Ледяное проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Дем Михайлов cтр.№ 25

— Не вставай! — велел я, останавливаясь в пяти шагах и оценивающе глядя на него. Бледное лицо с темными кругами под глазами, голова замотана окровавленными тряпками, но смотрел он вполне осмысленно, взгляд не блуждал. Удовлетворившись увиденным, я все же поинтересовался: — Как ты?

— Нормально, господин, — тихо отозвался Лени, поднимая руку к затылку. — Жить буду.

— Вот и хорошо, — заставил я себя ободряюще улыбнуться. — Тошнит? Голова кружится? Перед глазами круги плавают?

— Угу, — кивнул рыжий и тут же сморщился. — Все вместе, господин. Стрела вроде и не сильно вдарила, да нога оскользнула, и на землю бухнулся. А потом словно в темный колодец провалился — ничего не помню. Как очнулся — надо мной рожа Тиксы маячит. Эх… ниргала жалко, господин… он ведь уже выздоравливать вроде как начал…

— Да, жалко, — мрачно произнес я и тут же сменил тему: — Ты так и лежи. Вставать даже и не пробуй — дня три ты теперь не ходок, а то и больше. Тикса, как закончишь с отваром возиться, то вместе с ниргалом соберите дров для погребального костра.

— Хорошо, — односложно ответил гном и покосился на продолговатый снежный холм, скрывающий под собой тело погибшего ниргала. — Все сделаю! А с лошадь что делать?

— Лошадь? — переспросил я. — А что с лошадью?

— Два стрела попало, — пояснил гном. — Я стрела вытащить, но лошадь на задний лапа наступать не может. Вообще не может. Вот, смотри, друг Корис.

Подскочив к одной из лошадей, Тикса ухватился за поводья и дернул, принуждая лошадь сделать шаг. Животное послушно шагнуло, но тут же присело на задние ноги и жалобно заржало, отказываясь идти дальше. Было видно, что лошадь мучают нешуточная боль и страх.

— Куда стрела попала? — спросил я, все с большей тревогой глядя на понурившую голову лошадь.

— Одна в бок — неглубоко совсем, а другая в спина вонзился, — ответил Тикса и пальцем ткнул в круп лошади, ближе к крестцу. — Вот сюда. Идти лошадь совсем не может — сразу кричит и упираться делает!

— Твою… — процедил я сквозь зубы, глядя на несчастное животное. — Похоже, стрела зацепила что-то важное.

— Хребет зацепило, господин, — едва слышно произнес Лени, с трудом ворочая челюстью.

— Что делай будем? — поинтересовался Тикса, хотя уже и сам знал ответ.

— Резать будем, — угрюмо бросил я. — Так, чтобы не мучилась долго.

— Так не умею, — развел руками гном, с жалостью глядя на обреченного коня.

— Я знаю, кто умеет, — ответил я, бросая взгляд на одного из оставшейся двойки ниргалов. — Давай, напои Лени отваром и займитесь погребальным костром. А я пока займусь нашим пленным.

— Резать ему живот и кишка на елка мотать! — кровожадно буркнул Тикса. — Я могу! Это я умею!

— Это успеется, — ответил я. — И если кто и убьет выродка, то это буду я. А пока просто побеседую с ним по душам.

— Я помочь беседовать! — не отставал гном, подбросив в руке округлый камень, испещренный непонятными загогулинами и символами. В этот момент я вновь вспомнил ухваченное краем глаза зрелище разлетающегося на куски костяного паука — череп разбросало в стороны, хотя паук еще даже не успел вступить в бой и в его глазницах только-только засветился колдовской зеленый свет. И рядом с нежитью не было никого — ниргалы были заняты шурдами, я — тоже, Лени к тому моменту уже был без сознания, а вот Тиксу я как раз и не видел.

— Тот паук, — ткнул я пальцами в уже слегка запорошенные останки нежити. — Ты его?

— Я! — гордо выпятил бороду коротышка, довольно ухмыляясь. — Прямо в лоб!

