Пригоршня вечности - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Астахова cтр.№ 85

Эльф сидел, подперев располосованную шрамами щеку кулаком, и загадочно улыбался. Радовался, видимо, что так удачно спихнул любопытных людишек на голову непонятному колдуну.

«Хотя… – припомнил Шон, – мастер Ириен безошибочно определил мага-пилигрима, едва бросив взгляд на сложный шипастый медальон».

С одной стороны, чему удивляться, когда речь идет об эльфах с их долгими жизнями. Мало ли чего довелось повидать Ириену? Может быть, и о Пилигримах слыхал. А с другой стороны, тех знатоков, что за пределами Оллаверна смогли разгадать тайные знаки на медальоне, он мог сосчитать по пальцам руки. Причем только одной. И нелюдей среди них не было. А, кроме того, в Шэсс оллавернец чувствовал немало колдовской силы. Не так чтобы много, но для устройства хорошей грозы вполне хватит. Подозрительный эльф да ведьма – странная парочка. Сплошная загадка, а не мирные переселенцы. Брачное уложение – Имлан сочетания эльфов и людей не запрещало, так как, несмотря на все различия, эти народы были достаточно близки друг другу. Но чистокровные эльфы, как правило, людскими женщинами не восхищались. Наоборот – дело обычное. Если, конечно, по душе мужчине придется мысль, что таких мужей, как он, у жены может случиться с десяток. Тому примеров не счесть и в древности, и совсем в недавнем прошлом. Временные браки – айора и эсха, к слову, придумали эльфы. Как, впрочем, и истинный брак. Интересно другое, в каком супружестве состоят Ириен и Шэсс? Если судить по браслетам, то, как минимум, в освященном, а как оно на деле, Шон понять не мог. Как не мог определить и то, нравится ему низинский эльф-кузнец или нет. В умениях и мастерстве Ириена колдун не сомневался.

Тихонько всхрапывал Итан, сопела Гала, и даже в соседней комнате, отделенной холщовой шторкой, прекратилось журчащее перешептывание на эльфийском языке. В ти’эрсоне Шон не сильно знался, но примерно представлял, что речь идет вовсе не о его скромной персоне. Слишком часто до его ушей доносились звуки поцелуев. Потом наступила зыбкая тишина летней ночи, насыщенная шорохами, стрекотом цикад, шелестом ветвей. Шон с наслаждением вдыхал запах обжитого дома, того, чего ему так не хватало большую часть жизни, проведенной если не в казарме, то в келье или в комнате гостиницы, а чаще под открытым небом. Так пахло в его родном доме. Или Шону только казалось, что так должно пахнуть. Как и большинство оллавернских воспитанников – магов, своих родителей он не помнил.

Шэсс ходила неслышно, точно зверь лесной, но Шон все равно проснулся. Рань несусветная. Серые предрассветные сумерки делали женщину похожей на серебристую тень в речном потоке. Она собиралась на рыбалку, решительно настроенная встретить зорьку с удочкой в руке. Натянула поверх прямой рубахи толстую плетеную в широкую клетку юбку, проверила снасть, но сразу не ушла. На миг замерла над спящим мужем, не то любуясь, не то печалясь, затем легко коснулась губами ниточки шрама над бровью. Кузнец продолжал видеть свои эльфьи сны и не шевельнулся. А может, эльфы и вовсе не видят снов? Шон покопался в необъятном багаже своих книжных знаний, но уяснил только, что по этому вопросу в его запасе имеется прореха. Сам он видел сны редко, и, как правило, были они скучны и безрадостны. Мастеру же Ириену сон шел на пользу, разгладив лицо от морщин, сделав его молодым, как положено эльфу, и украсив сухие бледные губы теплой хрупкой улыбкой.

– Не боязно одной-то на речку? – тихо спросил Шон, выскользнув следом за хозяйкой. – Водных прыгунов здесь полным-полно.

– Нет тут никаких прыгунов, колдун, – нехотя отозвалась женщина. – Шел бы доспал свое, пока время есть. Ирье хочет начать работу сразу после восхода солнца, а тебе еще наговоры делать. Иди спать.

