Пленница былой любви - читать онлайн книгу. Автор: Бетти Махмуди cтр.№ 95

– Мы в Турции. Мы в Турции, – повторяла я. – Ты можешь в это поверить?

Махтаб уснула. Она была счастлива в моих объятиях, а я искала в этом доверчивом спокойном сне силы для себя. Голова по-прежнему гудела. Каждая клеточка тела болезненно пульсировала. Я была голодная как волк. Иногда я забывалась тревожным сном. Большую часть времени я провела, молясь и благодаря Бога за то, что он привел меня сюда. Я просила его о дальнейшей помощи. «Прошу тебя, Боже, будь с нами остаток дороги, – умоляла я. – Только с твоей помощью мы сможем все выдержать».

Около восьми часов утра пришел Мосейн. Он выглядел отдохнувшим после нескольких часов сна. Махтаб просыпалась медленно. Наконец вспомнила, что мы в Турции, и тотчас же вскочила, готовая отправиться дальше.

Я тоже почувствовала себя новорожденной. Мы были в Турции. Махтаб была рядом со мной. Все мое тело болело, точно было избито, но при этом пальцы рук и ног вернулись к жизни, я их ощущала. Мосейн вывел нас из дома к совершенно новому виду транспорта – с цепями на колесах. Мы забрались в кабину.

Мы ехали по узкой горной дороге, вьющейся серпантином по краю крутых обрывов. Там не было никаких балюстрад, предохраняющих от падения в пропасть. Мы все время спускались, углубляясь в территорию Турции и отдаляясь от Ирана.

Вскоре мы остановились у двора, уткнувшегося в горный склон. Мы вошли внутрь, где нас ждал завтрак, состоящий из хлеба, чая и снова острого елкого сыра. Хотя я была голодна, но съела совсем немного, выпив зато несколько стаканов очень сладкого чая.

Женщина принесла для Махтаб кружку горячего козьего молока. Махтаб попробовала и сказала, что хочет чаю.

Появилась очень толстая женщина, седая, беззубая, вся в морщинах. На вид ей можно было дать около восьмидесяти лет. Она принесла одежду для меня и Махтаб.

В бездействии снова ко мне пришло беспокойство. Я поинтересовалась, не случилось ли что-нибудь, и узнала, что Мосейн пошел в «город» за машиной. Мне также объяснили, что старая женщина, которая помогла нам одеться, это мать Мосейна. Здесь была и его жена. Это объясняло одну из загадок: Мосейн был турком, а не иранцем. А на самом деле, как я убедилась, не был ни тем, ни другим, потому что принадлежал к курдам и не признавал границы, которую мы пересекли ночью.

Возвращение Мосейна вызвало оживление. Он вручил мне небольшой пакет, завернутый в газету, и позвал нас в машину. Я быстро втолкнула пакет в сумку и поблагодарила мать Мосейна за гостеприимство, но она, к моему удивлению, забралась вслед за мной на заднее сиденье, подав знак отъезжать.

Один из контрабандистов сел за руль, а рядом с ним – молодой парень. Женщина практически закрыла Махтаб. Возможно, так все и было задумано. Мать Мосейна явно воспрянула духом за время этого бешеного спуска. Она беспрерывно курила турецкие папиросы.

У подножия горы водитель сбросил скорость. Перед нами выросло здание поста. Я обмерла. Турецкий солдат заглянул в машину. Поговорив с водителем, проверил его документы, но нас уже ни о чем не спрашивал. Мать Мосейна дохнула ему в лицо дымом папиросы. Часовой махнул рукой, разрешая нам свободный проезд.

Мы двинулись по двухполосному асфальтовому шоссе, бегущему по высокогорной равнине. Почти каждые двадцать минут мы должны были останавливаться на очередных постах. Всякий раз у меня замирало сердце, но нас без проблем пропускали дальше. Мать Мосейна чудесно прятала нас своим телом.

На одном из перекрестков парень молча вышел и направился в видневшуюся вдалеке деревню.

Я вспомнила, что в спешке не попрощалась с Мосейном и не поблагодарила его. Мне стало совестно.

И еще я вспомнила о пакете, который Мосейн вручил мне перед отъездом. Тогда я, не открывая, запихнула его в сумку. Сейчас я вынула его и развернула газету. Здесь было все: и наши паспорта, и деньги, и украшения. Были там все мои доллары; иранские риалы были обменены на толстую пачку турецких лир. Мосейн вернул все, за исключением золотой цепочки. Таким был конец нашего короткого и необычного знакомства. Я была бесконечно благодарна этому человеку за свою и Махтаб жизнь.

Мы снова остановились. Мать Мосейна прикурила следующую папиросу и вышла не простившись, а в машине остались только мы с Махтаб и водитель.

На безлюдной околице одной из деревень водитель обернулся и жестом показал нам снять национальные костюмы. Мы разделись, оставаясь только в американской одежде. Сейчас мы были американскими туристами, хотя и без соответствующих печатей в паспортах.

Я заметила, что деревни, через которые мы проезжали, становятся все более ухоженными. Вскоре мы оказались в предместье Вана.

– Аэропорт, – объясняла я водителю.

Махтаб перевела, и его лицо просветлело: он понял. Машина остановилась у бюро, окна которого были испещрены рекламами путешествий, а сам водитель вышел. Спустя минуту вернулся и с помощью Махтаб проинформировал меня, что ближайший самолет до Анкары вылетает через два дня.

Это слишком долго. Мы должны добраться до Анкары как можно быстрее, прежде чем кто-нибудь начнет нами интересоваться.

– Автобус? – спросила я с надеждой в голосе.

Он кивнул головой и, включив двигатель, помчался на автовокзал. Снова жестом показал нам оставаться на местах, а сам пошел в здание вокзала. Спустя минуту он вернулся и попросил лиры.

Я вытащила из сумочки пачку турецких денег. Он выбрал несколько банкнотов и исчез. Вскоре он уже был в машине и, широко улыбаясь, размахивал билетами до Анкары. Он разговаривал с Махтаб, с трудом подбирая персидские слова.

– Он говорит, что автобус уходит в шестнадцать часов, – объяснила она. – До Анкары доедем в полдень на следующий день.

Я посмотрела на часы. Был лишь первый час пополудни. Мне не хотелось томиться в ожидании на вокзале, поэтому я произнесла единственное слово, которое для меня и, я была уверена в этом, также для Махтаб было сейчас самым важным.

– Хаза, [15] – сказала я.

С момента, когда мы покинули опасное убежище в Тегеране, мы ели только хлеб и семечки, запивая чаем.

Водитель проводил нас в ближайший ресторан. Усадив нас за стол, он сказал:

– Тамум, тамум, [16] – и хлопнул в ладоши. Всё. Его задача была выполнена.

Мы могли только поблагодарить.

Заказывая незнакомые кушанья из меню в чужой стране, мы с Махтаб понятия не имели, что нам принесут. Мы были приятно удивлены изысканным блюдом: это был рис и цыпленок барбекью. Все это имело божественный вкус.

Мы ели медленно, наслаждаясь каждым кусочком, убивая время и возбужденно разговаривая об Америке.

Махтаб вдруг улыбнулась.

– Ой, мама, посмотри. Это тот дядя, который с нами приехал! – воскликнула она.