Маги - читать онлайн книгу. Автор: Вера Крыжановская cтр.№ 25

Понятно, что при подобных условиях «семья» – в прежнем смысле – почти что перестала существовать; статистика констатировала факт уменьшения населения в действительно ужасающей пропорции.

Аристократическое изящество Супрамати и его спутников, а также его богатство, не преминули создать им в обществе привилегированное положение и привлекли к ним всеобщее внимание. Дахир считался братом Супрамати, и им обоим одинаково льстили. Что же касается Нары, то все мужчины были от нее без ума и бесились из-за «забавной добродетели» такой очаровательной женщины.

Несмотря на свой грубый материализм, эти люди чувствовали, что от них троих исходило что-то особенное, а один старый дипломат, славившийся верностью определения людей с первого взгляда, объявил, что Супрамати и его очаровательная супруга похожи на «выходцев из преисподней».

– Все трое отличаются одинаковой матовой бледностью и одинаковым властным огненным взглядом, а в выражении их глаз и улыбке проглядывает что-то такое, что заставляет думать, будто они слышат чужие мысли.

Несмотря, однако, на такую «чертовскую» репутацию, все наперебой искали общества богатых иностранцев и жаждали познакомиться с ними.

Бывший Ральф Морган был слишком врачом в душе, чтобы не попытаться применить на практике приобретенные им новые медицинские познания. Сначала он вылечил нескольких бедняков, а затем кое-кого из высшего общества. Но эта серия чудесных исцелений быстро составила ему такую громкую славу и грозила столь многочисленной клиентурой, что Супрамати счел за лучшее поскорей убраться подальше. И в одно прекрасное утро все трое втихомолку покинули Париж и отправились в Венецию, соблюдая строжайшее инкогнито.

В старом дворце, который, казалось, был так же крепок и неразрушим, как и его обладатели, Супрамати еще более был охвачен воспоминаниями.

После ужина он передал своим друзьям былые впечатления, когда вновь возведенный в принцы Супрамати прибыл в этот дворец и чувствовал себя крайне неловко в своем новом положении. Этот юмористический рассказ заставил много смеяться Нару и Дахира. Затем решено было, что они пробудут в Венеции все время, какое остается в их распоряжении до отъезда на собрание братства.

– Ты хочешь делать визиты, Нара? Но ведь будет очень неловко, если кто-нибудь узнает нас, – заметил Супрамати.

– Успокойся! Никто никогда нас не узнает. Самое большее если скажут, что ты очень похож на одного из своих родственников, – со смехом ответила молодая женщина. – По этому поводу мне вспомнился комический случай с насмешником Нарайяной.

Вам известно, что этот дворец принадлежал ему с очень давних времен. Так как Нарайяна очень любил Венецию, то не упускал случая, хотя один раз в течение века, а иногда и чаще, проводить здесь по несколько лет.

Однажды, во время своего пребывания здесь в начале шестнадцатого века, Нарайяна заказал одному известному живописцу написать свой портрет; вы уже должны были заметить, что у него была мания в этом отношении. Все восхищались необыкновенным сходством портрета; затем мы уехали, и когда лет через восемьдесят снова вернулись в Венецию, Нарайяна не преминул повесить свой портрет в кабинете, где все обратили на него внимание. Один же старый нобили в восхищении сказал мне:

– Как ваш супруг похож на своего предка! Это просто баснословно! Если бы не костюм, то можно было бы подумать, что это он сам.

Нарайяна был в восторге от этого и тотчас же заказал новый портрет. Игру эту он продолжал и в 1740 году, когда мы опять приехали сюда. Его очень забавляли такие восклицания, а в результате каждый раз следовал заказ нового портрета. О! Нарайяна во многих отношениях был большой ребенок.

– Без сомнения, эти портреты еще существуют? – спросил Дахир.

– Конечно! Они все висят в кабинете, смежном с библиотекой, – ответил, вставая, Супрамати. – Пойдемте смотреть их: это положительно выдающиеся произведения искусства.

Все прошли в указанный кабинет и стали рассматривать четыре портрета, писанных во весь рост в натуральную величину. В богатых костюмах прошлых веков красота Нарайяны выделялась во всем своем блеске.

– Как жаль, что существо, обладавшее такой необыкновенной красотой и богато одаренное, так мало воспользовалось преимуществами своей необыкновенной судьбы для развития своей души, интересуясь исключительно внешними пустяками, – заметил Супрамати.

– Будем надеяться, что он лучше воспользуется своим загробным существованием. Жестокие страдания и отвратительное состояние, следовавшее за его смертью, сделают его серьезнее, – задумчиво сказала Нара.

Затем она прибавила с легкой улыбкой:

– Во всяком случае, благодаря мании к портретам, он оставил нам очень интересную память о себе.

– Это правда! Я очень жалею, что он не передал тебе своего вкуса к портретам. Твоих портретов, Нара, поразительно мало.

– О! Я достаточно жертвовала собой в угоду его страсти. Доказательством этого служат фотографии, украшающие твое бюро, и портрет в твоем кабинете. Я действительно не люблю, чтобы с меня писали портреты. Единственное мое изображение, которым я дорожу – это моя статуя. Тогда я, действительно, была молода душой и телом. Теперь я уже не способна чувствовать порывы и увлечения, или переживать мечты о будущем, которые осаждали меня в те времена. Они улетели навсегда, как сны в летнюю ночь. Мое тело осталось молодо, но глаза выдают мою старость. Это выражение глаз не передаст ни один художник, и портрет останется простой рисовкой костюма.

Супрамати и Дахир ничего не ответили. С грустью смотрели они на изображение бывшего сотоварища, сумевшего в течение веков сохранить свежесть чувств и способность к наслаждениям.

– Но в нашей галерее действительно недостает одного портрета – твоего, гроза моряков, зловещий призрак океана! – неожиданно сказала Нара, положив свою маленькую ручку на плечо Дахира.

Тот, внезапно оторванный от своих мыслей, вздрогнул.

– Герой легенды потеряет весь свой ореол, если представит публике свой портрет или подаст визитную карточку, – ответил тот с грустной улыбкой.

– Я вижу, что ты очень дорожишь своим престижем «пугала»; но мы знаем, как и Вагнер знал, но по наитию, что Блуждающий голландец – очень красивый молодой человек, опасный только для женских сердец.

На следующий день, вечером, все трое решили ехать в театр. Давали какую-то оперу, и они хотели познакомиться с новым направлением итальянской музыки.

Занавес только что поднялся, и зрительный зал был погружен в полумрак, когда Нара и ее спутники вошли в ложу и заняли места. Они внимательно стали слушать музыку, более шумную, чем мелодичную, и с интересом смотрели представление, которое по своей реальности переходило далеко за границы дозволенного на сцене.

Во время первого антракта они стали осматривать залу, ища среди публики прежних знакомых. Но трудно было узнать в почтенных старичках и седых старушках с согбенным станом некогда красивых молодых женщин и изящных кавалеров, так настойчиво ухаживавших за Нарой. Некоторые из находившихся в театре этих почтенных остатков прошлого с понятным удивлением смотрели на Супрамати и Нару. Они помнили их, но сочли теперь за незнакомых и удивлялись феноменальному сходству с их бывшими друзьями.