Хорошие парни не всегда бывают первыми - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 38

– Вот, – сказал он, – посмотрите на эти ключи. Один из них от моей каюты, а второй – от каюты господина Северцова. Надеюсь, никто не сомневается, что я его не убивал? Тем более что госпожа Слепакова так настойчиво пыталась сообщить, с кем именно она была этой ночью. Она была со мной, господин Миго.

Все изумленно смотрели на два ключа. Миго подошел ближе, забрал карточку от каюты убитого Северцова. Повертел ее в руках.

– Вы можете вразумительно объяснить, как она к вам попала? – спросил он.

– Вразумительно не получится, – признался Дронго. – Дело в том, что это абсолютно невероятная история, о которой я могу рассказать только с разрешения госпожи Слепаковой.

– Считайте, что вы получили такое разрешение, – кивнула Нина, – мне самой ужасно интересно, как к вам могла попасть эта карточка-ключ.

– Вчера вечером мы сидели с госпожой Слепаковой вместе на десятой палубе, когда к нам подходили господин Пятраускас и госпожа Ихелина. Как говорила мне Лилия Леонидовна и подтвердил господин Пятраускас, к нам еще подходил Помазков, но я не обратил на него внимания. Однако затем мы поднялись и отправились в мою каюту. Через некоторое время госпожа Слепакова покинула мою каюту и, выйдя в коридор, почувствовала разницу в температуре. Я обычно не включаю кондиционеров, не люблю дышать подобным воздухом. Но в коридоре ей было прохладно. Я предложил ей свой пиджак. Она его накинула себе на плечи и ушла. По дороге в свою каюту она встретила в коридоре только Юлиуса Талвеста. Возможно, он действительно был пьяным, но ведь можно допустить, что он напился именно после того, как совершил убийство, и оно на него так сильно подействовало, что он отправился заливать алкоголем свое потрясение. А когда возвращался к себе, встретил госпожу Слепакову. Он даже попытался ее обнять. Может, именно в этот момент он положил в карман моего пиджака эту карточку.

Он был уверен, что она вернет мне пиджак и в нем будет найден ключ от каюты убитого. Но утром мы с ней не увиделись, а господин Миго сработал достаточно оперативно, приведя ко мне целую команду с обыском. Карточки у меня, конечно, не было. Но когда гораздо позже, уже в конференц-зале, госпожа Слепакова принесла мне мой пиджак, оттуда выпал этот второй ключ от каюты убитого Северцова.

– И вы молчали весь день? – спросил Миго.

– Мне хотелось самому проверить все версии. Но даже сейчас, рассказав вам об этом, я сам не до конца верю в свою версию.

– Почему? – не понял Миго.

– Первая причина – пьянство Талвеста. Господин Пятраускас не мог ошибиться – очевидно, что наш эстонский знакомый был очень сильно пьян. И госпожа Слепакова не могла ошибиться. Можно ли в таком состоянии думать об этом ключе, я не совсем уверен. Вторая причина. Простите меня, Нина, что я вынужден об этом говорить...

– Я незамужняя женщина и могу встречаться с кем хочу, – заметила Слепакова, – не нужно извиняться так часто. Говорите, что вы хотите сказать.

– Она вышла от меня достаточно поздно, – пояснил Дронго, – и я почти уверен, что в это время Северцов был уже убит. Вернее, он был убит тогда, когда мы сидели на прогулочной палубе. А это значит, что ключ могли положить, не когда она возвращалась к себе, а гораздо раньше, чтобы он оказался в моем пиджаке, который я должен был принести в свою каюту. Ведь нелогично пытаться обвинить в таком кровавом убийстве молодую женщину, когда можно было обвинить и меня, заодно решив задачу убрать с корабля опасного эксперта, который мог помешать убийце продолжать свои преступления.

– Тогда ключ положил кто-то другой, – понял Миго.

– Остаются три человека. Господин Пятраускас, господин Помазков и госпожа Ихелина, – напомнил Дронго. И наконец, третья причина – самая главная. Пиджак должен был гарантированно лежать в моей каюте, а не в каюте госпожи Слепаковой. Значит, ключ нужно было положить в мой пиджак, висевший на спинке стула, когда я уходил с прогулочной палубы.

– Тогда получается, что подозреваемых не трое, а четверо, – неожиданно сказал Миго. – Еще один человек имел массу возможностей и времени, чтобы оставить этот ключ в вашем пиджаке. Это сама госпожа Слепакова.

Нина вздрогнула и усмехнулась.

– И я сама вернула ему этот пиджак с ключом?

– Она вернула его после завтрака, – напомнил Дронго, – когда уже вы сняли с меня подозрения.

Пятраускас нахмурился.

– Судя по всему, этот убийца – очень умный человек. Он все так правильно рассчитал. Интересно, кого именно вы подозреваете, господин Дронго?

– Ко мне подходили двое мужчин, – напомнил Дронго, – только вы и Помазков. Он признался нам, что прилетел сюда по просьбе Талвеста, чтобы при случае шантажировать Северцова и получить с него деньги. Или самого Зигнитиса, который считался своеобразным руководителем Талвеста. Вряд ли Помазков стал бы рассказывать нам о подобном сговоре, если бы был убийцей. Тогда остается только один человек. И это вы, господин Роберт Пятраускас. Только вы могли успеть убить Северцова, положить ключ мне в карман пиджака, а затем днем задушить Зигнитиса и цинично-долго успокаивать его вдову.

– Основания для подобных подозрений есть? – спросил Пятраускас.

– Есть, – ответила Слепакова, – я сама видела, как в Токио вы стояли в коридоре и подслушивали у дверей Талвеста. Я об этом никому не рассказывала. А сейчас вспомнила. Это вы убили Игната Северцова и положил ключ в карман моему другу.

Наступило молчание. Туманова испуганно смотрела на всех. Она знала французский гораздо лучше английского, но поняла, о чем здесь говорили. Миго мрачно смотрел на подозреваемого. Дронго терпеливо ждал. Нина тяжело дышала.

– Очень интересно, – вежливо кивнул Пятраускас. – Почему вы до сих пор молчали?

– Я думала, что мне показалось, что вы просто гуляли по коридору. А теперь понимаю, что вы стояли у дверей в номер Талвеста и подслушивали. Утром я видела, как из этого номера выходил Юлиус Талвест. Честно говоря, я подумала...

Она смутилась.

– Договаривайте, – попросил Пятраускас.

– Я подумала, что вы с ним любовники, – выпалила она.

– Нет, – ответил Роберт, – у меня есть в Лионе жена и сын.

– Подождите, – прервал его Дронго, – вы недавно сказали, что работаете недалеко от Страсбурга, а теперь говорите, что ваша семья живет в Лионе. Вы заврались, господин Пятраускас. Не забывайте, что дьявол в мелочах. Вы заврались.

Наступило неловкое молчание.

– Да, – неожиданно спокойно согласился Пятраускас, – я действительно перепутал. Сначала сказал, что работаю недалеко от Страсбурга, а потом случайно выдал себя и сказал, что моя семья находится в Лионе. Они действительно живут в Лионе, господин Дронго, и вы меня очень ловко поймали на этой неточности.