Седьмой уровень - читать онлайн книгу. Автор: Миюки Миябэ cтр.№ 66

Эцуко кивнула, соглашаясь.

— Если действительно сочувствуешь подобным клиентам, самое лучшее сказать им: откажитесь от расследования и возьмите отпуск, посоветуйтесь с врачом, которому доверяете. Но на практике, увы, так складно не получается. Самый худший выход — это подтасовать результат, который заведомо удовлетворит клиента. Если удовлетворишь его самолюбие, он, обрадовавшись, захочет услышать еще и еще, и тогда уже не отвяжешься.

— Да, вы правы. Я хорошо понимаю подобную психологию.

— Случается, получив результаты расследования, клиент чувствует временное облегчение. Но это не разрешает проблемы по сути. Не излечивает рану, а только маскирует.

Каёко перевела дух, отхлебнув из стакана воды.

— Мой отец часто говорит: взявшись за расследование, мы превращаемся в машину. В техническое приспособление. В аппарат, производящий тщательное расследование. Поэтому мы не должны допускать, чтобы нас использовали вопреки нашему предназначению, не должны служить иллюзорной цели, отвечая на просьбы: «Ну-ка, давайте, узнайте, кто я такой». — Каёко издала смешок. — Конечно, если человек болен амнезией, мы можем расследовать, какую он вел жизнь в прошлом.

— Это совсем другой случай, — рассмеялась Эцуко.

— Вот почему, — вздохнула Каёко, — я отказала Мисао, постаравшись объяснить примерно в тех же словах. В ее возрасте не обязательно иметь какие-то реальные душевные проблемы, чтобы мучить себя вопросом: «что я за человек?». У любого подростка бывают периоды, когда он теряет в себе уверенность, и комплексов всегда предостаточно. Мой отец так ей и сказал. Она выслушала с улыбкой.

Постепенно Эцуко стала понимать, о чем думала Мисао, что ее мучило. Она пробиралась по жизни ощупью, так и не оправившись от самоубийства школьной подруги…

— Вот только… — Каёко вскинула голову, — было видно, что в ней засела какая-то пугающе упорная мысль. Я постаралась ей все объяснить, но и мне, и отцу показалось — она в таком состоянии, что, получив отказ у нас, возможно, обратится в другое агентство. Должна же быть какая-то реальная, глубокая причина, если семнадцатилетняя девушка, да еще такая красавица, заявляет: «Я совершенно не знаю, как меня воспринимают окружающие». Но мне было неловко приставать к ней с расспросами, да и она была явно не расположена говорить о себе.

Это потому, что вы почти одних лет, подумала Эцуко, и ты такая же молодая и красивая, как она.

После самоубийства Икуэ Сиёдзи Мисао разучилась общаться со своими сверстницами, сходиться с молодыми людьми. А потому и не могла выворачивать душу наизнанку ни перед жизнерадостной, веселой Кирико, ни перед желающей казаться «крутой», но в действительности доброй и отзывчивой Момоко, ни перед этой Каёко, которая, по идее, лучше других могла ее понять.

— Боюсь, все, что я говорю, вряд ли поможет вам установить, где сейчас находится Мисао.

— Вовсе нет. Мне кажется, вы нащупали что-то, что волновало Мисао. Благодаря этому, возможно, удастся понять ее поступки.

Каёко облегченно рассмеялась.

— Скажите, если я могу вам еще чем-то помочь. Как говорится, не в службу, а в дружбу.

Эцуко поблагодарила.

Сколько уже людей предлагали ей помощь! Все беспокоятся о Мисао. И не есть ли это самое красноречивое свидетельство того, «какой она человек»?

Расставаясь с девушками, Эцуко рискнула спросить:

— Какой роскошный клуб! Вы с Кирико его члены?

Каёко захихикала:

— Вступительный взнос — миллион пятьсот тысяч иен, ежемесячные выплаты — двести тысяч. Разумная цена, но нам как-то не по зубам. Мы всего лишь гости, нас провела постоянная клиентка Кирико, член клуба.

Внизу, в бассейне одиноко плыла, точно скользила по воде, женщина в ярком купальнике.

Наблюдая за ней, Кирико задумчиво пробормотала:

— Иногда в таком месте удается словить новых клиентов…

Повернувшись к Эцуко, улыбнулась.

— Среди членов этого клуба тоже хватает страдальцев. Хоть со стороны и кажется, что сюда ходят всем довольные, ни в чем себе не отказывающие люди.

— Все мы одинаковые, — сказала Эцуко.

Кафе «Комацу» нашла без особого труда. Большой розовый навес, о котором говорила Момоко, был виден издалека. Оставив автомобиль на стоянке универмага «Lumine», расположенного у южного выхода вокзала Синдзюку, и пробираясь сквозь толпу, крепко держа за руку Юкари, Эцуко начала раскаиваться. Квартал Кабукитё [8] — не то место, куда стоит захаживать с десятилетней девочкой. Все-таки не надо было брать Юкари с собой.

— Юкари, не глазей по сторонам! — строго сказала она.

На что Юкари спокойно ответила.

— Да ладно, мама, я не потеряюсь, дорогу я знаю.

Эцуко невольно остановилась.

— Что ты сказала?

— Неужели забыла? В прошлом году, летом, дед водил меня на «Питера Пэна». В кинотеатр «Кома».

— И ты так хорошо успела запомнить дорогу?

— Да. После кино мы с дедом основательно исследовали этот район. Он еще сказал: «Смотри и запоминай, Юкари, этот район очень опасен. Если твои друзья будут предлагать тебе сюда сходить, ни за что не соглашайся!»

Ёсио, проводящий учебную экскурсию. Слов нет. Эцуко была и изумлена, и восхищена.

— Каибара? Что с ней? — спросил хозяин «Комацу», услышав имя Мисао.

Ровесник Эцуко. Внешне похож на человека, в прошлой жизни бывшего рок-музыкантом. Заведение рассчитано на тинейджеров, поэтому он выглядел в нем белой вороной.

Половину кафе занимала стойка с мороженым, другую половину — собственно кафе. В эту обстановку никак не вписывался старенький, побитый аппарат с когда-то популярной игрой, в которой надо было отстреливать космических пришельцев. Два школьника, уткнувшись в него, самозабвенно играли, извлекая ностальгически монотонные звуки.

— Я просто не знаю, что и делать. Не предупредив, прогуляла субботу и воскресенье. Она что, заболела?

— Нет… Возникли некоторые проблемы. Она работала по выходным?

— Да, в субботу с двух до пяти, в воскресенье — полный рабочий день. Она уже довольно давно у нас. Где-то с полгода. До сих пор ни разу не прогуливала. Если нужно, всегда отпрашивалась.

Суббота и воскресенье на прошлой неделе — это одиннадцатое и двенадцатое августа. Мисао убежала из дома ночью восьмого… Может быть, она не стала предупреждать в кафе, поскольку была уверена, что к этому времени вернется? Или же у нее голова была занята столь важным делом, что забыла о работе?