Кольцо предназначения - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Ломовская cтр.№ 55

Он проверил автоответчик. Одно касалось какой-то работы – Веронике Юрьевне сообщалось, что по результатам теста она может быть принята на работу, и предлагалось прийти по какому-то адресу. Другие два были менее официального толка. Жалобный голос, явно принадлежащий молодому человеку:

– Вера, это Данила. Я знаю, ты не хочешь со мной говорить, не доверяешь мне. И ты права. Я очень виноват перед тобой, даже больше, чем ты думаешь. Но послушай: не доверяй Саше Геллер! Знаю, ты считаешь ее своей подругой. Поверь мне, она не желает тебе добра. Если захочешь узнать подробности – перезвони мне.

Юрий Иванович вздохнул. Интриги, интриги... Не иначе, этот обладатель жалобного голоса изменил Веронике с ее подружкой, а теперь хочет себя выгородить. Скорее всего к пропаже дочери это сообщение отношения не имеет. Так-с, что тут еще у нас есть?

Сообщений больше не было, зато Юрий Иванович выяснил, что Вероника в последний день своего пребывания дома несколько раз звонила на один и тот же номер. Быть может, стоит набрать его? Извиниться, объяснить ситуацию... Так он и поступил. А пока держался за голову, пытаясь разобраться в ситуации, у него самого зазвонил мобильник. И на этот раз в трубке зазвучал несомненный, подлинный, слабый, плаксивый голос Вероники.

– Папа...

– Где ты? Тебе нужна помощь?

– Очень... Папочка...

– Вера, постарайся не плакать и связно объяснить мне, где ты находишься!

– Я в больнице. Город Сердобск, районная больница. У меня, кажется, руки отморожены. И мне так плохо... Я все время шла.

Она шла, и шла, и шла. Из всего, что было, что могло быть в мире, Вера помнила только одно – нужно идти. Хотя уже через два часа сломалась одна лыжа, а вторую пришлось выбросить за ненадобностью. По пояс в снегу, хрипя и задыхаясь, отмахиваясь от серых мороков, преследовавших ее неотступно, – она шла и к концу дня перестала воспринимать реальность окончательно. Организм мобилизовал свои ресурсы на то, чтобы двигаться вперед. Думать, надеяться, плакать и отчаиваться не осталось сил.

Она видела костры, горящие в снегу, но тепла не шло от пламени. А у костров сидели люди – чужие и смутно знакомые. Она замедляла шаг, не в силах отвести глаз от огня, и люди жестами звали ее присесть. Но она знала – садиться нельзя. Уснет и замерзнет, а эти существа, кем бы они ни были, не смогут ей помочь. Это только тени с Холодного берега. Холодный берег есть, он существует не только в ее воображении – и живут на нем неприкаянные души. Быть может, Вере суждено стать одной из них, но пока есть еще силы – она будет идти. Потеряв счет времени, не зная направления, просто идти, как просила ее жрица неизвестной богини Эйи. Так было до тех пор, пока в серых сумерках Вера не выбилась из сил, и тогда впереди снова вспыхнул холодный костер. Но около него стояла одна только тень. Тень сделала шаг навстречу Вере...

– Мама?

Ты идешь. Это правильно. Ты должна идти.

– Это я знаю, мама. Но не знаю, куда мне идти.

Вода поможет тебе, Вероника. Помни о воде.

– Почему вы все говорите загадками? Почему нельзя сказать ясно?

Это часть заклятия. Помоги мне, Вероника. Помоги нам всем. И себе... Главное – себе.

Морок растаял меж стволов сосен. Вероника огляделась и увидела...

Река. Неширокая река, хорошо видная с горы, катила свои волны метрах в пятидесяти. Нужно только забрать немного вправо, спуститься, и спасительная вода будет рядом. Вера давно потеряла свой мешок с припасами и перчатки тоже. Она знала – стоит ей еще ненадолго остаться в лесу, и она погибнет. Но, может быть, возле воды и в самом деле ждет ее спасение?

То, что Вера приняла за реку, было на самом деле обычной асфальтовой дорогой. Но этого она не успела осознать – выбравшись из леса, потеряла сознание на обочине. Через полчаса ее подобрал грузовик. Сердобольный шофер с редким, старинным именем Аким, привезший девушку в больницу, уверял, что ни за что не заметил бы ее в придорожной канаве, если бы не галлюцинация. Ему, не спавшему ночь, показалось вдруг, что дорога оборотилась быстрой рекой, и он уже не едет, а плывет по ней на верном «Захаре» – так дальнобойщик называл свою фуру. Испугавшись дурацкого сна, Аким дал по тормозам и заметил на обочине ярко-желтую куртку... Душа-человек, он не только привез девчонку в приемный покой районной больницы, но и поднял на ноги всех врачей, выслушал их прогнозы (довольно, впрочем, оптимистичные), дождался, когда Вероника придет в себя, стоял рядом, пока она звонила отцу, оставил денег и уехал. Вера больше никогда не видела Акима, и следов его не нашлось на запутанных российских дорогах, но костистое, суровое лицо его с тяжелым подбородком она вспоминала всю жизнь, и оно казалось ей очень красивым, очень добрым...

А потом Вероника с Алексеем поженились и были счастливы всю жизнь, пока не умерли в один день. Похоже на правду? Конечно, нет. Никто не может быть счастлив всю жизнь – если он не сумасшедший. Разумеется, сразу после того, как первые любовные восторги утихли, Вера стала пытать мужа и выспрашивать у него – как он мог связаться с «этой» и не находит ли он «эту» красивей и сексуальней ее, Веры. И Алексей сначала смеялся, но потом рассердился не на шутку и строго-настрого приказал жене больше про «эту» не вспоминать – если хочет мира во всем мире и в отдельно взятой семье.

Разумеется, они, как и все, ссорились и порой засыпали спиной друг к другу, и Веронике (как ни странно) совершенно не понравился дизайн швейцарского поместья, а сама Вероника не понравилась свекрови, которая в честь радостного события вышла из клиники раньше обычного срока. Впрочем, дом вскоре декорировали заново, а Анну Вадимовну примирило с невесткой рождение внука – ровно через девять месяцев после свадьбы. Пожилая дама забыла о зеленом змие и принялась вдохновенно заниматься маленьким Петькой. Она полагала, что никто, кроме нее, не сможет правильно ухаживать за младенцем, что, в свою очередь, вызвало волну семейных сцен. Когда же все улеглось, когда закончились все дрязги и семейство Быковых, казалось, вступило в самую благополучную пору своей жизни, стряслась новая неприятность. Вероника стала посещать художественную школу – чтобы не погрязнуть в домашнем быту и завести себе новых друзей. Ее прозрачные, отрешенно-красивые акварели хвалили профессионалы, и она была бы полностью счастлива, но как-то, возвращаясь домой и остановившись у заправки, увидела...

Быть может, зрение подвело начинающую художницу, но беспокойно заворочавшееся сердце обмануть ее не могло. В прозрачном аквариуме придорожного кафе вспыхнуло бледное пламя рыжих волос, знакомое лицо медленно повернулось в сторону Вероникиной машины. Она рывком тронулась с места, невзирая на возмущенные вопли служителя заправки... Могла бы попасть в автокатастрофу – все стояли перед глазами те фотографии, где рядом с мамой стоит не она, Вероника, а та, другая... Куприянов их принес, в ногах валялся, каялся. Его-то Вероника простила... Нет, лучше не думать, не вспоминать!