Хозяин Пророчества - читать онлайн книгу. Автор: Николай Бородин cтр.№ 199

Зверь, похожий на огромного, старого, властного льва, использовал ту же тактику, что и сухонький орк, казавшийся рядом со здоровенной тварью сущим ребенком, а именно сферы влияния. Впрочем, по соотношению сил дервиш проигрывал, и весьма заметно. Первая сфера Харад-аля начала прогибаться сразу же, как только столкнулась с барьерами зверя. Вторая задержала врага лишь ненадолго, но затем и она стала видимой и принялась с угрожающим треском проседать. Лицо орка стало еще более умиротворенным, он погрузился в транс настолько глубоко, что имел немалые шансы вообще не суметь оттуда вернуться. Но пока что игра стоила свеч — внутренняя, сильнейшая сфера дервиша все-таки выдержала удар. Она стала видимой целиком, пойдя юркими, тонкими трещинками-молниями, но не прогнулась ни на палец, даже когда зверь попытался шагнуть вперед.

Внезапно возникшая помеха пришлась чудовищу явно не по вкусу. Оно еще пару раз попыталось проломиться грубой силой, а затем словно бы впервые заметило сидящего поблизости дервиша. Глаза зверя под тяжелыми надбровными дугами в буквальном смысле полыхнули огнем, и он неторопливо, с неотвратимостью смертоносной приливной волны поднял лапу для замаха и выпустил когти, попросту ударив по воздуху в сторону дервиша.

Мурен, последний из покуда еще не связанных боем хранителей, при всем желании ничем не мог помочь союзнику. Выстраивая западню для зверей, шаман невольно загнал в ловушку сам себя. Теперь он был не в состоянии вырваться за пределы очерченного им самим круга и мог лишь бесстрастно, поскольку призраки лишены эмоций, наблюдать за ходом битвы. Зверь же своим замахом разорвал воздух и пробудил волну искажений пространства, которая устремилась прямо к орку, игнорируя все его сферы, и… с противным звоном расстроенной скрипки разлетелась в клочки, столкнувшись с сияющим щитом из чистого солнечного света. Альтемир, отвлекшись на секунду от собственной битвы, защитил дервиша от удара. И ему даже в голову не пришло удивиться тому странному факту, что его силы не подвели там, где спасовала волшба сильнейших чародеев.

Однако зверь был не тем противником, которому можно было противостоять безнаказанно. Немалая часть урона, поглощенного солнечным щитом, передалась его создателю. Альтемир согнулся, словно получив под дых булавой, и с большим трудом удержался от того, чтобы не упасть на колени. Мурен был готов поклясться, что слышал треск ребер, но мгновение — и паладин снова стоял в полный рост как ни в чем не бывало, смотрел прямо в глаза зверю и вроде бы даже улыбался.

«Прекрасно! А теперь подвинься!»

Мысли Наран-зуна, вроде бы заемные у охотника, но от того не потерявшие своей привлекательности, прочно засели в головах у всех. Паладин так просто отпрыгнул в сторону, ощутив скрытый в этом возгласе смысл. И не ошибся. Зверь, раздраженный сопротивлением ничтожных червей, решил больше не мелочиться и, с неожиданной резвостью махнув лапой, ударил всерьез.

Широкий веер искажений метнулся вперед, угрожая и дервишу, и паладину, и всем, кто стоял за ними. Вождь орков, словно обезумев, прыгнул вперед, прямо под атаку — и светящийся шарик у него на плече сорвался с места.

Храбрость всегда кажется безумием со стороны. Но охотник прекрасно видел, что за устремление скрывается в сердце у его подопечного. И потому без малейших раздумий бросился на защиту пустынного вождя, перевоплотившись в громадного, перевитого мускулами орка-воителя в одной лишь набедренной повязке, но с двумя громадными ятаганами и непоколебимой отвагой.

