Тарра. Граница бури. Летопись первая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 131

— Роман!.. Роман, ты спишь, ну так я и знал…

— Нет, — снова соврал либер, — не сплю. У тебя слишком яркие свечи. Здравствуй, Герика.

Она подумала и тихо произнесла:

— Здравствуй, Роман!

В просторном балахоне, с кое-как заплетенными волосами и отсутствующим взглядом, вдовствующая королева больше смахивала на вдову булочника. Ни волнения, ни хотя бы любопытства — одно тупое равнодушие.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я здорова, только все словно в тумане. Симон мне дал выпить… дал выпить…

— У тебя полчаса, — ворчливо вмешался медикус, — я сделал, что мог, но настойкой плешивого гриба не злоупотребляют, а вытяжкой атэвской мушки тем более. Особенно в таком положении.

— Герика, ты помнишь, что с тобой было?

— Помню.

— Тогда говори.

— Не могу. Больно.

— Послушай, — Роман взял женщину за руки и внимательно посмотрел в серые глаза, — Стефан любил тебя. Он погиб из-за тебя. Ради него ты должна рассказать все, что знаешь.

— Я любила его. — Впервые на лице королевы проступило что-то человеческое. Озаренное нежной улыбкой, оно стало почти красивым. — Да, я любила Стефана… Очень…

— Что было после того, как я уехал?

— Ты подарил Стефану Преданного. — Королева говорила тихо и монотонно, будто диктовала письмо. — Рысь все время была с нами. Потом умер Марко — его отравили. Король велел мне выйти за него замуж. Стефан мне это тоже велел. Нас обвенчали, но король не стал моим мужем. Ему нужен был наследник, он прислал ко мне эландца. Мы были вместе. Это было не страшно. Зенон убил Стефана и сам закололся. Рене уехал. Ночью ко мне вошел король Марко. Я его не узнала. Король не мог быть с женщинами.

— А в этот раз все было иначе?

— Он набросился на меня. Мне никогда не было так страшно. Его силы не иссякали… Я теряла сознание, приходила в себя, и все продолжалось. Король приходил каждую ночь. Он был у меня, когда на нас сверху что-то обрушилось. Я думала, упал балдахин. Потом на меня потекло что-то горячее… кровь… Король перестал двигаться. Я лежала, боялась пошевелиться. Меня тронули за руку. Король сполз с меня, его стащил Преданный… Преданный пришел и убил его. Я была вся в крови. Преданный рычал, тащил меня к окну, у меня подкашивались ноги… Преданный облизал мне лицо. Он хотел, чтобы я пошла с ним, я умылась и пошла… Мы шли, шли вниз… Была дверь, Преданный ее открыл. Стало темно, но темнота лучше… лучше короля, живого и мертвого… Сначала я помнила, что делаю, потом шла как во сне… Мы пришли сюда. Лупе приняла нас, потом я ничего не помню… Только слышу.

— Что ты слышишь?

— Меня зовут. «Ты наша. Иди к нам. Ты наша. Иди к нам. Мы можем все. Ты можешь все. Ты теперь наша. Мы теперь твои»… И какие-то тени… Холодно… Почему так холодно?

— Хватит! — Лупе — и откуда выскочила только! — решительно обняла Герику. — Совесть надо иметь, она же сейчас упадет!

— Прости, — механически откликнулся Симон, — мы не сделали ничего дурного, просто напомнили о Стефане.

— Стефан, — тихо проговорила Герика, позволяя себя увести. — Стефан…

— Ну и что ты об этом думаешь? — Роман со вздохом опустился на массивный резной стул из черного дерева. — Проклятье, прямо трон какой-то…

— Корбутская работа. Они просто помешаны на устойчивости… А думать об этом должен ты. Я же ничего не знаю! Да, в замке творится что-то скверное, но нам-то чем это грозит? Войной? Рабством? Эпидемией? Пришествием Антипода? Может, ты все же соизволишь рассказать?! — Симон прервал сам себя, так как Роман его не слушал. Эльф стоял у стола с удивительно глупым лицом. Такие бывают у тех, кто вот-вот поймет очевидное. Еще мгновение, и красавец-эльф стукнул бы себя по лбу, словно какой-нибудь фронтерец, и возопил бы: «Прах меня побери, и как я раньше не понял!» — но узреть самоуничижение знаменитого барда Симону не удалось. Раздавшийся из глубины дома пронзительный крик заставил обоих — и медикуса, и либера — броситься на помощь.

2

Герика с искаженным от боли лицом билась на полу и кричала. Роман и Симон насилу смогли скрутить корчившуюся в припадке женщину.

— Что случилось? — прокричал Роман, пытаясь перехватить руку королевы так, чтобы нащупать пульс.

— Не знаю! — Лупе била дрожь; казалось, маленькая колдунья сейчас свалится рядом с той, кому пыталась помочь. — Ничего не знаю. Она была лучше, чем днем… Сидела, плакала, пыталась мне что-то рассказать про Стефана, потом увидела его браслет… Тот, что ты принес, попросила… память. Я не могла ей отказать, я так радовалась, что она… Ну что она ведет себя, как будто… приходит в себя…

— Она надела браслет, — перебил ее Роман, губы которого побелели, — и что?!

— Закричала и упала, а после вы видите…

— Надо скорее снять… Держи ее! — встрепенулся Симон. — Или нет… Я подержу… Ты лучше меня знаешь, как эта штука застегивается!

— Нет! — заорал Роман. — Ни в коем случае! Это наше спасение… Это счастье, что она его надела…

— Ты! Ты думаешь, что несешь?! — Лупе была вне себя. — Она же умрет! Или потеряет ребенка!

— И хвала Творцу, вернее, Проклятому! Мы… мы были слепы, как нетопыри… Если бы она выносила ребенка, если бы его воспитал Михай, нас бы… Тарру ничего бы не спасло…

— Чушь! Откуда ты можешь знать?! — Возмущенный до глубины своей лекарской души Симон не желал ничего понимать. — Мы должны ее спасти… И дитя тоже… Дети все невинны! Лупе, помогай!

Маленькая колдунья вздрогнула и изо всех сил навалилась на бьющееся тело. Роман выхватил кинжал:

— Если вы не прекратите, мне придется… Да поймите же, это не ребенок! Это чудовище, воплощение Осеннего! И я его уничтожу, даже если… Через вас я перешагну! Я должен, ясно вам?!

— Я тоже должен! — рявкнул Симон, загораживая не перестающую кричать королеву. — Я лечу! Лечу, а не убиваю…

Лупе соображала быстрее.

— Он прав! — выдохнула она враз посеревшими губами. — Симон… Симон, подумай! Плод растет слишком быстро. Стефан ее не трогал… Он любил… Ты не мог так ошибиться со сроками. И я не могла. Ребенка зачал… Триединый, кто?!

— То, что овладело Марко после смерти Стефана и Зенона, — устало объяснил Роман. Он знал, что убьет, не знал — скольких.

— Сейчас плоду, если судить по внешним признакам, не менее шести месяцев. — Теперь Симон пытался думать. — Месяц за три… Невероятно…

— Вероятно! — Маленькая колдунья вновь навалилась на изогнувшуюся дугой королеву. — У нее начались схватки!.. Симон! Да сделай же что-то!

— Да, действительно. — Лекарь наклонил круглую голову, словно собираясь кого-то боднуть, и совсем другим, «лекарским» голосом потребовал: — Лупе, неси тополиную кору! Живо!

3