Хранители завета - читать онлайн книгу. Автор: Том Эгеланн cтр.№ 68

Рассветает.

Лучи света проникают через жалюзи в квартире Луиджи.

Тупая боль неистребима и вечна.

Рука дрожит. Мои полуоткрытые глаза направлены на руку, она трясется не переставая.

Оба араба дремлют. Один сидит на стуле рядом со мной, другой лежит на софе.

В течение ночи они много говорили по телефону. По мобильному телефону — по-арабски. По городскому, стоящему на столе, — по-английски. Очевидно, вели переговоры с полицией.

Араб на софе вдруг захрапел.

Я засыпаю или теряю сознание. Точно сказать не могу.

За окном просыпается Рим.

2

От силы взрыва мой диван опрокидывается.

Воздушная волна вбрасывает в комнату тучу осколков оконного стекла. Меня защищает спинка дивана. И все равно такое ощущение, что кто-то схватил мою ногу и несколько раз повернул ее.

Через оконный проем с крыши дома в квартиру врываются полицейские. Я лежу за спинкой дивана, к тому же в полубессознательном состоянии и поэтому не вижу полицейских. Но я их слышу.

— Полиция! — звучат резкие голоса.

Раздается несколько выстрелов.

Я не двигаюсь.

Один араб что-то громко кричит. Я не понимаю слов. Но, судя по интонации, он сдался. Полицейские набрасываются на него. Голову и пистолет прижимают к полу. Полицейские кричат и отдают команды по-итальянски.

В этот момент трое полицейских в полном боевом облачении заглядывают за спинку упавшего дивана. На них шлемы, маски и пуленепробиваемые жилеты, в руках автоматы и фонари.

— Ostaggio! — восклицает один из них.

— Via libera! — восклицает другой.

Еще один наклоняется ко мне:

— Dottore! — Его голос перекрывает все другие. — Immediamente! [75]

Внизу, на первом этаже, взрывают входную дверь. Решетка падает. Я слышу топот ног, поднимающихся по винтовой лестнице. Квартира Луиджи кишмя кишит полицейскими. Появились санитары «скорой помощи» в красных жилетах с отражающими знаками. И два врача.

Врачи пробуют заговорить со мной на английском языке. Где болит? Что со мной делали? Сколько мне лет? Получив ответы, делают обезболивающий укол и вводят внутривенно лекарство.

Приступы боли затихают. Лекарство убаюкивает меня и уносит в эйфорический мир счастья. В ушах звучит мелодия Бизе «Желаю слышать вновь».

После того как врачи зафиксировали сломанную ногу и положили меня на носилки, у меня появляется шанс взглянуть на арабов.

Один стоит ко мне спиной, в наручниках.

Другой лежит убитый, в луже крови.

Возникли проблемы со спуском носилок по винтовой лестнице. Носилки поднимают над перилами и ставят их на кронштейн. Внизу носилки водружают на каталку и вывозят меня из лавки туда, где много полицейских машин.

В воздух взмывает стая голубей. По узкому переулку проносится порыв ветра. Где-то рядом тяжело бьют часы.

3

Весь следующий день я лежу в больнице, погрузившись в блаженную наркотическую дремоту. Врачи загипсовали сломанную ногу. На мое счастье, перелом не так страшен, как я подумал из-за сильной боли.

В коридоре больницы дежурят двое вооруженных полицейских.

Стая одинаковых юнцов из полиции налетает на меня, чтобы допросить. Абсолютно у всех одинаковая внешность. Одинаковые имена. Они задают одни и те же вопросы. У меня впечатление, что каждое подразделение полиции и контрразведки просто обязано было прислать своего сотрудника, каждый является с переводчиком, оператором с видеокамерой и абсолютным непониманием того, почему такая непостижимо скучная вещь, как древний пергамент и шуршащий лист бумаги, могут стать причиной убийства.

Я рассказываю им то, что знаю.

4

На следующий день мне наносит визит профессор Ллилеворт. В шляпе и пальто он похож на богатого старого дядюшку, который целый день потратил на то, чтобы добраться в гости к племяннику из своего дальнего поместья на Британских островах.

В течение нескольких часов я ставлю его в известность обо всех событиях, которые произошли, после того как СИС направил меня в Институт Шиммера. Когда я упоминаю коллекцию фон Левински, Ллилеворт расцветает. Он только что дал поручение одной даме, которая будет помогать мне. Лора Кохерханс — историк, кандидат наук, защитившая диссертацию в Йеле. До того как СИС привлек ее к работе в штаб-квартире в Лондоне на должность главного специалиста отдела манускриптов, она считалась крупнейшим исследователем в области поиска манускриптов в вашингтонской Библиотеке Конгресса.

После ухода профессора Ллилеворта я сплю несколько часов. Просыпаюсь от звонка мобильного телефона, оставленного профессором Ллилевортом.

В трубке звучит голос Лоры Кохерханс, которая говорит, как положено по-американски, немного в нос, мягко и протяжно, словно подчеркивая что-то чувствительное и нежное.

— Ну конечно, мы найдем коллекцию фон Левински, — заявляет она после нашего короткого разговора.

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Проблема тех, кто не может найти, в том, что они ищут недостаточно настойчиво!

Вот это по мне.

Лора рассказывает, что есть тысячи частных коллекций в мире, о которых ученые не имеют понятия, а они между тем содержат неизвестные науке манускрипты огромной культурной и исторической значимости.

— Как вы планируете искать исчезнувшую коллекцию?

— Так же, как и вы, я думаю. С помощью ума и воображения. А еще, когда нужно, — добавляет она с милым смехом, — с помощью подкупа.

— С чего начнете?

— С Дрездена. Потом обращусь в Государственный архив в Берлине. Ну а там поглядим, что мне удастся найти.

Еще несколько дней я лежу с зафиксированной ногой.

Когда меня в конце концов выпускают, то на ноге гипс, а еще мне дают костыли, которые нужно оплатить.

НОРВЕГИЯ

1

Клочья тумана надвигаются с океана и закрывают изорванный ландшафт западного норвежского побережья. Где-то далеко над нами сияет солнце, но в это невозможно поверить. Сквозь туман я вижу контуры каменной четырехугольной колокольни, которая упрямо высится над руинами монастыря.

Крепко цепляясь за костыли, я стою около барачного городка, возникшего между монастырем и причалом. Прошло уже несколько недель с тех пор, как я, ковыляя, вышел из самолета, прибывшего из Италии. Перелом срастается. Мое временное отстранение от должности аннулировано. Специальная комиссия — с большими сомнениями и под политическим прессом — пришла к выводу, что вскрытие гробницы в монастыре Люсе без предварительного разрешения не должно в моем случае караться освобождением от должности.