Охотник принял атаку зверя на скрещенные клинки, со скрежетом растолкнул лезвия, разрывая и рассеивая волну искажений, и сразу же, издав утробный рык, прыгнул вперед. Ему тут же пришлось изворачиваться прямо в воздухе, пропуская удар когтистой лапой над головой. Даже охотнику не хотелось бы получить удар подобной силы в лоб. Зверь, промахнувшись, провалился вперед и раскрылся. Охотник, используя удачный шанс, тут же вцепился ему в глотку и броском повалил наземь, сцепившись в тесной рукопашной.

Что-то, оглушительно свистя, рассекло воздух на невероятной, недоступной даже многим магам скорости, и охотник взревел, получив удар в спину. Сзади на него напал второй зверь, уже разорвавший двух оставшихся элементалей в клочья и теперь издевательски парящий над полем битвы. Маги почти все были в порядке. Дала небольшую трещину лишь защита того, который поскользнулся, услыхав о прибытии Оцелота. Но он своими силами справился с основными повреждениями и теперь ускоренно регенерировал под присмотром одного из своих учеников.

Остальные же продолжали битву, хотя не сказать, чтобы очень уж успешно. Крылатый отгородился от мира чем-то вроде полупрозрачной сиреневой сферы, внутри которой с комфортом готовил следующую атаку. Маги же, наперебой изощряющиеся в использовании самых сильных своих заклятий, выглядели, словно стайка детишек, кидающих камешки в воздушного змея. Но в их бессилии не было ничего удивительного: защита твари работала не по законам привычной магии. Скорее даже, не по законам этого мира.

Однако заставить магов сдаться было не так-то просто, они привыкли сражаться с неведомым. Фактически чародейство само по себе бросало вызов устоям привычного смертным мира, а потому оставлять зверя в покое никто не собирался. Радимир, оправдывая свое многолетнее и неколебимое положение сильнейшего мага Империи, преуспел первым. Созданная им шаровая молния прошила защитную сферу, как гнилую дерюгу, и наполнила ее изнутри разрядами. Изумленный зверь зашелся в яростном вое, вновь обратив внимание на врагов, о которых он уже решил забыть.

Оцелот, поймав пылающий гневом взгляд твари, ухмыльнулся и отсалютовал ей двумя пальцами, не забывая одновременно поставить самую мощную из известных ему защит, разумеется изменив ее. Шаровая молния, доставшая зверя, тоже отличалась от обычных печатей. В конце концов, недаром Радимир был древним магом, учившимся у эльфов. Но даже эти знания он с упорством настоящего чародея расширял и изменял, в чем имел удивление убедиться еще Реск Парящий.

Впрочем, стоило Оцелоту только ощутить ту мощь, которую готовился обрушить на него зверь, и вся радость по поводу удачно прошедшего заклинания быстро сменилась осознанием того, куда же он на самом деле вляпался. Чудовище не захотело трудиться дважды и использовало заклятие, заготовленное против охотника, лишь чуть расширив зону поражения, чтобы досталось не только Радимиру, но и всем вокруг него. Зверь обвел лапами в воздухе широкий круг, словно окно, через которое глянул на чародеев внизу, широко осклабился и, набрав полную грудь воздуха, дунул в центр круга, словно выдувая мыльный пузырь. Круг и впрямь вздыбился неприятно колышущейся сиреневой пленкой, которая с каким-то жадным предвкушением потянулась вниз, к магам, но пока в нее еще было вложено недостаточно сил. Оцелот, глядя на то, как зверь торопливо делает выдох за выдохом, подумал о том, что им в общем-то может и повезти, если за то время, пока они отвлекают на себя эту тварь, охотник успеет убить вторую. Надеяться архимаг мог только на это; о том, чтобы спастись самому, он даже и не помышлял. Он слишком хорошо представлял себе, что за заклятие сейчас вырвется в мир.

Тварь вдохнула особенно глубоко, аж раздувшись, и, злорадно зыркнув на архимага, открыла пасть для финального удара.