Река слез - читать онлайн книгу. Автор: Самия Шарифф cтр.№ 22

– Я всегда хотела быть мальчиком. Если бы я была мальчиком, я бы ничего не боялась, а когда выросла, стала бы мужчиной. Я бы работала и ни перед кем не отчитывалась. Я бы женилась, любила бы свою жену и каждый день покупала бы ей цветы.

Гуда также хотела бы иметь сына вместо дочери. Что странного в желании занять лучшее место под солнцем? Как не желать судьбы более благосклонной, пусть мы и приговорены к второстепенным ролям, остающимся нам после того, как мужчины выбирают те, что получше?

По большому счету, я ничего не могла сделать для Гуды, кроме как выслушать.

– Ты знаешь, я думаю, что было бы хуже, если бы он сам поехал в Египет выбирать себе невесту. А так я сама займусь этим и, возможно, мне повезет. Я постараюсь, чтобы она была женщиной понимающей и не эгоисткой.

– Прекрасная мысль.

– И лучше, чтоб она была не так красива, как я, – добавила она со смехом.

Я смотрела на молодую женщину, которая продолжала смеяться, и загрустила. Если это единственное утешение – осознавать себя красивее, чем вторая жена мужа… Теперь уже я не сомневалась: она считает, что нужно принимать вещи такими, какими они есть. Когда на женщину обрушивается несчастье со всеми вытекающими последствиями, она думает, что это судьба или Божья воля. Большинство женщин даже не догадывается о том, что на самом деле это нарушение их самых элементарных прав.

* * *

Сделав очередной кульбит, мои мысли перенесли меня на несколько лет назад, в Алжир.

С нами по соседству жила семья, которой я не могла не восхищаться, считая мужа и жену идеальными возлюбленными. Более десяти лет они были счастливы в браке.

Однажды вечером, на Рамадан, побывав в гостях у матери, супруга возвращалась домой. Но стоило ей сунуть ключ в замочную скважину, как ее муж приоткрыл дверь, не давая ей войти.

– Завтра в семь часов вечера придешь за вещами. А теперь уходи. У меня сейчас первая брачная ночь, – сказал он, прежде чем захлопнуть перед ее носом дверь.

Женщина отошла от дома, причитая во весь голос, так что все вокруг слышали ее.

– Пусть Господь покарает тебя и ее! Неужели это все, что я заслужила за десять лет жизни с тобой?

И она ушла прочь.

Через несколько дней я узнала, что муж вышвырнул ее из дома, потому что она не смогла родить ему ребенка. Еще одна беспомощная и беззащитная, которую без предупреждения лишили всего. Но, с моей точки зрения, лучше уж так, чем делить мужа со второй женой, да еще и обслуживать молодоженов во время их медового месяца.

Что можно сделать, чтобы положение таких женщин изменилось радикально? Мягкий голос попутчицы оборвал мои размышления.

– О чем ты думаешь?

– Хочешь знать правду, Гуда?

– Конечно! – сказала она удивленно.

– Я думаю о твоем будущем.

– Мое будущее уже определено, Самия, я себе не хозяйка. Только Господь решает, каким оно будет. Говорят, что будущее написано на лице в день рождения человека.

– Господь, конечно, определяет, но и ты тоже, Гуда. Ты можешь помочь Господу помочь тебе.

– Это как?

– Сказав своему мужу, что ты не согласна с его решением.

– Если я скажу ему это, он разведется со мной, и я вернусь в Египет к больной матери.

– Ты во Франции, Гуда. Он не сможет отправить тебя в Египет против твоей воли. Ты сможешь свободно жить вместе с дочерью. Ты не будешь так унижена. Ты заслуживаешь лучшего, ты так не думаешь?

– Я не смогу от него уйти. Без него я не существую. У матери обострится болезнь, а братья убьют меня.

Я упрекала себя за то, что читаю ей нотации. Несколько лет назад я была в условиях более плачевных, чем те, в которых находилась молодая женщина. Как я хотела изменить этот мир при помощи волшебной палочки!

Я посмотрела Гуде в глаза, погладила ее по голове и сказала:

– Поступи так, как лучше для тебя и твоей дочери.

Я знала, что попытка понять и утешить – самый лучший путь к сердцу человека, и это единственное, чем я могла помочь ей. Она явно испытала облегчение, словно только этих слов и ждала.

– Ты можешь навестить меня в доме моей матери, – просто предложила она мне.

Я не знала, будет ли у меня возможность это сделать, Я не рассчитывала провести в Египте много времени, и мои дети с нетерпением ждали моего возвращения.

– Ты живешь в Канаде? – спросила Гуда.

– Я родилась во Франции, но в Канаде живу уже пять лет.

– Там, наверное, очень холодно.

– Это уж точно, но я привыкла и чувствую себя там очень хорошо!

– Ты с мужем и с детьми?

– Только с детьми. У меня уже несколько лет нет мужа. Как видишь, Гуда, у каждого из нас есть проблемы. Если это может тебя утешить, я тоже страдала, но сделала все, чтобы выкрутиться. Я желаю и тебе освобождения. Я желаю тебе наконец стать свободной.

– Спасибо, но я думаю, что такова моя судьба. Она сыграла со мной злую шутку. Я, конечно, буду несчастной всю жизнь.

– Надежда есть всегда. Я уверена, что ты справишься.

– Самолет скоро будет садиться. Лучше бы этот полет никогда не кончался.

– Хорошо или нет, но все когда-нибудь кончается.

– Спасибо тебе, Самия. Думаю, теперь я готова бросить вызов судьбе.

– Подумай над тем, что ты собираешься сделать, Гуда, прежде чем действовать. И не надо спешить.

* * *

Самолет должен был вот-вот приземлиться, и тайна, связанная с этой древней страной, будоражила воображение. Я спрашивала, что ждет меня в Египте, который привлекал меня и пугал одновременно. Я уехала далеко от своего безопасного дома, от детей, от привычного образа жизни. Но теперь во мне жила другая женщина, отважная и любознательная, готовая на все.

Едва мы сели, меня удивил пейзаж. Город смотрелся странно, все дома были одинакового светло-песочного цвета. Все вокруг было очень старым и очень грязным, а воздух был невероятно сухим.

Как встретят меня здесь?

Я попрощалась с Гудой, пожелав ей храбрости и долгой счастливой жизни. Каким бы ни был ее выбор.

Как только я получила багаж, толпа обступила меня, все наперебой предлагали свою помощь и услуги такси. Перед моим отъездом одна египтянка, живущая в Монреале, предупредила, чтобы я не связывалась с людьми в аэропорту и что только когда окажусь на улице, могу взять такси. Ее совет заставлял меня держаться настороже.

– И думай, что надеваешь. Ты арабка, – напомнила она.