Железный сокол Гардарики - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Свержин cтр.№ 11

– Что еще? – недовольно скривился Вишневецкий.

– Хотел бы просить сего дворянина, – он кивнул в мою сторону, – при особе вашей состоящего, со мной отпустить.

– Отчего вдруг? – нахмурившись, бросил князь.

– Я бы хотел о том наедине сказать.

– Ступай, – чуть помедлив, скомандовал запорожский гетман.

Я направился к выходу. У двери в ожидании приказа караулил дворецкий. Сквозь небольшую оставленную им щель доносились звуки голосов.

– …по исчезновении сего астролога и сам он, и ближние его, кои причастны быть могут к злодеянию, повинны…

Дальнейшее расслышать не удалось. Подступивший ко мне вплотную Гонта, набычившись и яростно жестикулируя, заговорил с угрозой:

– Шо замер, ирод заморский? Ступай себе. Иди, иди.

Я тут же залопотал по-немецки и, пользуясь языком жестов, начал объяснять, что с места не сойду без своей шкатулки.

– …оных выдать головой, – донеслась из-за двери резкая, словно удар бича, фраза Штадена.

– Со мной к царю прибудет, то мое дело, – отрезал Вишневецкий. – Эй, где ты там? Ворочайся.

Я провел в компании Вишневецкого еще часа два, в деталях и подробностях рассказывая ему о своих похождениях и странствиях, передавая сплетни императорского двора и повествуя о невероятных охотничьих успехах графа Миколаша Эстергази. Когда же наконец любопытство моего собеседника было удовлетворено, он отпустил меня, сообщив, что «утро вечера мудренее». Эта присказка всегда вызывала у меня глубокое недоумение. По роду службы проведя в разных эпохах России немало времени, я так и не увидел ни единого местного жителя, у которого бы утро сопровождалось большей ясностью ума, нежели вечер.

Но, как бы то ни было, я вышел во двор, спеша отыскать Лиса. Оставив меня, как обычно, общаться с князьями, Сергей без промедления затеял то, что в его лексиконе именовалось «винно-водочной дипломатией». И много в том преуспел. Я застал напарника у одной из бочек, когда он, хлебая вино из одной братины с Гонтой, норовил обменяться с ним крестами. Резкий окрик на канале связи несколько привел его в чувство. Однако появление «немчины» перед туманными взорами казачьей вольницы стоило мне изрядной чары зелена вина, поднятой Лисом «за мир и дружбу между народами, и шоб сдохли все гадюки, шо не с нами». Выпитое тут же ударило в голову, и без того раскалывающуюся после меткого попадания чьего-то кистеня по шлему во время схватки на пароме.

– Слаб пить немчина, – подытожил Гонта уже без прежней злобы, когда я, как мой соотечественник Гарри Поттер, отправился спать в каморку под лестницей.

Неведомо, который был час, когда внезапно появившийся в дощатом топчане сучок, продавив набитый соломой тюфяк, больно впился мне под ребра. Я попытался изменить позу, но не тут-то было. Сучок образовался в другом месте и на этот раз пырнул меня с такой силой, что я невольно вскочил и больно приложился к ближним ступенькам головой. Лиса, чьи козни я предположил в первую очередь, рядом не было. Зато из столба на меня с укоризной глядело мрачное лицо Крепостного.

– Здоров ты спать, – тихо проговорил он и тут же поинтересовался: – Второй-то где?

– Во дворе, должно быть, – неуверенно отозвался я.

– Ну так иди да сыщи его, – скомандовал столб с головой. – Мне велено обоих вас отсель вывести. Давай, давай. Поспешай. Уж скоро светать начнет. Не буду ж я прилюдно стену-то раздвигать.

– Да, да, – закивал головой я, все еще плохо соображая, и одной рукой активизировал связь, в то же время пытаясь другой надеть правый ботфорт на левую ногу. – Лис! Ты где? Нам пора уходить.

– Капитан, ты че?! Приболел с недопоя? Какой уходить? Куда? Зачем?

– Крепостной уже пришел, – поведал я.

– Какой крепостной?

– Маленький. С бородой. Столбовой.

– Капитан, ты токо не волнуйся – это белая горячка. Главное, ты его не лови. Иди лучше во двор, проветрись. А я тут щас землю остановлю и тут же приду тебя спасать.

– Недобрая туча повисла над вами, – будто радио со столба, прокомментировал Крепостной. – Поторопись.

Я наконец-то справился с сапогами и, напутствуемый обоими собеседниками, отправился во двор, пытаясь привести себя в чувство. Землю Лис еще не успел остановить, и устилавшие ее тела судорожно хватались руками за траву, чтобы не слететь на поворотах.

– Лис, ты где?

– Щас найдусь. Тут какие-то дрова… Не, это не дрова, это ноги. Ну, с точки зрения Аристотеля, тоже дрова. Так… А вот это крепостная стена, а вон ворота. Я у ворот. Кстати, это не ты их там открываешь?

– Что?! – Выработанная за годы службы реакция сработала, как детонатор, взрывая сонную пелену. – Ночью ворота не открывают – это измена!

– Шо?! – Взгляд Лиса начал приобретать резкость. У ворот некто, мучимый бессонницей, отвалив увесистый брус засова, изо всех сил налегал на окованную железом створку ворот, стараясь открыть ее.

– Рота, подъем!!! – заорал Лис голосом, способным поднять даже тех, кто умер вчера.

– Измена! – по-русски гаркнул я, выхватывая из ножен клинок, и бросился к воротам.

Никогда не следуйте дурным советам, опережайте их.

Правило краковской блондинки

Как я имел возможность убедиться за годы, проведенные в России, слова «Пожар!» и «Измена!» способны найти отклик в душе всякого истинно русского человека. Даже если он при этом не совсем русский, и душа его готова проститься с телом из-за обилия плещущегося в нем вина. Вот и сейчас крепость, минуту назад казавшаяся вымершей, оживала стремительно и грозно. Петухи, собравшиеся было прокричать свой первый утренний клич, торопились спрятаться за тынами и уже оттуда возмущенно призывать солнце взглянуть на происходящее безобразие.

– Всем выйти из сумрака! – во все горло командовал Лис, разряжая в сторону ворот оба пистоля. – Ночной дозор!

Уж не знаю, почему Сергею вспомнилось это полотно кисти Рембрандта, но распоряжение его было выполнено незамедлительно. Из-под арки надвратной башни с криком «Пся крев!» появилась толпа – человек двадцать, а то и более. Редкие выстрелы пищалей, донесшиеся из-за ближних заборов, не могли остановить ворвавшихся.

– Держись! – крикнул я, бросаясь на помощь Лису, уже скрестившему саблю с клинками первых жолнеров [12] .

Чья-то карабель [13] свистнула у моего уха. Я развернулся, рубя с потягом. В сумерках послышался крик боли, и я, перескочив через падающее тело, помчался дальше. Что мудрить, среднему казаку бесполезно состязаться в искусстве фехтования на саблях со средним шляхтичем. Но мой напарник был отнюдь не средним казаком, в чем первый его противник смог убедиться сразу же, а второй – спустя секунд тридцать. Однако на место павших жолнеров встали новые, уже более осторожные. И поток их все нарастал.