Щит побережья. Блуждающий огонь - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 56

Она казалась совсем безумной. Ее дрожащее безумие вдруг зацепило Даллу, коснулось разума, дохнуло в кровь; ужаснувшись, гостья бросилась вон из избушки.

За дверью в глаза ударил яркий свет, и Далла спрятала лицо в ладонях. Теперь она поняла, почему старая крыса так судорожно требовала закрыть дверь.

Когда она открыла глаза, перед ней стояла молодая хозяйка.

– Его зовут Вальгард, – тихо, безразлично сказала она, не глядя на вдову конунга. – Вальгард Певец. Трюмпа не может произнести его имени.

– Я достану щит, – сказала Далла и пошла вниз по склону к опушке, где ее ждал Брендольв.

* * *

Через несколько дней, во время вечернего пира в усадьбе Тингваль, когда все ее обитатели сидели за едой в гриднице и в кухне, Брендольв тайком вынес из дружинного дома красный щит Вальгарда, завернув его в мешок. Двое рабов Даллы приняли добычу за воротами, и Брендольв вернулся за стол. На его недолгое отсутствие никто не обратил внимания: мало ли зачем человеку случится выйти во время обильного пира?

Брендольв не боялся, что его заподозрят, когда пропажа обнаружится. Его смущало странное чувство: между ним и ближайшими соседями по столу, которые то и дело задевали его плечами и локтями, пролегла глубокая пропасть. Человеческие голоса долетали до него как из тумана, и Брендольв опасался, уж не подхватил ли какой-нибудь недуг. Впрочем, даже после примирения на него посматривали в Тингвале косо, и глупо этому удивляться. Да уж, его подвиги забудутся не скоро! И лицо Хельги за женским столом кажется каким-то расплывчатым, чужим и незнакомым… И она совсем не смотрит в его сторону… Она не сводит глаз с Хеймира ярла, который с непривычным увлечением повествует о чем-то и даже помогает рассказу руками. С тех пор как Хельга подтвердила их обручение, Хеймир ярл имел вид пристыженный, смущенный и обрадованный одновременно – пожалуй, Брендольв на его месте выглядел бы точно так же.

Тем временем Далла с двумя рабами, тащившими тяжеленный щит, уже приближалась к Вершине. Отважная женщина хорошо запомнила дорогу и больше не нуждалась в провожатых. С моря дул мягкий влажный ветер, ярко светила луна, бросая под копыта коня широкую желтовато-серебряную дорожку, и никогда еще Далла из рода Лейрингов не дышала так легко и свободно.

На верхней опушке перелеска навстречу им метнулась легкая невысокая фигура, облитая лунным светом.

– Лунный альв! – в ужасе крикнул один из рабов.

– Молчи, дурень! – оборвал его другой. – Никаких лунных альвов не бывает.

Молодая невестка Трюмпы подошла к самой морде коня, и конь попятился.

– Трюмпа ждет тебя, госпожа, – тихо, как всегда, сказала женщина. – Ведь ты принесла…

– Я принесла. – Далла кивнула на мешок в руках рабов. – Когда я получу застежки?

– К утру. У Трюмпы все готово. Только нужно перенести щит на вершину.

Пока две женщины и двое рабов с ношей поднимались по лысому, каменистому склону горы, на ее вершине затлел маленький огонек. По мере их приближения он разгорался, и Даллу удивлял его цвет – багровый, какими иногда бывают уже чуть остывшие угли. В нем полыхали маленькие синеватые молнии. Это был огонь троллей – огонь колдовства, который не греет, а только жжет.

