Он даже ружья не роняет.
Тодд Хьюитт, черт подери!!! орет его Шум
— Вот дерьмо, — выдыхает Виола, и я прекрасно ее понимаю.
— ТПРУУУ! — орет мистер Прентисс-младший во всю глотку. Он так близко, что мы видим улыбку на его лице и слышим удивление в голосе. — Вы пошли ПО ДОРОГЕ?! Даже не потрудились пойти ЛЕСОМ?
Мы с Виолой переглядываемся. А что нам оставалось?
— Да я твой Шум всю жизнь слушал, сопляк! — Прентисс-младший поворачивает коня то в одну сторону, то в другую, пытаясь разглядеть нас за деревьями. — Думаешь, раз ты СПРЯТАЛСЯ, я не услышу?
В его Шуме звучит радость. Искренняя радость, как бутто он не может поверить своей удаче.
— Постойте-ка! — восклицает он, въезжая в рощу. — Что я слышу? Что это такое рядом с тобой? Пустота!
Он произносит это слово таким мерзким тоном, что Виола съеживается. У меня есть нож, зато у Прентисса-младшего конь и ружье.
— Вот именно, малыш Тодд, у меня ружье! — вопит он. Его конь переступает через кусты и обходит деревья, двигаясь прямо к нам. — И не одно! Я коечто припас для твоей милой леди, Тодд!
Я смотрю на Виолу. Она видит, о чем он думает, видит гнусные картинки, сочащиеся из его Шума. Ее лицо мгновенно бледнеет и пустеет. Я хлопаю ее по руке и показываю глазами направо — другого пути к отступлению у нас нет.
— О, умоляю тебя, беги! — кричит мистер Прентисс-младший. — Дай мне повод сделать тебе больно!
Конь уже так близко, что нам слышно его Шум, рваный и обезумевший от страха.
Отползать больше некуда.
Они практически над нами.
Одной рукой я стискиваю нож, а второй сжимаю руку Виолы — сильно, на удачу.
Сейчас или никогда. И…
— ДАВАЙ! — ору я.
Мы вскакиваем, и прямо над нашими головами гремит выстрел. Летят щепки, но мы все равно бежим.
— ЗА НИМИ! — орет Прентисс-младший своему коню, и они бросаются к дороге.
Два скачка — и конь уже мчится по ней. Роща между рекой и дорогой не становится гуще, и мы видим друг друга между деревьев. Под нашими ногами трещат ветки, мы наступаем в лужи и скользим, а Прентисс без труда скачет по дороге, не отставая ни на шаг.
Нет, нам не уйти. Это невозможно.
Но мы всетаки летим, перепрыгивая через поваленные деревья и кусты, а Манчи мчится за нами по пятам, сверху льет дождь, и дорога становится все ближе, а потом резко сворачивает к реке. Выхода нет: придется перебежать дорогу прямо под носом у Прентисса-младшего. Дальше начинается густой лес, и я вижу, как Виола выскакивает из рощи на дорогу, а Прентисс-младший выезжает из-за поворота, вертя в руке какую-то непонятную штуку. Мы кидаемся в лес, но конь уже почти настиг нас, и вдруг что-то сковывает мои ноги, так внезапно и крепко, что я падаю как подкошенный.
— А-а-а-а! — воплю я, бухаясь лицом в грязь и опавшие листья. Рюкзак летит вперед и чуть не отрывает мне руки. Виола это видит: она почти перебежала дорогу, но комья грязи уже вздымаются под ее ногами, потомушто она резко тормозит. Тут я кричу: «НЕТ! БЕГИ! БЕГИ!», мы встречаемся взглядами, и что-то меняется в ее лице. Уж не знаю, что это значит, но, когда конь Прентисса-младшего останавливается, она ныряет в лес, а Манчи возвращается ко мне, лая: «Тодд! Тодд!», а значит я попался я попался я попался…
Мистер Прентисс-младший на белом коне тяжело дышит и целится в меня из винтовки. Я понял, что случилось: он бросил мне в ноги веревку с грузилами на концах, она обвилась вокруг ног и повалила меня на землю, точно болотного оленя. Я валяюсь лицом в грязи, пойманный, как дикий зверь на охоте.
