Ледяное проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Дем Михайлов cтр.№ 8

Нет, жалеть безвременно почившего Кориса Ван Исер я не собирался. Но и не возлагал вину за случившееся только на него. В Дикие Земли мы попали благодаря «помощи» лорда Ван Ферсис, сумевшего изменить приговор с казни на изгнание. И руководствовался при этом далеко не милосердием и человеколюбием. Попади я из тюрьмы прямиком на эшафот — и моим людям не пришлось бы отправляться в Дикие Земли.

А если говорить уж совсем точно — непутевому дуэлянту и распутнику барону по-быстрому оттяпали бы его неразумную голову к чертям, и тогда связанные с ним нерушимой Клятвой Крови люди не испытали бы всех «прелестей» Диких Земель, ну а я бы и вовсе здесь не появился!

Хотя нет… тут я ошибаюсь — проклятый Повелитель все одно выдернул бы мою душу неизвестно откуда, но вселил бы ее в тело Квинтеса Ван Лорка. Ведь это ему была предназначена роль Ильсертариота, «живого ключа» к древней гробнице Тариса Некроманта. Но такой исход все лучше, чем оказаться в качестве ответственного за жизни стольких людей и при этом толком не понимать, что делать и как жить дальше.

Я — словно капитан стремительно тонущего судна, что судорожно вцепился в почти не поддающийся усилиям штурвал и пытается спасти тонущий корабль от неминуемой гибели. Вот только капитан видит лишь водную гладь, но не замечает острых рифов прямо по курсу… да и не знает он, в какой стороне находится спасительный берег. Правит наугад и, возможно, идет по все сужающемуся кругу.

Изредка я выпадал из своих тяжелых мыслей и оглядывал округу, дабы убедиться, что мы не сбились с пути. Удостоверившись, что двигаемся в правильном направлении, я вновь погружался в раздумья, то и дело сетуя на отсутствие своей книги с заметками. Дернул же меня Темный отдать книгу Рыжему Лени! Но кто ж знал? Я был полностью уверен, что иду на смерть и возвращаться обратно не придется…

Помимо мыслей, связанных с поселением, я все чаще обращал внимание на свое тело. Возможно, меня обманывают изменившиеся глаза, но с каждым прошедшим днем я становился прозрачней — в буквальном смысле этого слова. Как и в самом начале этой болезни — еще до того, как я поднялся к вершине зиккурата, — все начиналось с конечностей и медленно распространялось по всему телу. На второй день пути сквозь кожу пальцев больше не проглядывали кости и жилы — только однородная мутная масса льда, светлеющая с каждым часом, пока не стала прозрачной почти полностью. Теперь я мог разглядывать окружающий пейзаж прямо сквозь ладонь, правда, все было несколько искривлено и размыто, словно я смотрю через линзу неправильной формы или сосульку. Не остановившись на достигнутом успехе, прозрачность поползла дальше, к запястьям и выше. Слава Создателю, пальцы продолжали меня слушаться идеально, поэтому я смотрел на распространение новой стадии болезни без особой опаски и со смирением аскета. Все одно помешать этому процессу я никак не мог. Пришлось удовольствоваться ролью заинтересованного наблюдателя и молиться, чтобы не произошло ничего непоправимого. Особенно с мозгами и глазами.

Сам не знаю, почему, но за глаза я переживал особенно сильно. Мне почему-то казалось, что если они станут полностью прозрачными, то я ослепну. Ну и насчет мозгов тоже были определенные сомнения — как-то сомнительно, чтобы прозрачный кусок льда мог сравниться в сообразительности с обычными человеческими мозгами. И буду тогда слоняться по Диким Землям в виде слепого, тупого и прозрачного зомби… примерно до наступления весны, когда жаркие лучи весеннего солнца превратят меня в лужицу талой воды и тем самым раз и навсегда оборвут мои страдания.

Не знаю, что бы я еще себе напредставлял, но спустя день пути мы наконец добрались до столь памятной мне лощины. До места, где я перестал быть человеком. До места, изменившего мою жизнь.

Остановившись на гребне склона, я опустился на колено, ухватил ладонью солидную пригоршню снега и начал задумчиво его сминать, не отрывая внимательного взгляда от дна лощины. Все так же, как и тогда, — неглубокий овраг с пологими заснеженными склонами, тихое и спокойное местечко, словно специально предусмотренное для привала усталых путников, стремящихся укрыться от пронзительных порывов зимнего ветра и не выдавать свое присутствие светом костра. Да… именно этими соображениями я и руководствовался в прошлый раз, когда направил отряд аккурат в ловушку. Наивный идиот…

Вот только сейчас уже не было деревьев с их ледяными ветвями, больше похожими на щупальца неведомого чудовища. Ниргалы хорошо поработали своими мечами, срубив стволы под самый корень и порубив их на мелкие части. Тогда я только радовался такому исходу, но сейчас это казалось слишком поспешным решением.

Хотя…

С верхнего края склона я легко заметил на дне лощины снежный холмик, расположенный аккурат на том самом месте, где раньше торчали похожие на плакучие ивы деревья. Проваливаясь по колено в снежный наст, я начал спускаться, не сводя глаз с подозрительного сугроба, который, несомненно, скрывал в своих недрах что-то интересное. Двойка ниргалов шла следом, продвигаясь по уже проложенной мною глубокой борозде. Еще один воин остался наверху, удерживая в поводу лошадь и бдительно посматривая по сторонам.

У подножия склона снега оказалось по грудь, но меня это не смутило. С недавних пор я очень сильно полюбил снег и лед и сейчас получал несказанное удовольствие, окунаясь в снежное одеяло почти с головой, пробиваясь через податливую сыпучую массу всем телом и прислушиваясь к тонкому звону разламываемой ледяной корочки наста. Случись мне пробираться через столь толстый снежный покров раньше — до болезни, — то уже через десяток шагов я бы натужно сопел и жадно хватал ртом воздух в тщетной попытке отдышаться. То ли дело сейчас — ровное, едва заметное дыхание, никакой усталости и неприятного ощущения холода.

— Если что — мечами махать не вздумайте, пока я не прикажу! — не оборачиваясь, предупредил я дышащих мне в спину ниргалов.

Предупреждение оказалось излишним. Когда я осторожно разгреб ладонями верхушку снежного холма, в мою сторону вяло потянулся тонкий, почти прозрачный прутик — многократно уменьшенная копия смертельно опасного щупальца, с легкостью пробивающего кожаные доспехи и человеческую плоть. Дотянувшись до моей руки, ледяной побег обвился вокруг большого пальца и на этом остановился, не проявляя агрессии. Из снега показалось еще несколько тонких, но длинных щупалец, и, вытянувшись вверх, они едва заметно задрожали, не обращая на мое присутствие ни малейшего внимания.

— Интересно… — заинтриговано хмыкнул я, слегка повернул голову и велел одному из ниргалов: — Шаг вперед.

Охранник незамедлительно повиновался. Сделав широкий шаг, воин поравнялся со мной. Ситуация в корне изменилась. Только что мирно покачивающиеся ледяные побеги метнулись в сторону ниргала и бессильно затрепетали в двух локтях от его заиндевевшего шлема, не в силах дотянуться.

— Хорошо, отступи назад, — приказал я, смотря на обвившийся вокруг моей руки мутно-серый побег уже совсем другими глазами.

Щупальца хоть и не выросли до прежних размеров, но агрессивность сохранили в полной мере. Ко всем, кроме меня. Ко мне ледяные отростки проявили необычное равнодушие и даже дружелюбие.