Щит побережья. Восточный Ворон - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 25

Наконец впереди показались холмы, отделяющие лес от моря. Атла первой остановилась, задыхаясь, обняла березу и привалилась к ней в поисках опоры. Остальные задержались тоже, кто ближе, кто дальше, Брендольв сел на холодный валун, ловя воздух широко открытым ртом. Хельга висела на плече Дага, не в силах стоять на ногах.

– Вот пусть попробует… кто-нибудь… посмеяться… – едва сумел выговорить Брендольв. – Сам… пусть… сходит!

– Пойдемте домой! – взмолилась Хельга, как только смогла вымолвить хоть слово. – Уж у нас там все в порядке!

Вальгард невозмутимо вскинул красный щит на плечо и знаком показал: я готов. Брендольв торопливо поднялся с камня и пошел впереди, показывая дорогу. Не хватало еще, чтобы этот берсерк или великан, кто он там, пришел в усадьбу первым, а они за ним, точно он взял их в плен!

Черный ворон, сидевший на буром валуне под елью, внимательно наблюдал, как трое мужчин и две женщины дружно уходят к усадьбе. Хельга ощущала провожающий взгляд, но не смела оглянуться. Ведь он сказал ей тогда: «Не оглядывайся».

Находились в округе люди, которые возмущались и негодовали, узнав, что за тролли столько дней наводили на всех страх. Но больше было таких, кто смеялся.

– Ну, мы и герои! – приговаривали то хирдманы, то бонды, то рыбаки, заезжавшие в усадьбу Тингваль купить-продать что-нибудь или просто узнать о новостях. – Сам Сигурд не постыдился бы такого подвига! Ха-ха! Где они, ваши тролли, можно на них поглядеть? Только держите меня кто-нибудь за руку, а то я боюсь! Ха-ха! Не укусят? А ребеночка с острыми ушками можно посмотреть? Мне жена велела, чтобы я непременно посмотрел и ей рассказал!

Однако на самом деле смешного было немного. Многим из хозяев и гостей усадьбы хотелось знать, что пережили Вальгард и Атла, что случилось с их усадьбой, как они оказались вдвоем так далеко от дома. И они рассказывали: Атла со сдержанной злостью, поскольку ей не хотелось в воспоминаниях переживать все это еще раз, Вальгард с равнодушием к прошедшему, которого не вернуть и не изменить.

– Но у вас же была большая усадьба! Почему же все вышло так бесславно? – расспрашивали Даг, Ингъяльд, другие мужчины Тингваля. – Ваш Перекресток, вы говорите, стоял недалеко от усадьбы северного хёвдинга. Почему же он не собрал войско и не встретил раудов как подобает?

– Встретишь его в Валхалле* – спроси! – огрызалась в ответ Атла. – У нас никто не собирал никакого войска. Каждый остался сам за себя. А началось все с того проклятого золота! Кольбьёрн из рода Стролингов со своими сыновьями разрыл старый курган, где сидел старый оборотень, и выпустил его на волю. Нашел время тревожить нечисть! Они забрали его золото и много всяких волшебных вещей: копье все из золота, серебряное блюдо для колдовства и всякое такое. Только из-за этого золота у них вся округа передралась, а одну усадьбу спалили со всеми людьми прямо во время свадьбы хозяина! [16]

Слушатели качали головами со смешанным чувством ужаса и недоверия. Это было похоже на саги о древних героях: о Сигурде, добывшем золото дракона Фафнира, о том древнем конунге, что сам сжег себя в доме со всей дружиной и с дочерью, лишь бы не стать добычей вражеского войска, и о других, подобных им. Но все это в прошлом, в тех временах, когда боги ходили по земле и запросто являлись к конунгам в гости. Не верилось, что не так уж далеко отсюда нечто подобное происходит прямо сейчас!

– Из-за золота – очень может быть! – говорил Хельги хёвдинг. – Еще сыновей Гьюки погубил клад Фафнира. С тех пор золото всегда приносит людям одни беды.

– На той проклятой свадьбе погибло множество людей, а все остальные потом только и знали, что крыситься друг на друга! – продолжала Атла. – Каждый хотел спасать сам себя или свою честь. Наш хёльд выбрал честь и решил погибнуть в битве. Чего и добился! У него было человек сорок – все наши и кое-кто из окрестных, всякие бонды, торговцы и те, кто убежал с самой границы. Они даже радовались, что наконец-то перестанут убегать и будут драться! Теперь они все у Одина! От нашей усадьбы осталась куча угля и костей! Не думаю, чтобы рауды потрудились их похоронить!

За внешней злобой Атла пыталась скрыть свою боль. Эти милые люди, не видавшие беды хуже подгоревшей каши, глазеют на нее с недоумением и не могут взять в толк, как приключились такие несчастья. Знали бы они, что она, Атла Сова, видевшая все своими глазами, понимает не больше них! Как могло получиться, что Квиттингский Север, пространная и достаточно населенная область, где было так много славных воинов и просто нетрусливых мужчин, рассыпалась, как гнилой пень, от первого же вражеского удара!

– Может, хоть вы будете поумнее! – скорее с раздражением, чем с надеждой, закончила Атла. – Может, хоть вы сумеете собрать толковое войско и поотрывать головы этим мерзавцам! Если бы кто-нибудь напал на них сейчас, когда они устроились в наших усадьбах и ссорятся из-за добычи, то передавить их было бы не так уж трудно!

При этом она глянула прямо на Дага, точно призывала к мести именно его.

– Ах, что ты! – испуганно ахнула Хельга.

Мысль о том, чтобы собирать войско и идти навстречу врагам, наполнила ее ужасом. При всей своей нелепости происшествие с «Логвальдом Неукротимым» убедило ее в том, что в войне нет решительно ничего забавного. Все это стояло перед глазами, как наяву: безликие полчища врагов, огонь над крышей, треск ломаемых ворот, крики умирающих… Даг с поднятым копьем, рот открыт в неслышном крике… Ингъяльд прижимает обе ладони ко лбу, между пальцами стремительно течет горячая ярко-красная кровь и падает на пол… Стены гридницы, увешанные оружием, плыли и дрожали вместе с дымом очага, через дом тянуло стылым ветром – вестником смерти. Прочные опоры здания шатались, потому что где-то неподалеку были кровь и смерть. Безумие – идти им навстречу.

– Да уж, искать беду не следует! – заметил Хельги хёвдинг. – Она сама найдет. И мы постараемся сохранить мир на своей земле, пока это только возможно.

– Мир – это важно, – согласился Даг, слегка хмурясь. Рассказы беглецов наполняли его возмущением, горечью и стыдом, будто враги выгнали из собственного дома его самого. Атла смотрела вызывающе и насмешливо, точно прикидывала, на многое ли хватит его храбрости. – Но если мы будем слишком осторожно пятиться от войны, нас не будут уважать.

– Даг, я хочу, чтобы ты был жив! – воскликнула Хельга. Это звучало по-детски, но в этом было ее самое горячее и важное убеждение. – И пока нас не трогают, я не хочу, чтобы ты искал себе чести в битвах!

– Вот как! – язвительно воскликнула Атла. – Странные же у вас люди! Я, бедная служанка, бродяжка, хочу мести, а ты, дочь хёвдинга, прячешься, как трусливая рабыня! Тебе не стыдно?

Люди загудели, возмущенные такой дерзостью; Хельга ахнула, покраснела и отвернулась, пряча слезы обиды. За всю свою жизнь она ни от кого не слышала таких резких слов.

– Придержи язык! – со всех сторон закричали Атле женщины. – Тебя пустили в дом, а ты хозяевам грубишь! Имей совесть!