Убить некроманта - читать онлайн книгу. Автор: Максим Далин cтр.№ 30

Иногда искупаться — такое искушение… Одна беда — я плавать не умею. Негде было научиться и некогда — так что ж срамиться? Так что, когда добрые люди говорили при мне о прелестях купания, я делал вид, что не для нас, королей и некромантов, такие низменные удовольствия. Скрывая за надменной миной тяжёлый вздох.

Итак, я отдыхал, когда в трактире появился бригадир жандармов. Принёс свежие новости.

— Вы, государь, уж простите, что осмеливаюсь беспокоить, — говорит, — да уж больно забавно. Тут в соседней деревне мужики словили ведьму. Ей-богу, настоящую, говорят, ведьму — и спалить её хотят. Может, вам любопытно взглянуть?

— Костёр — не самое большое удовольствие в такую погоду, — говорю. — Тем более когда на нём жгут человека. Будет сильный жар и мерзкий запах. И вот перебросится искра с костра на их избы — будет им посмертная месть ведьмы.

Жандарм ухмыльнулся.

— А что? Да ладно. Ребята пошли полюбопытствовать. Молодая бабёнка, говорят. Может, и предрассудок, конечно. Но всё равно интересно.

Видит Бог, мне ни капли не хотелось влезать в дурные дела мужичья и смотреть на эту горелую ведьму в свои недолгие свободные часы. Но мои люди меня готовы были из самых благих побуждений тянуть развлекаться на верёвке.

У меня сложились неплохие отношения с охраной. И я счёл необходимым принять их приглашение.

Так что пришлось оставить бедную курицу в покое, выпить тошнотворно тёплого эля и дать знак скелетам, чтобы сопровождали меня. Да не так уж это много времени и заняло — соседняя деревня оказалась не более чем в десяти минутах быстрой скачки от трактира.

Девку, которая голосила на всю округу, привязали к стволу дерева с обрубленной кроной и обкладывали хворостом. За околицей — вероятно, из соображений безопасности деревни от пожара. Смешно, действительно. Она не имела ни капли Дара, эта дурища. Обычная деревенская девка, молодая и, возможно, миловидная, когда не зарёвана и не перепугана до смерти. А эти охотники за ведьмами разбежались в разные стороны, как только завидели мою свиту. Остался священник — и даже имел твёрдость не кинуться носом в пыль. Наверное, по слабости зрения не разглядел у моей гвардии черепов под забралами.

Ещё забавнее.

Я спросил его с коня:

— С чего вы все взяли, что она ведьма?

Этот хам в балахоне Святого Ордена посмотрел на меня довольно-таки враждебно — вероятно, решил, что его сан защищает. Ну да!

— Она вызвала в деревне мор среди овец, — говорит. Довольно неохотно.

— Ужасно, — говорю. — А каким образом?

— Всем известно, — отвечает. Хмуро. — Если в день Святой Леноры какая-нибудь незамужняя девица будет ходить босой и простоволосой — Господь накажет падежом овец. А эта ходила — все видели.

— Ладно, — говорю. — Отвязывай её.

Он поразился, как это я приказываю такую вещь священнику. И даже попытался что-то бурчать, но я сказал:

— Ведьма она фальшивая, зато я — твой настоящий король. И настоящий некромант.

Не уверен, что поп оценил первую часть этой реплики. Но он точно понял вторую. Отвязывал, ворча что-то сквозь зубы, — и я вытянул его мечом плашмя, чтобы не смел вякать на своего короля.

А девку, которая вцепилась в столб мёртвой хваткой, когда её хотел поднять в седло скелет, я велел отцепить и взять к себе живому гвардейцу. Оставь её тут, думаю — так ведь всё равно сожгут. Мало им смертей, уродам…

Её звали Марианной.

Мужичка, сущая мужичка. Но выглядела довольно приятно. Сильная такая, плотная. Грудь красивая, ноги длинные — юбки деревенские девки носят короткие, еле колени прикрыты, и видно, что мускулы на ногах — как у юноши, а всё равно смотрится иначе. Округло.

Лицо простое, совсем простое, круглое, чёрное от загара, нос округлый, курносый и глаза круглые. И эти крапинки на носу, как на перепелином яйце, — то, что плебс называет веснушками. Разве что — роскошные ресницы, хоть и белесые, и волосы чудные.

Ворох блестящей соломы. Коса толстенная. Самое лучшее во внешности — коса.

Возраст простушек я определять не умею. Лет восемнадцать ей, наверное, сравнялось. А может — меньше. А может, немного больше. Свеженькая.

Я не знал, что с ней буду делать. Все эти приступы милосердия вообще дорого обходятся. Хотел отдать жандармам — дура вцепилась в мои ноги и завопила. Хотел оставить трактирщику — тот нижайше сообщил, что ведьма ему без надобности, к тому же он женат.

Тогда я решил, что отвяжусь от неё в городе, куда направлялся. И пусть там пристроится — батрачкой, кухаркой, проституткой — что она там умеет. В городе ей будет легче прокормиться.

Мужичка могла, конечно, держаться в седле — такие растут как сорняки и могут всё. Так что я купил ей лошадь и приказал присоединиться к моей свите. Девка, конечно, организовала бы мне ещё одно пятно на репутации — если, предположим, на моей репутации вдруг нашлось бы свободное, незапятнанное место… Но я рассудил, что парень наружности Нарцисса в моей свите выглядел бы, пожалуй, ещё более скандально.

Я думал, она боится моих скелетов, а уж меня вообще боится до судорог. И потому старался не особенно её дёргать. Кормил поодаль, на ночлег размещал отдельно. Правда, с некоторых пор мне начало казаться, что жандармов она боится больше, чем меня… Незамужняя девица, всё такое…

Я тогда ещё подумал, что, похоже, проститутка из неё не выйдет.

А на третью ночь Марианна пришла ко мне. Принесла ведро воды и полотенце.

— Не угодно ли, государь-батюшка? — говорит, — я замечаю, вы притомились, и волосы вот запылились у вас… а слуг-то у вас нет, подмочь некому…

А мимо скелетов уже идёт, как между колонн. Я подумал: хороши у неё нервы, убийце впору. Но Дар тлел в душе, как всегда, не разгораясь, — Марианна была ему безразлична, потому что для меня безопасна.

А холодная вода душной ночью — это действительно прекрасно. И когда Марианна облила меня водой, я почувствовал к ней настоящую благодарность. Мне ещё не случалось общаться с женщиной, которая так угадывала бы желания — на подлёте.

А Марианна вдруг сказала:

— Уж до чего ж мне вас жалко, государь, и изъяснить нельзя.

Этой фразой просто с ног меня сбила. Я сел. А она подала мне рубаху и продолжает:

— Труды-то вы какие на себя принимаете, государь-батюшка! Ишь, худой да бледный, а генералам-то вашим и дела нет. Цельный день — всё по дорогам да с делами — ни одной вокруг вас такой души нет, чтоб заботиться стала. Бессовестные они, бессовестные и есть, вельможи-то ваши.

Вся эта тирада рассмешила меня и тронула.

— Что, — говорю, — Марианна, заботиться обо мне будешь?

— А нешто нет? — говорит. И теребит мои волосы. — Вы ж, государь, меня от злой смерти спасли — неужто ж я вам чем-нибудь не пригожусь?