Корректировщик истории - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Валин cтр.№ 11

– Э, брат, если у тебя лирические настроения проявляются…

– Да что вы, товарищ майор, – испуганно запротестовал Женька. – Домыслы какие-то у вас.

– Да уж какие тут домыслы. Тут девяносто процентов личного состава на нашего сержанта неадекватно реагирует, – печально пояснил майор. – Одарена наша Екатерина Георгиевна с лихвой, что весьма мешает нормальному несению службы. Не ту упаковку бойцу Мезиной природа подсунула. Впрочем, это к делу не относится…

Вышел из корпуса Женька и машинально пошел к турнику. Подтянулся, сделал подъем переворотом. На втором застрял. Снизу смотрела сержантша – подошла от КПП.

– Подписал?

– Так точно. С завтрашнего дня в штате.

– Тогда спрыгивай. Через час совещание, а мне еще твое мировоззрение перевернуть нужно. Сан Саныч сказал, чтобы я тебя сама в курс ввела, – у меня получается жутко антинаучно и доходчиво.

* * *

Отдел «К» проводил операции в давно минувших годах. Так сказать, в Прошлом. Прошлом сопредельных реальностей. В свое собственное прошлое: детство свое, дедово или пращурово – попасть абсолютно невозможно. Но можно прыгнуть в «кальку» – мир-близнец, развивающийся по тем же законам, что и «нулевой». По сути, этих самых «калек» бесконечное множество. Там можно врезать по мозгам лейтенанту-артиллеристу Бонапарту, можно перемолоть на реке Калке все тумены монголов или подстрелить с чердака вождя мирового пролетариата. Все эти воздействия в той или иной мере сложны, и результаты их трудно прогнозируемы. Но теоретически возможна любая коррекция. Но бессмысленна. Твой собственный мир никак не изменится. Извлечь непосредственную и ощутимую материальную выгоду опять же проблематично. Нет, были прецеденты. Кое-что удавалось перетащить. Небольшие предметы, сувениры, даже кое-какие ценности. Но сам процесс оказался настолько сложен, что не окупал затраченных усилий. «Неверным путем идем, товарищи», – как сказал бы известный вождь, в некоторых «кальках» так и не доживший до светлого царства социализма.

– В общем, эксперименты вяло продолжаются, – сказала сержантша. – Мы иногда ходим-прыгаем. Японцы, они на культурно-техническом уровне любят поковыряться. Англичане закрыли программу из-за недостатка финансирования. Янки еще возятся – теорию абиогенеза пытаются проверить. Пока довольно безуспешно.

– А мы? – растерянно пробормотал Женька. – Я понятия не имею, что такое абиогенез [8] .

– Да фиг с ней, с органикой. Нас иной исторический комплекс мучает. Вмешиваться бессмысленно, но мы ходим. Сугубо по-армейски. Воюем, корректируем.

– Но зачем, если вы говорите…

– Потому что иногда нельзя не вмешаться, – морщась, объяснила Екатерина. – Да не напрягайся, это только с практикой поймешь. Или вообще не поймешь. Собственно, все, что мы делаем, не так глупо. Получаем кое-какие дивиденды. Что-то можно пощупать. И главное, опыт Прыжков…

* * *

«Стоявшая позади штурмовая машина сразу же отреагировала, только Вальтеру и его людям нельзя было ничем помочь. Как выяснилось позже, уличные бои 1-го батальона продолжались до следующего утра. Особенно отличилась 2-я рота под командованием гауптштурмфюрера Беккера. Потерь было чрезвычайно много.

Деблокация нашей группы у городского кладбища позволила продолжать штурм.

Ночью мы устроились на ночлег на углу улицы Чернышевского. Я вышел проверить часовых. Рядом со своей машиной стоял и курил штурмбаннфюрер Найок. Он провел с нашей группой прошедшие сутки и был полон впечатлений.

– Не правда ли, дивный город? – спросил я.

– Немного грязноват, – штурмбаннфюрер усмехнулся. – Впрочем, примерно таким я его и представлял. Скажи, русские не решатся на прорыв из города? Ведь их песенка спета, не так ли?

– Вряд ли они это понимают. Боюсь, сопротивляться они будут отчаянно.

Мы стояли и смотрели на темное небо. В городе активно работали пулеметы и артиллерия. Было три часа ночи 14 марта. Перед нами вновь была главная цель – Красная площадь, только что отбитая самоубийственной атакой русских. Ко мне подошел гешутцфюрер Реттли…»

Гешутцфюрер – это командир самоходного орудия. Чтоб они сдохли с этими фюрерами бесчисленными. Впрочем, что взять с СС – преступная организация.

Женька встал из-за компьютера и прошелся по келье. Глаза устали. Шестой вариант книжного перевода ничем не отличался от предыдущего. Блин, прямо родственником стал этот проклятый тип со своими мемуарами.

Работал рядовой Земляков. Вкалывал. Утренняя пробежка уже не казалась самым страшным наказанием. И на турник автоматически лез, и тренажеры «боксмэны» по мордам бил. Катрин показала, где ключ от спортзала. Спортзалом помещеньице называть было смешно – просто несколько матов, боксерская «груша» и несколько ростовых манекенов. «Место для релаксации». Смена рода деятельности – лучший отдых.

Три недели прошло. Словно сто лет. Графика у группы не было – просто ускоряли подготовку как могли. Дату старта менять сложно – возникнут проблемы с синхронизацией. Прыжок и так момент крайне рискованный. Тем более первый раз люди с оборудованием пойдут.

И ты пойдешь. Обломаться и попятиться… ну, уже никак. Не полное же ты чмо, Евгений Земляков?

Тогда, в воскресенье, Катрин дала мобильник позвонить. Женька позвонил маме, та поохала, но говорила довольно спокойно. Оказывается, майор ей уже два раза звонил. О присяге рассказал, заверил, что кормят хорошо. Теперь мама озадачила требованием тщательнее руки мыть, ибо в армии сплошь желудочные расстройства и чуть ли не повальная дизентерия. Особенно зараза с фруктами передается. По телевизору рассказывали.

Забавно, телевизора Женька ни разу в армии не видел. Фрукты были – Катрин исправно в отдел покупала. Любила товарищ старший сержант фрукты, особенно яблоки и апельсины. Вообще-то в рабочие моменты наставница приказала ее для краткости именовать просто Катрин. Для своих из Отдела майор был Сан Санычем, а компьютерный старлей на Шурика откликался. Женька, естественно, себя контролировал, старался об уставе и чинопочитании не забывать. Начальство относилось с пониманием. Вообще, в Отделе не то чтобы демократию культивировали, просто на лишние формальности не желали время тратить.

С армейскими формальностями Женька столкнулся как-то после ужина. Прижали трое «дедов» на лестнице казармы:

– Забурел, салабон? Стрижка цивильная, сапожки носишь? Кавалеристом заделался? Кавалергардом?

Женька несколько растерялся:

– Я с разрешения майора Варшавина.

– Да ну?! Может, у вас там и ипподром заведен?

Женьку довольно ощутимо двинули в бок:

– Как у тебя от овса? Почки не ломит?

– Эй, да вы что?!