Городские легенды - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз де Линт cтр.№ 86

По словам Софи, я надеюсь, что они сами догадаются. Жду, что они все поймут и будут терпеливы, и мне не придется ничего рассказывать. Но если я хочу, чтобы все шло по тому сценарию, который я сама себе придумала, то я должна хотя бы объяснить его смысл.

Я знаю, что она права, а поделать ничего не могу.

В переулок из-за угла шмыгнул пес. Он худ, как борзая, но это всего лишь дворняга, которую давно не кормили. Кровь засохла у него на плечах, похоже, кто-то его бил.

Я беру миску с кошачьим кормом и спускаюсь вниз, но пес не подходит, как бы ласково я его ни звала. Он чует запах еды, я знаю, но страх передо мной сильнее голода. Наконец я просто ставлю миску на землю и поднимаюсь по лестнице наверх. Он ждет, когда я снова усядусь на ступеньку возле окна, и только тогда подходит. Мигом все съедает и тут же убегает, виновато поджав хвост.

Наверное, так же веду себя и я, когда встречаю мужчину, который мне нравится. Мне нравится быть рядом с ним, но стоит ему приласкать меня, поцеловать, прижать к себе, как я убегаю, словно сделала что-то дурное.

9

Энни проснулась, когда Джилли начала готовить обед. Помогла нарезать овощи для вегетарианского рагу, которое затеяла Джилли, послонялась немного по студии и остановилась у рабочего стола, который тянулся вдоль всей задней стены комнаты, где стоял мольберт. Нашла среди разного бумажного мусора, журналов, набросков и засохших кистей брошюру о выставке «Студии пяти поющих койотов», взяла ее и принесла на кухню, где села за стол и перелистывала ее, пока Джилли заканчивала приготовления к обеду.

— Ты и правда считаешь, что от этого что-нибудь изменится? — спросила Энни, перевернув последнюю страницу.

— Ну, смотря какие перемены ты имеешь в виду, — ответила Джилли. — Софи договорилась, что бы одновременно с выставкой прошла серия лекций, а еще она организовала в галерее два дискуссионных вечера, чтобы люди, которые придут посмотреть наши работы, могли поговорить с нами — о своей реакции на выставку, о чувствах, которые она вызвала! может быть, даже рассказать о том, что случилось с ними, если им захочется.

— Да, а как же дети, о которых тут речь? — спросила Энни.

Джилли повернулась от плиты к ней. Энни совсем не походила на юную будущую мать, которая светится радостью в ожидании ребенка. Скорее она походила на обиженную, растерянную девочку с непомерно большим животом, атмосфера вокруг нее, как на картинах Ральфа Стедмана, была насыщена лихорадочным беспокойством.

— Мы смотрим на это дело так, — сказала Джилли, — если хотя бы одному ребенку удастся избежать того ада, через который прошли мы, значит, выставка пройдет не зря.

— Да, но ведь туда наверняка придут только те люди, которые и так знают, что это такое. Будете убеждать тех, кто уже верит.

— Может быть. Но там будут журналисты: о выставке напишут в газетах, может, даже в новостях покажут. И если нам удастся до кого-нибудь достучаться, то только с их помощью.

— Наверное.

Энни еще раз перелистала брошюру, нашла четыре фотографии на последней странице.

— А почему здесь нет Софи? — спросила она.

— Фотоаппараты рядом с ней перестают нормально работать, — сказала Джилли. — Прямо колдовство какое-то, — улыбнулась она.

Уголок рта Энни дрогнул в ответ.

— Расскажи мне об этом, ну знаешь... — Она показала на картины Джилли из серии «Горожане». — Магию. Колдовство всякое.

Джилли поставила рагу на малый огонь, чтобы доходило, взяла блокнот с карандашными набросками для готовых картин, которые выстроились вдоль стены. Городской пейзаж на рисунках был дан только намеком — ничего, кроме резких штрихов и очертаний — зато феи были прорисованы во всех подробностях.

Пока они листали блокнот, Джилли рассказывала о том, где она делала эти наброски и что видела или, точнее, примечала краешком глаза, прежде чем нарисовать их.

— Ты правда видела этих... волшебных человечков? — спросила Энни.

Тон у нее был скептический, но Джилли сразу поняла, что она хочет верить.

— Не всех, — сказала Джилли. — Некоторых я придумала сама, а другие... вот эти, например. — Она показала сделанный в Катакомбах набросок, где возле брошенной машины бродили какие-то странные фигуры, чьи классически правильные, как на картинах прерафаэлитов, лица совсем не вязались с их лохмотьями и развалинами вокруг. — Они существуют.

— Но может, это просто люди. У них ведь нет крыльев и они не такие маленькие, как другие.

Джилли пожала плечами:

— Пусть так, но они не просто люди.

— А чтобы их увидеть, надо и самой быть волшебной?

Джилли покачала головой:

— Просто надо обращать внимание. Иначе их не замечаешь или видишь что-нибудь другое — то, что ожидаешь, а не то, что есть на самом деле. Голоса фей становятся ветром, а бодах, вот такой как этот... — она перевернула страницу и ткнула пальцем в крошечного человечка ростом не выше кошки, который метнулся с тротуара в сторону, — кажется всего лишь обрывком газеты, который подхватила струя воздуха от прошедшего мимо автобуса.

— Обращать внимание, — повторила Энни с сомнением.

Джилли кивнула:

— Так же как мы должны обращать внимание друг на друга, чтобы не упустить то важное, что происходит с нами.

Энни перевернула еще страницу, но на рисунок смотреть не стала. Вместо этого она внимательно вглядывалась в острые, как у пикси, черты лица Джилли.

— Ты правда-правда веришь в магию, да? — сказала она.

— Правда-правда, — ответила Джилли. — Но я не просто принимаю ее на веру. Для меня искусство тоже волшебство. Я показываю другим душу того, что вижу: людей, мест, таинственных существ.

— Ну а если я не умею рисовать? Где же тогда магия?

— Жизнь — это тоже магия. У Клары Хемилл есть в одной песне строчка, которая, по-моему, все объясняет: «Если нет магии, нет и смысла». Без магии — или без чуда, тайны, природной мудрости, как хочешь, так и назови, — все теряет глубину. Остается только поверхность. Ну, что видишь, то и есть на самом деле. Я честно верю, что все на свете имеет более глубокий смысл, хоть картина Моне в какой-нибудь галерее, хоть старый бродяга, спящий в подворотне.

— Не знаю, — сказала Энни. — Я понимаю, что ты говоришь о людях и прочем, но все остальное — это больше похоже на то, что видишь, когда сидишь на кислоте.

Джилли покачала головой:

— Я принимала наркотики, и я видела фей. Это не одно и то же.

Она встала, чтобы помешать рагу. Когда она вернулась к столу, Энни уже закрыла блокнот и сидела, прижав руки ладонями к животу.

— Чувствуешь ребенка? — спросила Джилли.