Что-то случилось - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Хеллер cтр.№ 130

– Оставь ее в покое.

– Ей бы надо радоваться, что она сама не такая.

– Она и радуется.

– Ты всегда за нее заступаешься, – обвиняет меня жена. – Врачи говорят, это не годится.

– А она считает, что я всегда заступаюсь за тебя.

– Зачем она всегда его вытаскивает на люди? – возмущается дочь. – Держала бы его в его комнате, когда ко мне приходят друзья.

(Мы тоже хотим, чтоб нянька убирала его с глаз долой, когда к нам приходят друзья, и говорили ей об этом. Но она все равно проводит его через все комнаты и громко что-то болтает, обращаясь к нему, – то ли чтоб выставить его напоказ перед гостями, то ли нам в наказание.)

– Ты бы поменьше из-за него расстраивалась, – советую я.

– Ты и сам расстраиваешься.

– Не так уж он ужасен.

– Нам за него неловко.

(Мне тоже за него неловко.)

– Напрасно тебе неловко, – говорю я дочери. – Никто из нас тут не виноват. Такое может случиться в каждой семье.

Но случилось в моей семье.

– У нас есть еще один ребенок, – время от времени вынужден я пояснять в самых обычных разговорах с едва знакомыми людьми. – Он умственно немного недоразвит. Это врожденное, – прибавляю я. – Он несколько отстает в развитии.

– Наш ребенок тоже немного отстает (или – эмоционально очень неуравновешенный), – признавались мне иные супружеские пары, прослышав о нас; нарочно отыскивали меня, чтобы сделать это признание (как будто у нас есть нечто общее).

А я вовсе не хочу вступать в этот клуб, противно мне сообщество обиженных судьбой родителей. (У меня мороз по коже от их попыток влезть в душу, я готов отмахнуться от них, как от мух. Терпеть не могу всякие замкнутые сообщества. Чувствую себя запертым в них, как в тюрьме. Или изгнанным и отвергнутым. Не хочу я чувствовать себя взаперти.)

Я понял, что происходит с Дереком, задолго до того, как это поняли другие (и заперли меня в замкнутом кругу), но ничего никому не сказал. (Позднее, когда люди начали кое-что замечать и опасливо, нерешительно упоминать об этом, я с чувством все отрицал. Не хотел я, чтобы это оказалось правдой. Я получал ужасающие предостережения. Я видел отчетливо, как на карте, через что мне предстоит пройти. Мне казалось, если все просто будут молчать, это не осуществится. Но я ошибался.) Он поздно начал садиться и вставать на ноги, поздно научился ходить и бегать. Даже любящему отцовскому глазу ясно было, что у него плохо скоординированы движения. Когда он шатался, спотыкался и падал, нам казалось – это милая неуклюжесть новорожденного щенка или жеребенка. И сейчас он двигается неловко, несуразно. Он даже не раскрывает рот, когда пытается говорить, – похоже, он не понимает связи между ртом и речью. И когда пытается что-нибудь сказать, челюсти у него не размыкаются, точно сведенные судорогой. (Напрягаются и вздуваются сухожилия, и я хочу только, чтобы он больше не пытался.) А меж тем он отлично открывает рот, когда ест или смеется или просто хочет пошуметь. Хотя понять не могу, что ему смешно – вот разве когда я протягиваю ему какую-нибудь игрушку и сразу отдергиваю руку, но в этих случаях он так же легко и плачет.

(С ним даже нельзя больше играть в обычные для малыша игры. И если я пробую с ним поиграть, а он плачет, я чувствую себя никчемной бездарностью. Крадучись ухожу, никому не нужный. Неистово злюсь на себя и на него. Неужели он не может даже посмеяться, как порядочный ребенок, если уж я хочу с ним поиграть?)

– Наверно, оттого что у меня такой брат, мне трудно будет найти себе мужа? – сердито и со страхом спрашивает дочь.

– Ничего подобного, – лжем мы.

– Почему это Дерек тебе помешает найти мужа? – взрывается жена, этот прямой вопрос ошеломил и возмутил ее.

(И теперь уже я должен защищать от нее мою девочку.)

– Оставь ее в покое, – негромко прошу я.

– Значит, помешает? – Дочь ждет от меня правды.

– А ты уже собралась замуж? – добродушно отшучиваюсь я.

– Вот видишь, он увиливает от ответа!

– Постыдилась бы, – говорит ей жена. – Что у тебя за мысли!

– Оставь ее в покое, – повторяю я.

– Наверно, люди решат, что и мои дети будут такие?

Жена захлебывается от возмущения.

– Ужас, что ты говоришь! – укоряет она дочь. – Ведь он твой брат!

– В том-то и дело, иначе меня бы это не беспокоило. Что же, и спросить нельзя?

– Оставь ее в покое, черт подери! – в бешенстве кричу я жене. – Меня тоже это беспокоит.

– Ей должно быть стыдно.

– И тебя тоже это беспокоит. И перестань попрекать ее из-за Дерека, черт побери.

– А ты перестань попрекать меня. Ты всегда за нее заступаешься. Доктора говорят, этого делать не следует.

– Я не заступаюсь.

– Нам нечего стыдиться Дерека.

– Ах нечего? Тогда какого черта нам всегда за него стыдно?

– Нет, не стыдно.

– Нет, стыдно.

– Вечно ты меня им попрекаешь.

– Черта с два. Совсем я не попрекаю.

– Не кричи на меня, – к моему изумлению, вдруг очень спокойно, тоном оскорбленного достоинства произносит жена.

Мне противно, я отворачиваюсь.

– Фу, черт, – бормочу я. – Смешно тебя слушать.

– И не выражайся так, – машинально откликается она. – Сколько раз я тебе говорила. Да еще при детях. Тебе, видно, доставляет удовольствие меня унижать. Я серьезно думаю, что тебе это нравится.

Не верю своим ушам. И в который раз спрашиваю себя, какого черта я женат на подобной женщине. Даже если б у меня не было других причин хотеть развода, довольно и того, что она мне родила слабоумного ребенка.

Я хочу с ней развестись.

Мне необходимо с ней развестись. Тоскую о разводе. Жажду развода. Молю Бога о разводе.

Невозможная штука эти разводы. На них надо положить прорву сил и труда. Просто не верится, что они так часты. Сердце сжимается от зависти, на глаза навертываются слезы волнения и тоски. Люди куда менее искусные умудряются пройти через развод бодро, лихо, как ни в чем не бывало, а я и шагу за дверь ступить не могу.

Я тоже хочу развестись с женой.

Всегда хотел развода. Мечтаю о разводе. Всю жизнь этого хотел. Еще и не женился, а уже хотел развода. За все годы, что женат, едва ли было шесть месяцев – нет, хотя бы шесть недель! – когда я не хотел бы покончить с этим браком и развестись. У меня никогда не было уверенности, что я хочу жениться. Но я всегда знал, что хочу развода.

«Если наш брак будет неудачным, – уверял я себя вплоть до того дня, когда мы поженились, – я всегда смогу развестись».

Но оказывается, далеко не всегда это возможно.