Связанные страстью - читать онлайн книгу. Автор: Элейн Барбьери cтр.№ 16

Ей трудно далось признание, что Саманта Ригг, несмотря на вульгарный наряд и яркий, грубовато нанесенный на лицо макияж, была необычайно привлекательной. Более того, настоящая красавица. Не говоря уже о том, что, рассуждая о Мэтте и о своих чувствах к нему, женщина из салуна, похоже, не кривила душой, говорила одну только правду.

И снова в ушах Дженни прозвучал знакомый вопрос:

— Тебе еще не надоело бегать от них?

Дженни не хотела копаться в скрытой подоплеке этого вопроса, заданного Мэттом в детстве. Но догадывалась, что ей следовало разговаривать о своих проблемах не с Самантой, а с Мэттом. Он единственный мог сказать ей правду, какой бы неприятной она ни была и сколько бы горя ни принесла им обоим.

Исполненная решимости Дженни прищелкнула языком и хлестнула поводьями по спине старину Сторми, стремясь к тому, чтобы пожилой мерин бежал порезвее. Ей хотелось побыстрее приехать домой, разложить покупки по полкам и отправиться на ранчо Мэтта. Обычно на ранчо, помимо Мэтга, находились два его наемных работника — Уилли и Нэт, но па отпустил бы дочь к суженому, даже если бы знал, что тех нет дома. Его мысли не шли дальше гою, что девочке хочется поболтать со своим парнем. Он думал, что…

В этот момент Дженни увидела на дороге впереди себя Мэтта. Это было так неожиданно, что сердце у нее трепыхнулось и пропустило удар.

Подъехав через некоторое время к девушке, Мэтт улыбнулся ей.

— Привет, Дженни. Я как раз собирался встретиться сегодня с тобой, чтобы поговорить.

— Мне тоже нужно поговорить с тобой, Мэтт, — ответила Дженни.

— В таком случае надо найти такое место, где нам никто не помешает.

— Согласна.

Через несколько минут они обнаружили уединенную поляну, и Дженни, слезая с облучка фургона, почувствовала, как сильно у нее забилось сердце. Когда же Мэтт взял ее за руку, у нее перехватило дыхание. Но в его глазах было столько тепла, что она не могла не улыбнуться ему в ответ, после чего уже довольно спокойно позволила обнять себя за талию и увлечь на нагретую солнцем поляну, где они и расположились.

Дженни молчала, ждала, когда Мэтт заговорит.

С минуту поколебавшись, он начал:

— Мне необходимо кое-что сказать тебе.

— Кажется, я догадываюсь, что именно.

Если разобраться, Дженни не хотелось выслушивать сейчас его исповедь, которая наверняка вызвала бы у них обоих неприятные чувства. Поэтому она отвернулась от Мэтта и стала смотреть в сторону. Когда же Мэтт взял ее за подбородок и повернул лицо так, чтобы видеть ее глаза, они моментально наполнились слезами.

— Ну, что такое ты знаешь? — осведомился он.

— Я знаю о Саманте Ригг. О том, в частности, что она тебе нравится, и о том, что ты… спал с ней.

— И кто тебе об этом сказал?

— Саманта.

Мэтт очень удивился, потом сказал:

— Извини, Дженни, что причинил тебе боль.

— Значит, это правда?

— Да.

По выражению его лица Дженни поняла, что он не собирался скрывать от нее правду, и это до определенной степени обезоружило ее. Она точно знала, что он не хотел причинить ей боль.

— Но почему, Мэтт? — спросила Дженни. — Разве ты забыл, как мы планировали прекрасное совместное будущее, в котором взаимная верность и преданность должны были играть главную роль? Ты мог бы прийти ко мне больным и оборванным, и я приняла бы тебя, ни о чем не спросив и не бросив ни слова упрека. Разве ты не, знал, что я была готова на все, чтобы помочь тебе? Ну и помимо всего прочего… Неужели ты не понимаешь, как мне было обидно узнать обо всем в последнюю очередь, в то время как весь город уже знал о ваших отношениях с Самантой?

— Признаться, не понимаю, зачем я это сделал. Знаю только, что сделал — и пожалел об этом сразу же после того, как это произошло. Более того, возненавидел себя.

Неожиданно ей открылось в Мэтте нечто новое, чего она прежде не замечала. На мгновение он показался ей маленьким и беззащитным, и это удивило ее. Не говоря уже о глубочайшем чувстве раскаяния, которое он демонстрировал. Все это тронуло ее до глубины души, и она прошептала:

— Ты сделал это, потому что Саманта Ригг очень красивая, да? Я-то простушка и внешне ничего собой не представляю. Всегда об этом знала, как знала и то, что ты заслуживаешь большего.

— Ты не простушка, Дженни, — ласково, сказал Мэтт. — Возможно, некоторые так считают, но только потому, что плохо знают тебя и не умеют разглядеть в тебе лучшее. Между тем ты добрая, у тебя прекрасная душа. Я понял это, когда мы впервые встретились. А ведь тогда я был всего лишь юнцом, но теперь, когда повзрослел и стал умнее, оценил эти твои качества по достоинству. Духовная красота прекраснее красоты телесной. Я в этом уверен, как и в том, что ты слишком хороша для парня вроде меня.

— Значит ли это, что?..

— Если ты полагаешь, что я таким способом пытаюсь отказаться от всех связывавших нас столь долгое время отношений, то сильно ошибаешься, — заявил Мэтт.

Дженни облегченно вздохнула.

— Рада, если это так, — сказала Дженни, и голос ее дрогнул. — Честно говоря, я не знала, что буду говорить и делать, когда увидела тебя сегодня в прерии, но теперь кое-что поняла и считаю, что в праве узнать, зачем ты это сделал. Итак, зачем ты это сделал, Мэтт?

Мэтт покачал головой:

— Мне бы очень хотелось рассказать тебе обо всем прямо, без утайки. — В его глазах блеснул огонек, которого Дженни раньше не замечала. — Но сейчас у меня накопилось множество вопросов, на которые я не нахожу ответа. Так что пока могу сказать тебе только одно: то, что я чувствовал к Саманте, можно назвать преходящим, поверхностным. Но мои чувства по отношению к тебе совсем иного свойства.

— Ты в этом уверен?

— Я всегда искал такую женщину, как ты, Дженни. Женщину, которая бы меня понимала, с которой я всегда мог бы поговорить, зная, что она искренне беспокоится обо мне и готова ради меня на все. Я мечтал о такой женщине, а ты именно такая.

Околдованная его ласковыми словами и теплым чувством, поднимавшимся помимо воли у нее изнутри, Дженни не отодвинулась от него, когда Мэтт приблизил губы к ее губам. Тем не менее она не была готова к сонму обрушившихся на нее чувств, когда их губы слились в поцелуе. Но по мере того как его ласки становились все более настойчивыми, а поцелуи — страстными и обжигающими, она начала отвечать на них, и ее охватило желание так же, как и Мэтта.

Пораженная тем, что с ней происходит, Дженни вдруг резко отодвинулась от Мэтта и сказала:

— Я… Мне надо домой, Мэтт.

Мэтт не проронил ни слова, лицо его потемнело. Дженни ощутила поднимавшийся в нем скрытый протест, когда он помогал ей забраться на облучок фургона. Еще больше ее удивило, когда он, прежде чем позволить ей уехать, поднялся на облучок вместе с ней и прикипел к ее губам поцелуем, в котором сквозила неподдельная страсть.