Багровый огонь освещал фигуру старухи, хлопотавшей возле костра. Трюмпа, воодушевленная желанным делом и сбросившая с плеч все хвори, с крысиной суетливостью бегала вокруг костра – только против солнца – то подкидывала хворост, то потирала руки, то покачивалась, будто хотела прыгнуть, но не могла оторваться от земли. Огненные блики дрожали на ее морщинистом лице, рассеченном лихорадочной ухмылкой. Старуху переполняла радость, но в этой радости чувствовалось что-то такое нехорошее, нечистое, что Далла не могла справиться с дрожью. Где-то рядом мерещилось мерзкое чудовище, готовое сожрать… только кого? Сама темнота казалась разинутой пастью, и Даллу ужаснуло холодное чувство: она стоит на краю пропасти, куда в непонятном ослеплении уже готова шагнуть…

– Пусть щит отнесут туда. – Невестка Трюмпы показала тонкой рукой на костер.

Далла вздрогнула от ее голоса и очнулась, стала торопливо кутаться в плащ. Это влажный ветер виноват – как бы лихорадку не подхватить.

– Трюмпа хочет, чтобы ты была рядом и смотрела на нее, – почти шепотом продолжала женщина. – Но я бы тебе посоветовала: лучше возвращайся домой. Тот человек, Ауднир, тоже хотел посмотреть, но ты знаешь, что с ним потом стало…

Далла заколебалась. Она хотела, чтобы колдовство прошло как можно успешнее, поэтому согласилась бы выполнить требование старухи. Но в тихом голосе Трюмпиной невестки звучала такая печаль, такое сожаление, что Далла не сомневалась: оставаться здесь опасно. Повернув коня, она медленно отъехала к опушке и остановилась. Здесь была как бы середина между двумя решениями: она видела старуху, а значит, присутствовала при колдовстве, но старуха едва ли сумеет разглядеть ее в сумраке леса. Разве что у нее глаза настоящего тролля… Подумав об этом, Далла содрогнулась. Хватило бы одного взгляда на лихорадочно метавшуюся старуху, чтобы понять: Трюмпой владеют тролли. Но это обнадежило: призываемые духи откликнулись и дадут старой ведьме сил для ворожбы.

Завидев щит, Трюмпа восхищенно захихикала, бешено потирая руки, потом тяжело подпрыгнула на своих негнущихся ногах.

– Ты пришел ко мне, мерзавец, ты пришел! – заверещала она, приплясывая вокруг лежащего на земле щита. Железный умбон* мрачно сверкал в отблесках багрового пламени троллей, как враждебный глаз, но Трюмпа, видя своего противника бессильно распростертым у ног, ликовала. – Ты пришел! Ты никуда от меня не делся! Куда же ты денешься? Я сплела хорошую сеть! Теперь тебе не выпутаться! Теперь ты сам пойдешь к троллям и расплатишься с ними за все, что ты наделал!

Топая ногами по камню, Трюмпа двинулась вокруг щита и запела заклинание. Визгливый рой духов носился вокруг нее, трепал седые волосы старой колдуньи, рвал и бросал в небо пряди багрового пламени. С неожиданной силой подхватив щит, Трюмпа втолкнула его в огонь. Придавленное пламя опало, и старуха отважно вскочила прямо в костер, встала на щит и запрыгала на нем.

– Теперь ты сгорел, мерзавец, ты сгорел! – визжала и выла она. – Больше у тебя не будет сил противиться мне! Скоро ты сам приползешь и подставишь мне шею, чтобы я могла на ней ездить!

Языки багрового пламени, как змеи, выползали из-под щита и лизали его края. Железные заклепки побагровели, красная кожа быстро темнела и с жестким треском лопалась, шел дым. Трюмпа кашляла, хрипела, задыхалась, но не желала выскочить из костра, а продолжала топтать ногами щит.

– Гори, мерзавец, гори! – истошно заклинала она. – Вся твоя сила сгорает, сгорает!

Но щит не сгорал. Уже языки пламени, как лучи вокруг солнца, вырвались на волю вокруг него, но сам круглый щит оставался свободен; пламя обожгло Трюмпу, и она, не выдержав, выскочила из огненного круга и завертелась, сбивая пламя с одежды.

– Гори, мерзавец, гори! – со злобой уже не торжествовала, а требовала она, потрясая сжатыми кулаками. На ее закопченном лице дико сверкали глаза, в них отражалось багровое пламя, серые волосы разметались и вились на ветру.