслед за этими словами я снова ощутил близко от себя давешний резкий запах пота, почувствовав, как кто-то без особой нежности перекидывает меня на живот и рывком выворачивает за спину мою левую руку. Послышался треск раздираемой липкой ленты, ею стянули мне запястье, и тут же моя левая нога оказалась загнута к пояснице и крепко принайтована к руке. Не скупясь, ленту для крепости намотали в несколько слоев так, что верхняя и нижняя конечности соединились неразрывным кольцом. Затем настал черед правого запястья.

Его тоже обмотали широким скотчем, завязав для верности узлом, и можно было предположить, что сейчас аналогичным образом и эту руку пристегнут к ноге, завершив хорошо известный профессионалам способ лишения человека малейшей подвижности, именуемый «салазки». Однако ничего подобного не произошло. Вместо этого меня крепко взяли за шкирку, легко, словно тряпичную куклу, подняв над полом. Другой конец липкой ленты несколько раз обвил где-то над моей головой то ли крюк, то ли балку, после чего мое тело было предоставлено самому себе и оказалось подвешенным так, что единственная оставшаяся свободной правая нога болталась в воздухе, не доставая пола. Края скотча врезались в кожу, показалось, что вот-вот вылетит плечевой сустав, во всяком случае, боль пронзила позвоночник аж до самой поясницы, но глаз я все-таки умудрился не открыть.

— Порядок, — откомментировал какой-то новый, еще не слышанный мной тенорок. — Теперь не рыпнется. Некуда.

— Ну все, ребятки, идите отдохните, — предложил опасливый с явным облегчением, — если что, я позову.

— Па-за-ви-и меня в ночи, приду-у-у, — уже удаляясь, фальшиво пропел тенорок.

Я услышал шарканье нескольких пар ног по шершавому бетонному полу, скрип петель и хлопок двери, после чего решился наконец приоткрыть глаза.

Сперва примерно в полуметре передо мной возникла кирпичная, когда-то оштукатуренная и покрашенная, а теперь грязная, облупившаяся, покрытая водными потеками стенка. Тогда я начал осторожно поворачивать голову влево и сперва увидел облезлые металлические стеллажи, заваленные всяким отработанным железным хламом. Потом в поле зрения оказался покрытый ржавой клеенкой деревянный стол с засохшими остатками еды, среди которых несколько инородным телом смотрелась большая, литров на пять, закопченная бензиновая паяльная лампа. И наконец глаза мои уперлись в стул, на коем, аккуратно повесив пиджачок на спинку, поддернув брючки и положив ногу на ногу, сжимая в кулаке принадлежащий мне «слеппер», сидел и разглядывал мою персону брокер широкого профиля господин Фиклин.

Судя по кривой ухмылке, блуждающей при этом на его физиономии, вид у меня был неважный. Неважным, честно говоря, было и мое внутреннее состояние: никогда прежде мне не приходилось оказываться в таком унизительном и, главное, беспомощном положении.