— Камень кинул?

— Камень? Нет-нет! Зик-кдахор метнуть! Бум! И черепуха на куски!

— Зикку? — с трудом повторил я непривычное слово. — Что за зикку еще такое?

— Да каменюку он швырнул, господин! — не открывая глаз произнес рыжий. — Вы этого болтуна слушайте больше, он еще не то придумает! Ох, голова моя, голова…

— Нет каменюка! — возмутился гном. — И не зикку, а зик-кдахор! Простой камень отскочить, а зик-кдахор черепуха пробить, а затем лопнуть! Бум! Правда, я два раза кидать — один раз не попасть. А в тебя, рижий, сразу попасть могу! Хочешь?

— Так! А ну оба тихо! Лени, ты силы трать на выздоровление, а не на болтовню! — прервал я спорщиков. — Тикса, а ну покажи мне свой зикку. Кидай.

— Зик-кдахор! — уперся гном. — И кидать нельзя — черепуха пробьет, а затем…

— Понял, понял, — заверил я Тиксу. — А потом лопнет, и черепуха на куски. Ладно, ты пока убери свой зикку подальше и напои Лени отваром. Потом покажешь. С шурдом я сам разберусь.

При моем приближении шурд напрягся и попытался подняться, но упавшая ему на загривок железная длань ниргала не позволила этого сделать, и он вновь осел в снег. Злобно зашипев, Дисса рванулся, но с таким же успехом он попытаться сдвинуть с места скалу — рука ниргала даже не шевельнулась.

— Твои воины с-сильны, чужак, — смирился шурд. — Очень с-сильны. Но не с-сильнее могучих с-сгархов!

— Да. Сгархи сильнее, — согласился я, и на неимоверно искореженной роже темного гоблина появилось изумление. Похоже, он никак не ожидал, что я соглашусь с его словами.

— Я уже видел твоих собратьев, шурд, — медленно произнес я, безразлично глядя на съежившегося гоблина. — И должен признать — каждый раз я испытывал изумление, слыша, как ладно вы лопочете на нашем языке. Кто вас учит языку людей?

Вместо ответа Дисса демонстративно сплюнул мне под ноги. Стоявший за его спиной воин немедленно сжал свою стальную клешню на шее гоблина, и тот заверещал от дикой боли — обладающие нечеловеческой силой пальцы ниргала действовали не хуже кузнечных клещей. Выждав несколько мгновений, я подал знак, и ниргал ослабил хватку. С всхлипами втягивая воздух, Дисса с ненавистью взглянул на меня своими глазками и прошипел, вновь повторяя уже слышанные мной слова:

— Чего ты ждешь, чужак? Убей меня!

Опустившись на колено, я ухватил тянущееся к шурду настырное щупальце, небрежным жестом закинул его за плечо и лишь затем ответил:

— Хочу ли я убить тебя? О да, можешь мне поверить — хочу. Сегодня ты умрешь, военный вождь Дисса. И только от тебя будет зависеть, как быстро смерть явится за тобой. Выбирай — мгновенная смерть от меча или мучительная агония, растянувшаяся на долгие часы и дни.

— Я не боюс-сь с-смерти! Я рожден воином! Рожден погибнуть во славу великого Отца Тарис-са Спящего и Наездников С-сгархов! И я не боюс-сь тебя, чужак! Не боюс-сь!

— Боишься, — оскалился я, показывая заиндевевшие зубы. — Иначе бы ты не медлил, когда у тебя была возможность достать меня своим тесаком. Но ты остался один… и ты испугался… Да, шурд? Что же ты не сдох во славу своего вонючего Тариса? Почему не бросился грудью на лезвие своего оружия, а позволил себя обезоружить? Так откуда вы так хорошо знаете наш язык? Вас обучил Тарис? Отвечай, или мой воин переломает тебе все кости одну за другой. А затем я подвешу тебя над костром, и пока ты, мразь, будешь коптиться заживо, я буду слушать твои вопли!