И махнула раздраженно рукой, мол, сделай милость, отстань, пока не послала подальше злым путем. Суровая женщина, сразу видно, суровая и недоверчивая. Где только эльф такую нашел, в каких краях? Шон оставил хозяйку в покое, но следовать ее советам не стал, спать бы ему совсем чуть-чуть осталось. Одна маета, а впереди и вправду важное дело. Шон раньше сам не делал наговоренного оружия против нежити, знал только в теории, знал твердо, но прекрасно понимал разницу между подробным описанием ритуала в «Сводах» и работой в кузнице. Мастер Ириен, похоже, тоже знает больше, чем говорит, но вся ответственность лежит на нем, дипломированном оллавернском маге. И если не выйдет нож, то первым же от зубов и когтей упыря пострадает сам колдун.

– Ранняя пташка…

Чего больше было в хриплом голосе эльфа – одобрения или раздражения, Шон не понял, а потому ограничился неопределенным движением плеч.

– Тогда готовься, колдун, скоро начнем, – предупредил кузнец.

На скорую руку похватали из плетенки кусочки заветренного сыра, запили молоком. И все это молча. Пока Итан разводил огонь в горне, эльф предъявил Шону несколько грубых заготовок. Металл был разного качества, но волшебник безошибочно выбрал только один из слитков. Как выбрал? Просто один из кусков металла показался ему… м-м-м… чище остальных. Своему чутью Шон привык доверять. Да и эльф-кузнец выбор его без разговоров одобрил.

Молот в руках кузнеца пел вместе с колдуном, вторя его песне-речитативу мелодией чистого звона. Скоро Шон перестал бояться сбиться, молот не давал ему сменить ритм и направление течения звуков. Каждый удар превращал безликий кусок металла в прекрасное оружие, каждое слово наделяло его силой, способной разомкнуть цепь колдовства, породившего неупокоенного мертвеца. Кузнец и колдун понимали друг друга не то что с полувзгляда, а с полумысли, вместе творя небольшое чудо так, словно знали друг друга не день, а целое столетие. Каждый раз, встречаясь взглядом со светлыми глазами эльфа, Шон с восторгом ощущал их растущую общность, способную сокрушить любое зло. И когда мастер Ириен, ударив в последний раз, резко опустил новорожденное лезвие в холодную воду, колдун выкрикнул последнее слово заклинания и связь эта прервалась, Шон ощутил острую боль.

– Эх, красота-то какая! – выдохнул восхищенный хромоножка, любуясь работой.

– Спасибо тебе, мастер, – устало выдохнул Шон.

– И тебе, колдун.

Трое мужчин, потные, закопченные, усталые, завороженно смотрели, как в бочке отдыхает их стальное смертоносное дитя. Каждый отдал ему часть своих сил, и каждый видел в нем свое продолжение. Шон уже сам себе завидовал. Было чему…

Эльф резко вскинул голову и уставился в широкий дверной проем. Через несколько мгновений там показался силуэт лошади с всадником, заслонивший солнечный свет. Шон от неожиданности вздрогнул, а Итан побелел лицом. И, если колдун сразу не догадался что к чему, то по лицу хромоножки можно было читать как по писаному.

«Мы уже покойники», – говорили его круглые глаза.

Ириен скривился от досады, но вышел навстречу пришельцам без робости, Шон следом. Колдун узнал их и отчаянно пожалел, что оставил свой меч в доме. От этих ничего хорошего ждать не приходилось.

Лихих людей, да и нелюдей в приграничье всегда хватало. За всеми головорезами из Твердыни не уследишь, глаз не хватит, вот и шалят на глухих дорогах злодеи всех рас и мастей. По мере их отлова, что, к чести гарнизона, случается частенько, жизнь в крепости делается разнообразней за счет изобретательности палача и фантазии лорда-сенешаля. Особо проявивших себя на стезе кровопролития, душегубства и мучительства ждет кол, остальных просто вешают на добротных крепких виселицах.