Повязанный кровью - читать онлайн книгу. Автор: Павел Корнев cтр.№ 56

Как я и предполагал, рядом с сараем полыхали сразу два костра – вокруг одного расселись пехотинцы, у второго, куда меньшего по размерам, притулились волонтеры. Да и от булькавшего над костром солдат котелка запахи доносились куда более аппетитные. Вот только нет никаких сомнений, в каком из котлов доходит до готовности варево, предназначенное для каторжан.

Получив у Брольга миски и ложки, мы потеснили волонтеров – молодые парни освободили места без единого слова, – и приступили к ужину. Точнее, к тому, что здесь выдавалось за ужин. Баланда была на вкус откровенно тошнотворной, а попавшийся кусок подозрительного на вид мяса – единственным на всю тарелку. Не лучше дело обстояло и с притворявшейся компотом едва подкрашенной сухими яблоками водичкой. Ну и вдобавок ко всему – доставшийся мне ломоть черного хлеба оказался непропеченным.

И все равно ужин мы умяли без единого звука. И это неудивительно – сколько уже без еды? Сутки, двое? В таком состоянии и старой подметке рад будешь. После ужина я сходил за оставленным в казарме мешком и принялся приводить в порядок отобранное в арсенале снаряжение. Нечего время впустую тратить, завтра его может уже и не быть.

Мы с Арчи в арсенале оригинальничать не стали и отобрали стандартный армейский набор: длинные кольчуги с доходившими до локтей рукавами, открытые шлемы с кольчужными бармицами, наручи и легкие поножи. Еще взяли по стеганому поддоспешнику и войлочному подшлемнику. Вдобавок к этому я прихватил обтянутый несколькими слоями кожи прямоугольный деревянный щит, короткий пехотный меч и прямой кинжал. Меч оказался плохо заточенной полосой не лучшим образом закаленного железа, но ничего более приличного найти не удалось.

Арчи поступил хитрее – он долго о чем-то расспрашивал заведовавшего арсеналом капрала и, перерыв кучу наваленного в угол склада хлама, выудил оттуда свой ненаглядный фламберг. Вот так дела! Впрочем, нет ничего удивительного, что никто не наложил лапу на конфискованный меч – научиться обращаться с двуручником вовсе не так просто, как может показаться на первый взгляд, и мало кто сможет по достоинству оценить клинок. А в том, что в форт свозят любой хлам, хоть как-то напоминающий оружие, сомнений у меня после увиденных в арсенале куч ржавого старья уже не осталось. Все верно – надо же и ополченцев с каторжанами чем-то вооружать.

Шутник же нашему примеру не последовал и, даже не посмотрев в сторону кольчуг и кирас, долго копался, откладывая в сторону чем-то не понравившиеся ему бригандины. Под конец он выбрал одну, на мой взгляд, совершенно неотличимую от остальных, круглый окантованный железом щит и свое любимое оружие – кистень.

– Ну и чем тебе именно эта бригандина приглянулась? – поинтересовался я у него, шоркая свою кольчугу в бочке с песком.

Шансов полностью отчистить ее от ржавчины было немного, но, если запустить, дальше вообще худо будет.

– А ты смотри – тут каждая пластина хорьком помечена. Значит, все должные испытания прошли, не то что оставшийся хлам. Ума не приложу, как ее крысы обозные проглядели.

– Давайте-ка закругляться, – подошел к нам Арчи. – Я тут с капралами поговорил – нам завтра поблажек никаких не будет, а Эмерсон солдат и в хвост и в гриву гоняет. – Потом присмотрелся к моему мечу и вздохнул: – Хотя тебе, Кейн, действительно лучше клинком позаниматься.

– Пошел ты, – ругнулся я и отправился спать.

Будет еще время снаряжением заняться. Мы здесь, чую, надолго застряли.

Твою ж тень!

Вопреки опасениям Арчи, нас не очень-то и гоняли. Вставать, конечно, приходилось ни свет ни заря, а ложиться затемно, но к этому вполне можно было привыкнуть. Или просто сжать зубы и перетерпеть. Гораздо сильнее бесила незыблемая монотонность распорядка дня и осознание собственного бессилия хоть что-либо изменить.

Утро начиналось с подъема с продавленной кровати, опостылевшего вида потемневшего от сырости низкого потолка над головой и еще не просохшей с вечера одежды. Потом пробежка, тренировка и, если повезет, – обед. Короткий отдых и снова тренировка. Затем ужин, а оставшееся до заката время обычно тратилось на поддержание оружия, доспехов и одежды в более-менее приличном виде.

Впрочем, пехотинцам приходилось куда хуже нашего. Лейтенант Эмерсон внимания волонтерам и бывшим каторжанам почти не уделял и все свое время тратил на рядовых. И тем действительно приходилось несладко. Муштра, муштра и еще раз муштра. Причем все те маневры, которые он день-деньской заставлял отрабатывать подневольных служивых, были совершенно не эффективны для столь немногочисленного отряда. Думаю, это прекрасно понимали и сами пехотинцы, и уж тем более капралы, но сказать командиру поперек хоть слово у них не хватало духа. Так и мучались молча.

Уже успевший сдружиться с половиной отряда Шутник со смехом как-то рассказал, что наш командир приходится младшим сыном старому другу капитана Торсона, и именно по просьбе отца тот доверил этому сопляку отряд. Правда, в подчинение дал только две дюжины рядовых и на чем-то серьезном погоревшего капрала Линцтрога. Второй капрал, как оказалось, был доверенным лицом Эмерсона-старшего.

И так уж повелось, что именно Брольг и пил из нас кровь. Нет, он не давал идиотских заданий, не кричал, не бил провинившихся. Он просто не давал нам отлынивать от тренировок и делал все, чтобы в бою арбалетчики смогли оказать хоть какую-то помощь пехотинцам. Ну а поскольку лейтенант вроде как сделал старшим Арчи, то с него капрал и спрашивал. Не удивительно, что вскоре наш вконец озверевший от неустанного внимания командира приятель начал рычать не только на молодых деревенских дурней, но и на меня с Шутником. Связываться же с постоянно пребывавшим в состоянии тихого бешенства здоровяком было не с руки, поэтому волей-неволей приходилось ему помогать. Так мы и крутились, как белки в колесе. А один день сменял другой…

К концу первой седмицы деревенские парни настолько привыкли к сложившемуся положению вещей, что по всем возникавшим вопросам первым делом шли к Арчи.

Когда выплатят жалование? Можно ли сходить в церковь? Где взять новые струны к арбалетам? Почему такая отвратная кормежка? Есть ли в форте нормальный кабак и почему капрал за этот вопрос дал в ухо? И многое-многое другое.

К тому же Шутнику волонтеры подходить не решались – острый на язык коротышка всегда был готов ответить, вот только говорил он, по своему обыкновению, какие-нибудь гадости. Да еще днем и ночью висевшая в воздухе морось и необходимость заткнуться в тряпочку, когда тебя распекает капрал, и вовсе сделали Габриеля похожим на заразившегося бешенством хорька.

Мне тоже было не до шуток. Шли дни, время утекало сквозь пальцы, а я ничего не мог с этим поделать. Голова эрла Майторна все так же гнила на пике над воротами, и по-прежнему не было никаких известий о судьбе Катарины. Сердцем я чувствовал, что она жива, но этого было слишком мало. Потерянное время жгло душу, а осознание невосполнимости каждого проведенного в бездействии мгновения наполняло ее ядом, и кипевшее во мне напряжение грозило выплеснуться на окружающих в самый неподходящий момент.