Участь Кассандры - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Ломовская cтр.№ 29

Процесс усыновления в Америке нелегок и небыстр. Пока суд да дело, Ольга Андреевна почувствовала себя непорожней… Тод ликовал, как мальчишка на американских горках (которые в Америке называют русскими), а будущая мать пришла в ужас. Ребенок в ее возрасте, с ее здоровьем?

Американская медицина совершила вполне ожидаемое чудо. Миссис Фрост почти весь срок беременности пролежала в больнице. В результате кесарева сечения на свет появился малютка Роберт – нормальный, здоровый ребенок.

– Зря ты все же не уехала к ним, – вздохнула Марина. Не в первый раз вздохнула. – Была б моя душа за тебя спокойна…

– Оставь, пожалуйста. Было бы мне десять лет, пусть пятнадцать – уехала бы. А так… Что мне там делать? Потом, если ты думаешь, что мамочке очень льстит присутствие взрослой дочери, то сильно ошибаешься. Сейчас она молодая мамаша с младенцем, а я бы картину портила.

– Не надо так о ней. Твоя мама…

– Да знаю я! Нет, я мать не осуждаю, – продолжая прижимать к себе кошку, Лера прошлепала на кухню к холодильнику, достала яблоко, откусила крепкими зубами. – Мне и самой так удобнее. Квартира есть, работа есть, сама себе хозяйка… Опять же ты за мной присматриваешь. А теперь…

– Яблоко хоть бы помыла, хозяйка! Что – теперь?

– Теперь, Марин, мы заживем!

– Глупышка, что ты надумала?

– Увидишь, – подмигнула Лера и выбросила огрызок в идеально чистое мусорное ведро. Пока она отдыхала на больничной койке, Марина успела устроить генеральную уборку.

Первое, что сделала Лера, проснувшись утром, – включила телевизор. Разумеется, она знала о существовании канала НАТ, что расшифровывалось вроде как Независимое Авторское Телевидение или, может, как Нахальный Агрессивный Треп. Программа «Обыкновенные истории» выходила каждый день утром и вечером, еще запускалась в повторе. Ее-то Лера и решила посмотреть за завтраком, и смотрела, испытывая смешанное чувство удовольствия и отвращения. Удовольствие – от чашки крепчайшего кофе со сливками, горячего круассана и ранних абрикосов. Отвращение – собственно, от просмотра передачи, не имеющей, естественно, ничего общего с Гончаровым. «Обыкновенные истории» оказались желтее гепатита – вот почему у них микрофон был такой язвительно-желтый! Русский классик, написавший одноименный роман, в гробу бы перевернулся, если бы только узнал… Язык сюжетов оказался вульгарен, их тон – развязен, видеоряд словно нарочно изображал людей в самом неприглядном виде, а уж темы! Секс, преступление, смерть – три кита, на которых держался проект, а три эпитета, которые можно было бы к этим «китам» применить, звучали так: извращенный, жестокое, мучительная.

Но сюжета о собственных бедах и несчастьях Валерия не нашла. Неудивительно. Как раз накануне ее выписки умерла известная талантливая актриса. Она слегла давно, находилась на лечении в клинике, перенесла три операции и все же не смогла уцепиться за жизнь… «Обыкновенные истории» мусолили ее смерть с наслаждением. Уж не тот ли самый загадочный Мрак стоит за камерой сейчас, когда она бесстрастно демонстрирует лицо актрисы – прежде круглое, тороватое на улыбки, а теперь – осунувшееся, страшное, с черными провалами глаз. Поспелова лежит на каком-то катафалке, силится приподнять голову, рот искажен страданием. Сменяется кадр – молодая и здоровая Лариса в бело-голубом платье летит по цветущему лугу. Это кадр из какого-то фильма. И закадровый голос, преисполненный фальшивой скорби, вещает какие-то благоглупости:

