Перстень альвов. Кубок в источнике - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 34

Хельгард сказал:

Горе несут мне

речи премудрой,

тяжкой печалью

меня наполняют.

Норны дурную

судили мне долю,

дух мой в смятенье:

предвижу судьбу я.

Но все же Хельгард остался верен обету, который дал он Альвкаре. Она защищала его в битвах, и он прославил себя многими подвигами. И вот однажды он повстречал Гамарда с его дружиной. Хельгард сказал:

Час твой настал,

дерзкий убийца,

за брата Альвкары

смертью заплатишь!

Светлая дева,

что ты добивался,

женою мне будет:

мы связаны клятвой!

Гамард сказал:

Глупый, молчи,

щенок недоросший!

Сильней побеждал я

противников в битве!

Брата убил я

гордой Альвкары,

тебя погублю я,

коль встал на дороге!

Тогда они стали биться, и оружие их так гремело, что горы содрогались и море колебалось, как в сильнейшую бурю. Альвкара закрывала Хельгарда своим щитом, и оружие Гамарда не могло даже коснуться его. И вышло так, что Хельгард поразил Гамарда насмерть. Тогда Альвкара сказала:

Счастлив сей час!

Обеты свершились!

Брат отомщен мой,

повергнут убийца!

Светлая дева

в уборах из золота

будет наградой

герою отважному!

Но в это время копье Гамарда, которое дал ему Один, поднялось и само собой поразило Хельгарда. Так Отец богов наказал его за то, что он поднял оружие на своего родича. Пал Хельгард мертвым возле тела Гамарда. Горько заплакала Альвкара и сказала так:

Горек мой жребий:

двоих я лишилась,

тех, что дороже

жизни мне были!

Законы богов

не оспаривать смертным,

ты же, о Хельгард,

в Валхалле пребудешь.

Тогда она подняла Хельгарда и унесла его в Валхаллу, где Один дал ему почетное место среди героев. Так кончается вторая песнь об Альвкаре.

Пока Альдона пела, на лицах всех домочадцев и родичей Вигмара отражалась сдержанная гордость, как будто все они, до последнего человека, были непосредственно причастны к судьбе древней валькирии. Когда песнь кончилась, все еще некоторое время сидели тихо, словно прислушиваясь к затихшим отзвукам струн и вглядываясь в уходящие дали, а потом все разом зашумели, стали хвалить певцов и благодарить их. Только Хельги ярл сидел молча. Спокойное лицо Альдоны, переливы ее глубокого голоса и золотой блеск рыжих волос в свете пламени околдовали его: она пела слова Альвкары, и она в эти мгновения полностью слилась в его воображении с образом валькирии. Она была совсем другой – у них только и общего нашлось, что рыжие волосы, но Хельги не привязывался к мелочам. Напрасно Альдона отказывалась от сходства с Альвкарой: на земле едва ли можно быть ближе к образу древнего предания. Пение Альдоны открывало ему тот самый высший мир, к которому он стремился; телом оставаясь на земле, душой она знала дорогу на небеса. Неизвестно, спит ли на одной из диких гор та, древняя Альвкара, но другую, живую Альвкару Хельги уже видел перед собой наяву. Перед ним стоял живой образ высокой, вечной любви, неизменно юной и притом мудрой; образ красоты, за которую не жаль отдать жизнь. Хельги не сводил глаз с Альдоны и забыл даже, что и ему полагается ее поблагодарить: ведь для него-то она и пела.

– Эй, ярл! – вполголоса позвал Аудольв Медвежонок, исподтишка тронув его за плечо. – Что ты молчишь, как священный камень в нежертвенный день? Неужели тот старик в Островном Проливе пел получше? Если так, то я ничего не понимаю в пении!

Опомнившись, Хельги поднялся и приблизился к Альдоне. Все люди между ними расступились, Альдона встала ему навстречу. Она улыбнулась со своей обычной снисходительностью, что, мол, ничего особенного, но в душе волновалась, понравилось ли ему пение. Перед таким знатным и понимающим слушателем она никогда еще не пела. Здешние что, они других не слышали, им хоть дверь скрипит, они будут рады. Но он, сын конунга, он слышал лучших скальдов и певцов Морского Пути…

– Сама Альвкара не смогла бы спеть песнь о своей судьбе лучше, – негромко сказал Хельги. Он хотел сразу высказать ей ту перемену, которая вдруг совершилась в его душе, но понимал, что всем вокруг не нужно этого слышать. – И если она была хоть вполовину так прекрасна, как ты, то понятно, почему столько конунгов готовы были умереть ради нее.

– Она была гораздо красивее меня! – Альдона слегка засмеялась. – Кстати, по предсказанию, ее разбудит человек, который сумеет ее отыскать. Не хочешь ли попытать удачи? Сыну конунга такой подвиг был бы очень к лицу.

Альдона отошла назад к женскому столу, Хельги остался стоять перед очагом. Прежний вдохновлявший его образ – высокой, стройной девы с пламенными волосами и глазами небесной голубизны, простирающей белые руки к богам возле жертвенного огня – отодвинулся куда-то далеко, стал туманным, зыбким… Отошел назад в область преданий, откуда вышел и где ему надлежит по справедливости пребывать. Хельги больше не хотел оживлять предание. Та, что он нашел на земле, казалось ему еще прекраснее, и только на ней теперь сосредоточились его мечты и стремления.

* * *

Еще несколько дней прошло самым приятным образом: для своих знатных гостей Вигмар Лисица устраивал то игры, то бой коней, то охоту. Каждый день неизменно завершался пиром, и на пиру Альдона старалась уделять обоим сыновьям конунгов равное внимание. Так ей посоветовал отец, да она и сама не хотела никого из них обидеть. Хельги ярл казался ей красивее, но его отстраненность, задумчивость смущали Альдону. Она чувствовала, что нравится ему, но она не понимала его и опасалась, что он видит в ней не то, что есть, а только то, что хочет видеть. С Торвардом ярлом было гораздо проще: он смотрел на нее с живым и пылким восхищением в темных глазах, как смотрели многие другие, и это приятно грело ее самолюбие.

– Уж не сошел ли твой отец с ума, думая породниться с Торбрандом Троллем? – каждое утро и каждый вечер восклицала в девичьей тетка Вальтора. – Сын Торбранда Тролля! Сын этот мерзкой ведьмы, Хёрдис Колдуньи! Да все ваши предки встанут из курганов, если такое случится!

– Но этого же еще не случилось, так что им, может быть, еще не придется вставать! – защищалась Альдона, не признаваясь пока, что, возможно, она бы не прочь.

– Тогда зачем же держать его здесь? Зачем принимать его тут как дорогого гостя? Вот увидишь, он к тебе посватается! И если твой отец примет его предложение, я больше до смерти к вам не приеду! Я не могу бывать в гостях у родичей тот мерзкой ведьмы!

– Но чем он виноват, если у него такая мать!

– Хорошая же свекровь у тебя будет! Поздравляю! Только запомни, Альдона дочь Вигмара: если ты выйдешь замуж за сына ведьмы и уедешь с ним во Фьялленланд, можешь думать, что родичей на Квиттинге у тебя больше нет! Можешь думать, что мы все умерли! Я тебя больше знать не захочу, так и запомни!