Тарра. Граница бури. Летопись первая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 121

— Не нравится мне это. — На скулах Димана играли желваки. — Что может нам сказать этот слизень, чего мы уже не знаем?

— Играет в отсутствие Рене в великого герцога. — Лагар презрительно махнул изувеченной во время осенней бури рукой. — Объявит, что ему сообщили из Таяны, делов-то.

— А кто-то знает, что ему сообщили? — Старый Эрик Коннак был предельно серьезен. — Сказано — не бойся бури, бойся жуков, грызущих твою мачту…

— Ты не любишь герцога, — откликнулся высокий темноволосый маринер, — мы тоже, но бояться-то зачем?

— Из него такой же герцог, как из меня великомученица Циала. — Эрика аж передернуло от отвращения. — Если б я не потакал Рене в его невысказанном желании когда-нибудь снова удрать в море, я бы заставил его принять корону… И все бы было иначе.

— Я всегда ценил твои слова, Эрик, — Лагар виновато улыбнулся, — но не ты ли говорил, что Счастливчик всегда возвращается.

— С моря — да, но сейчас его занесло в эти клятые горы… Второй день не нахожу себе места.

— Рикаред не мог прознать про нашу прошлую встречу? — включился в беседу стройный невысокий человек с рябоватым лицом. — Нас для конца Собаки собралось не так уж и мало, кто-то мог проговориться… Во всяком случае, я надел кольчугу.

— Ерунда, Торкил! — Светловолосый великан потрепал соседа по плечу. — Рикаред трус. Узнай он о нашем решении, сделал бы вид, что ничего не произошло, а то и вовсе ударился бы в бега.

— А вы знаете, что он просил прийти сыновей Рене? — Диман обвел собравшихся взглядом, глухо кашлянул и продолжал: — Причем приглашал их под большим секретом.

— Я их не вижу, — откликнулся один из паладинов.

— И не увидите! — отрезал Диман. — Я отсоветовал мальчикам приходить…

— Мальчики, — проворчал старый Эрик. — Одному — шестнадцать, другому четырнадцать. Их отец в эти годы уже…

— Дело не в том, как они владеют шпагой и ходят по звездам, а в том, зачем понадобились этой гнили. — Лагар задумался, привычно поигрывая капитанской цепью. — Беда в том, что Рикаред — тряпка… Кто-нибудь знает, о чем он говорил с послом Таяны?

— Мы не в Мунте, где стены имеют уши, — презрительно откликнулся коренастый паладин. — Делать нечего, за всякой дрянью следить.

— И зря, — припечатал Торкил. — Времена теперь паршивые, а уши у стен не только в Мунте, но и в Эр-Иссаре. Скажешь, атэвы дураки? Там, где мы берем силой, они возьмут хитростью. Рано или поздно мы схлестнемся, и сладить с ними будет непросто!

— Это когда еще будет, — поднялся с места Лагар, — а вот Рикаред, промокни он до ушей, вот-вот явится, и что-то мне подсказывает, что будет лучше, если он не найдет здесь не только сыновей Арроя, но и нас. Я ухожу. Если через три часа вы отсюда не выйдете целыми и здоровыми, я вернусь. Вместе с ребятами с «Осеннего ветра».

В воздухе повисло молчание. Затем встал Торкил, а за ним еще семеро. Паладины молча поклонились и вышли. Уже на пороге Лагар обернулся:

— Мы будем рядом и не одни.

— Собирайтесь у Причала Рьего. — Эрик проводил взглядом уходящих. — Они правы, но кто-то должен остаться. Нельзя показать этому ничтожеству, что мы боимся, хотя, Проклятый меня побери, давно у меня не было так гадко на душе! Друзья мои, будем действовать так, словно Счастливчик не вернется. Надеюсь, что он жив, но он не с нами, значит…

— Значит, мы должны решать сами, — охотно откликнулся высокий паладин. — Кстати, нашему пьянице пора бы и появиться.

2

Дверь распахнулась, словно в ответ на повисшие в воздухе слова, и они вошли — Рикаред, одетый с непривычной для Эланда роскошью, двое послов — плотный таянец в арцийском бархате и высокий, очень бледный человек в доломане капитана «Золотых». Следом два мощных воина внесли какой-то длинный тяжелый предмет, завернутый в лиловый атлас. Рикаред, тщательно следя за своей походкой, приблизился к герцогскому креслу и сел, приняв странную напыщенную позу. Вцепившиеся в подлокотник руки побелели от напряжения, глаза перебегали с одного лица на другое.

— Я вижу, Совет паладинов собрался. Но я недосчитываюсь девятерых…

— Десятерых, — поправил носатый маринер. — Первый паладин Зеленого храма Осейны Рене-Аларик-Руис Аррой отсутствует по неизвестным для нас причинам.

Рикаред медленно встал. Лицо герцога покрыла смертельная бледность, но он заставил себя говорить внятно:

— К моему глубокому прискорбию, я не ошибся. Мой дядя, лучший из моряков, ступавших на эти камни, мертв. Предательски убит по приказу бывшего капитана гвардии наследника Таяны Шандера Гардани. Преступника покарали, но Рене Арроя это, увы, не воскресит.

Рикаред сел, предоставив паладинам осмыслить услышанное.

— Как это случилось? — Эрик, столь же бледный, как и тарскиец, поднялся и теперь тяжело смотрел на послов. — Пусть расскажут!

«Золотой» вышел вперед. Назвавшись даном Бо, он подробно рассказал, как Шандер Гардани, повредившийся в уме после смерти Стефана, затаил зло на Рене, считая его виновником таянских бед. Гардани послал вдогонку за Рене лейтенанта Лайду, который и передал тому письмо якобы от имени принцессы Иланы, пребывавшей в это время в циалианском монастыре. Рене явился в условленное место, где его ожидали убийцы из числа «Серебряных». Герцог сражался мужественно, но был убит.

Маринеры потрясенно молчали. Первым опомнился Эрик.

— Где тело? — требовательно спросил он.

— Здесь, — просто ответил таянец. — Мы везли его тайно, так как не знали, как объяснить случившееся жителям Идаконы. Правду знает только великий герцог и теперь вы.

— Где же он? — переспросил кто-то дрогнувшим голосом. Бледный торжественно поклонился:

— Я был вынужден применить магию, чтобы скрыть несчастье до той поры, как мне удастся оправдать Таяну и Тарску в ваших глазах. Призываю в свидетели Триединого, что Рысь оплакивает потерю не менее горько, чем Альбатрос. Теперь решать вам: сохраним ли мы освященный веками союз, союз, которым столь дорожит наш король и которому был верен Первый паладин Зеленого храма Осейны.

Тарскиец махнул рукой, и воины бережно положили свою ношу на возвышение у огромного камина. Бледный приблизился, протянул руки. Лиловый атлас вспыхнул светлым, почти белым пламенем и исчез. На темно-красном граните остался лежать герцог Рене. Белые волосы обрамляли не тронутое клинками врагов лицо, но кисть правой руки была отсечена. В левой руке герцог все еще сжимал обломок шпаги.

— Его убили сзади, — тихо сказал бледный капитан. — Очевидно, кто-то из убийц не решился вступить в схватку и выжидал, когда паладин повернется к нему спиной. И дождался.

Слова повисли в тишине. Люди, не раз глядевшие в глаза смерти и хоронившие друзей, потрясенно молчали — все мысли были вытеснены обрушившимся несчастьем. Глаза маринеров оставались сухими — в Идаконе не плачут, но молчанье становилось все более непереносимым.