– Судьба дала ей многое: красоту, ум, талант, удивительную работоспособность. Но она же и отняла все… Лариса Иннокентьевна Поспелова ушла из жизни во всем цвете своего дарования. Болезнь, которая…

И так далее, и так далее. Обстоятельства смерти актрисы и тайны ее жизни обнажались перед зрителем с невыносимым почти цинизмом, в котором, однако, было что-то отвратительно-привлекательное. Содрогаясь от этого странного чувства, люди останавливаются посмотреть на пожар и на автокатастрофу, покупают кассеты с второсортными фильмами ужасов и переключаются в урочный час на НАТ. Лере представилось, как Мрак наводит свою нахально-всевидящую, а по сути, слепую камеру на умирающую Поспелову, и ее слегка затошнило. Чтобы не расстаться безвременно с кофе и круассаном, пришлось выключить телевизор и взять в руки телефонную трубку.

Перед тем как испариться из палаты, журналистка Мила Черткова (ее имя было в титрах, в ряду трех-четырех таких же «говорящих» псевдонимов) сунула Лере визитку. Шикарная визитка, что и говорить. Черная с серебром. Умереть.

Лера не ожидала, что сможет так легко дозвониться – все же восемь утра, ранняя рань для богемы! Но акула шоу-бизнеса, или какого там бизнеса, Мила с утра была на ногах, трубку схватила сразу и отозвалась бодро.

– Это Валерия… Меня молнией ударило, – сказала девушка. Глупость ляпнула, кажется? Но Черткова сразу поняла, о чем речь, и загудела своим влажным контральто очень приветливо:

– Посмотрели передачку и не нашли сюжета о себе? Да-да, планировали в этот выпуск, но вы же видите, какое несчастье, ах, бедная Поспелова, такая красавица… В следующем выпуске непременно! Жаль, так мало данных, суховатый получился сюжетик, вот если б вы согласились…

– Я согласна дать эксклюзивное интервью, – перебила ее Лера. Откуда она взяла такие красивые и, главное, такие уместные слова? Журналистка Черткова сыпала благодарностями и обещала заскочить вечерком к Лере в гости.

– А в четверг и дадим сюжетик!

«Сюжетик, – хмыкнула про себя Лера. – Я вам дам – «сюжетик»! Это будет интервью века!»

Весьма сомнительно, что интервью века может появиться в желтой передачке «Обыкновенные истории», но Лера этого не чувствовала. Она была очень молода, очень эмоциональна, очень обижена на весь мир и полна желания этому самому миру «показать». Это желание трудно подавить… И еще труднее – исполнить.

* * *

Как оказалось, «эксклюзивное интервью» было первым перлом в ожерелье Лерочкиных удач. Сегодня она находилась явно в ударе. Черткова чуть не плакала, микрофон трепетал в ее руке, когда Лера повествовала о предательстве Макса, о роковом и загадочном разряде, пронизавшем ее тело и мозг, и о таинственном даре.

– Какой материал! – бормотала Мила. – Мрак, снимай!

Молчаливый и угрюмый Мрак снимал. Лера в кресле, вполоборота, с плеча спадает вязаная шаль, выражение лицо вдохновенное… Лера на фоне окна – только силуэт фигуры и те же обвисшие крылья шали… Лера, смотрящая в упор, как Лиля Брик на известной фотографии Родченко… Лера со Степанидой на коленях, юная ведьмочка и ее любимая черная кошка. Одним словом, Мрак тоже был доволен и его амбиции художника вполне удовлетворены.

– А мне? Мне вы можете предсказать будущее? – решила наконец спросить Мила.

Валерия готовилась к этой просьбе. Она думала об этом ночью, терзая боками скрипучий диван, утром и днем – одеваясь, сервируя чай, открывая корреспондентке дверь. Она знала – там, за подпухшими веками Милы Чертковой, может таиться какое угодно будущее и какая угодно правда, в том числе и самая жуткая, самая неизменная…