— Мой па будет очень рад тебя видеть, — говорит Прентисс-младший. Его конь нервничает и переступает с ноги на ногу, думая: Это змея?
— Мне поручили проехать вперед и узнать, нет ли о вас каких слухов, — ухмыляется Прентисс-младший. — Но я встретил вас самих, ей-богу, собственной персоной!
— Пошел к черту! — говорю я. Только слово выбираю другое.
Нож все еще у меня в руке.
— И я, разумеется, весь дрожу от страха, — говорит Прентисс-младший, целясь прямо мне в лицо. — Бросай.
Я вытягиваю руку в сторону и бросаю нож. Он с плеском падает в грязь, а я все еще лежу на животе.
— Твоя подружка не шибко-то преданной оказалась, а? — говорит Прентисс-младший, спрыгивая с коня и поглаживая его свободной рукой. Манчи рычит, а Прентисс только смеется. — Что у него с хвостом?
Манчи, оскалив зубы, бросается на него, но Прентисс-младший бьет его ботинком в морду, и тот, скуля, отлегает в кусты.
— Смотрю, друзья только так тебя бросают. — Он подходит ко мне. — Будет тебе уроком. Собаки есть собаки, да и женщины — тоже собаки.
— Заткнись! — сквозь стиснутые зубы цежу я.
Его Шум наполняется поддельным сочувствием и ликованием.
— Бедный, бедный Тодд! Столько времени провел с женщиной, да так и не разобрался, что с ней делать!
— Перестань о ней говорить! — выплевываю я, все еще валяясь на животе со связанными ногами.
Тут я замечаю, что могу согнуть колени.
Шум Прентисса-младшего становится еще омерзительней и громче, но лицо у него пустое — ужас!
— А делать с ними надо вот что, — говорит он, присаживаясь на корточки рядом со мной. — Шлюх оставляем в живых, а упрямых пристреливаем.
Он нагибается еще ближе. Я вижу жалкие светлые усики над его верхней губой, которые не потемнели даже от воды, по-прежнему льющейся с неба. Прентисс-младший всего на два года старше меня. И всего на два года крепче.
Змея? думает его конь.
Я медленно упираюсь руками в землю.
— Сейчас я тебя свяжу, — говорит Прентисс-младший дразнящим шепотом, — и пойду искать твою подружку. А потом мы узнаем, к какой категории она относится.
И тут я прыгаю.
Изо всех сил отталкиваюсь руками и согнутыми ногами от земли, целясь Прентиссу макушкой в лицо. Раздается хруст, и Прентисс валится на спину, а я — на него. Бью его по лицу кулаками, пока он не успел среагировать, а потом сгибаю колено и вмазываю ему между ног.
Прентисс-младший сворачивается в клубок и издает низкий, злобный стон. Я откатываюсь и хватаю с земли нож и вскакиваю на ноги и отшвыриваю ногой ружье и начинаю скакать на месте перед конем размахивая руками и вопя: «Змея! Змея!» Конь мгновенно разворачивается и с жалобным ржанием несется обратно на дорогу, без всадника, под проливной дождь.
Я оглядываюсь и — БАХ! — получаю кулаком прямо в переносицу, но не падаю, а замахиваюсь ножом. Прентисс-младший отскакивает в сторону, я замахиваюсь снова, он опять отскакивает, у меня из глаз хлещет вода — от удара и от дождя, — а Прентисс тем временем ищет свое ружье, находит, тянет руку, но я уже вапще не соображаю и прыгаю прямо на него сшибаю с ног и он бьет меня локтем под дых и я опять не падаю и мой Шум вопит и его Шум тоже…