Фотограф смерти - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 31

– Ты у нас погружен в размышления, и все такое…

Обрывки слов. Злой голос. Адам не понимал, о чем она говорит. Просто он слишком много думает о камерах.

– И со мной встречаться ты не хотел.

Остановилась. Лицом к стене, спиной к Адаму. Поза демонстративная. Поза не имеет значения, важны слова и действия или отсутствие действий.

Всеслава наблюдает.

– Я хотел.

– Что? – Дарья резко обернулась.

– Я хотел видеть тебя. Я испытываю к тебе привязанность. Но я помню о твоем антагонистическом отношении к заведениям подобного рода.

– И поэтому ты просил передать, чтобы я… чтобы я… – Дарья взмахнула руками и упала на стул. – Адам, знаешь, кто ты? Ты придурок ненормальный!

Скоро станет.

– Я неоднократно провоцировал стрессовые ситуации. Ты переносила их крайне болезненно. Я не имею возможности изменить прошлое. Однако в настоящем времени оптимальное решение – избавить тебя от необходимости общения со мной и как следствие эмоциональных перегрузок.

– Благородный придурок, – подвела итог Дарья. – Слушай, тут курить можно?

Адам пожал плечами и передвинулся, заслоняя Дарью от взгляда камеры.

Если, конечно, он верно вычислил положение.

– И я дура. А в итоге все сложилось так, что хреновее некуда.

Она вытащила сигареты, повертела пачку и бросила обратно в сумку. Достала литровую бутылку минералки и сделала несколько жадных глотков.

– К черту. Я не за этим приехала, и вообще… Убийство произошло. В «Хароне». Нелепость, да? В царство смерти явилась сама… намекнула, что не потерпит другого аида. Ты ей приглянулся, Адам. Это чушь, но ты ей действительно приглянулся. Мне иногда кажется, что у вас заговор. Не просветишь?

Чем дальше, тем сильнее Дарья нервничала. Суетливые движения пальцев, губы, которые то тянутся в улыбке, то сжимаются точкой. И уголок левого глаза подергивается.

– Я снова причиняю тебе неудобства? – спросил Адам. И Дашка ответила:

– Причиняешь. Еще как причиняешь. Заперся здесь, и… а мы там. Живем по инерции. Точнее, все остальные живут, а я так, существую. Почему вдруг оказалось, что, кроме тебя, мне не за кого зацепиться?

– Я не понимаю.

– Я тоже. Но теперь ты от меня не отвяжешься. Вот, – Дашка вытащила из баула ноутбук, открыла и развернула к Адаму: – Посмотри.

Он сразу узнал место и удивился, что оно не изменилось. Субъективное восприятие подсказывало, что времени прошло изрядно, но объективная реальность замерла, поджидая Адама.

Колонны. Ковровое покрытие. Вазы. Постамент. Лежащая девушка, которая в первый миг показалась живой. Но когда появился снимок крупного плана, Адам понял – девушка мертва.

– У нее половина лица отсутствовала, – прокомментировала Дарья. Обойдя стол, она стала за плечом, и эта близость странным образом действовала успокаивающе.

– Причина смерти?

– Прыжок с девятого этажа и встреча с асфальтом. Самоубийство, если тебя интересует именно это.

От Дарьи пахло кофейным ликером.

– Когда ее привезли, это было месиво из костей и мяса. Мне так Анна сказала, а я не поверила.

Работал мастер. Скрупулезная реконструкция лицевой части черепа. Профессионально наложенный грим… не на лицо. Адам увеличил изображение. Так и есть. Лица не было, но имелась тонкая силиконовая маска, заменившая лицо. А мастер даже глаза нарисовал.

– Когда ты ушел, работать стало некому. Я думала, что ты ненадолго, месяц там или два. Брала людей на подработку, а они почему-то уходили. Теперь понимаю – смерть не одобряла. Она капризная. И к тебе привыкла. У меня же своих проблем по горло… мне некогда еще и «Хароном» заниматься! Некогда!

Запах ликера ощущался отчетливо. Дарья не употребляет алкоголь. Или правильнее будет сказать «не употребляла»? Характерная одутловатость. Припухшие веки. Нервозность. Жажда.

– И вообще, какого я должна возиться с твоими игрушками, если тебе на эти игрушки наплевать?!

– Дневная доза.

– Что?

– Какова твоя дневная доза? – Адам схватил запястье. Влажная кожа. Пульс ускоренный. Ритм неравномерный. – В спиртовом эквиваленте.

– Да иди ты к черту, моралист хренов!

Но руку не вырвала. Присела на стол, заслонив ноутбук, и сказала:

– Бессонница замучила. Да и вообще… пустота кругом. В клубах весело. Музыка. Люди. Движение какое-то. А не пить не принято. Ты не думай, я понимаю все… слушай, может, и мне в твой санаторий устроиться? Нервишки подлечу, от алкоголизма избавлюсь…

– У тебя нет алкоголизма. Пока.

– Вот именно что пока…

Неловкая пауза зазором между фразами и гудение тока по проводам. Человеческое ухо не в состоянии различать подобный звук, но Адам различал. Он видел сами провода, нервными волокнами спрятавшиеся под штукатурку. Провода ныряли в глубь стен, сплетались в кабели и тянулись через все здание, чтобы упереться в преграду сервера.

– Ты лучше по делу скажи. Если есть что сказать, – напомнила Дарья.

– Я хочу вернуться.

Нельзя было этого произносить. Гудение усилилось, а с ним и мышечный тремор. Адам накрыл ладонью подергивающееся колено. Успокоилось.

А Дарья ждала объяснений. И Всеслава, засевшая по ту сторону сети, тоже.

– «Харон» является для меня объектом личностного интереса. Я не должен позволить тебе его закрыть. Следовательно, я должен понять, что произошло. Опосредованная работа несет высокую степень ошибки. Вывод: мне необходимо вернуться.

Он выдохнул, уже понимая, что ответ будет отрицательным.

Его не выпустят. Дарья не станет рисковать. Она помнит о прошлых необдуманных поступках Адама и опасается рецидива. И Всеслава использует все свое обаяние, подкрепленное терминологией и обилием дипломов, чтобы опасения Дашки подтвердить.

– Я больше ничего не скажу, – Адам закрыл ноутбук. – Вытащи. И я помогу.

– Адам, что происходит?

– Вытащи меня. Пожалуйста.

Застрекотали камеры, подписывая приговор. Шанс на удачу невелик. Но с другой стороны, удача – фактор непрогнозируемый.

Интерлюдия 2. Наследство

Дневник Эвелины Фицжеральд

20 сентября 1851 года

Сегодняшний день, начавшийся вполне обыкновенно, преподнес удивительный сюрприз, о котором я не знаю, к добру ли он или же совсем наоборот. И впервые за долгое время я вновь чувствую смятение, давным-давно забытое и связанное с человеком, вычеркнуть которого из своей жизни я была бы рада.

О, если бы жизнь изменить было так же просто, как неудачную строку в письме…