Красное на красном - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 131

Золотой предосенний день только начался, по покрытому трупами полю бродили хромающие кони и оборванцы из резерва, на глазах становящиеся состоятельными людьми. Лишившиеся предводителей, рассеянные дружины частью стягивались к лагерю левого крыла, частью возвращались на исходные позиции, но в подавляющем большинстве уходили, если не сказать, разбегались. Их не удерживали — они были не нужны, в распоряжении казара оставалось около сотни пушек, шесть тысяч конницы и десять пехоты, у Рокэ людей было меньше раза в два, если не в три, а артиллерией Ворон и вовсе не располагал.

Адгемар, в последний раз оглядев поле, убрал зрительную трубу и медленно, с достоинством спустился с вышки. Свита казара следовала за ним по пятам. Роберу не хотелось лицемерить, и он отстал, оказавшись рядом с бириссцами. Мильжу он знал хорошо — они вместе отходили от Барсовых Врат к Дараме, но его сводного брата Варажу, командовавшего Багряной Стражей, видел всего несколько раз. «Барсы» не подозревали о замыслах Лиса и были угрюмы. Эпинэ не сомневался, что они успокоятся, только отомстив за взятие Врат и пережитый той ночью ужас. Их Робер понимал, а вот себя — нет. Адгемар играл свою игру, бириссцы мстили, гайифцы зарабатывали. Иноходец Эпинэ представлял своего принца и, как мог, помогал союзникам, но видеть, как стреляют в талигойцев, было тяжело.

Во время восстания все было иначе, та война была дуэлью, а здесь сошлись соотечественники и те, кто никогда не желал Талигойе ничего хорошего и пытался половить рыбу в мутной воде. И еще там, среди черно-белых мундиров, был Дикон, Ричард Окделл, сын Эгмонта, которого он не взял с собой. Мальчишка запросто мог погибнуть от случайной пули или удара сабли. Конечно, он оруженосец Ворона, но что-то не похоже, чтоб Алва держал его при себе, а хоть бы и так. Алва всегда лез в самое пекло, его считали заговоренным, но его лошадей и адъютантов то и дело убивали. Может, потому в Барсовом ущелье он и отослал парня в тыл. Интересно, за каким змеем Ворон взял сына убитого врага и почему Дикон присягнул убийце отца?

— Мильжа, — бириссец оглянулся, — я хочу просить тебя и твой род об услуге.

— Говори. — Лицо Мильжи осталось каменным, но Робера это не оттолкнуло. Он чувствовал в «барсе» друга, и они вместе отходили от Врат к Дараме, а совместное отступление связывает сильней, чем три победы.

— У предводителя, — Робер замялся, но слово «враг» так и не смог произнести, ладно, он еще плохо знает бири, — у их предводителя есть оруженосец, совсем мальчишка. Он — заложник, он — сын моего друга. Я прошу сохранить ему жизнь.

— Мы найдем его, — кивнул Мильжа, — и приведем к тебе. Ты — наш друг, сын твоего друга под нашей защитой. Как нам его узнать?

— Ему шестнадцать, он высокий, волосы не светлые, но и не черные, серые глаза, густые брови. Должен быть одет в черное и синее, как его хозяин.

— Этого довольно. Мы не убьем никого с такими приметами. Ты пойдешь с нами?

— Если разрешит казар. Я — его гость.

— Ты не только его гость, но и наш, — соизволил разжать губы Ваража. Робер знал от покойного Каллоха, как редко бириссцы принимают чужаков. Знали б они, что их гость прикончил «барса», чтоб спасти Дикона…

Что-то просвистело над головой, врезалось в стоящие неподалеку повозки и взорвалось. Одновременно грохнуло слева и справа. Робер обернулся. Вышка, с которой они недавно спустились, горела, горел в нескольких местах и окружавший лагерь частокол, из-за которого градом сыпались бомбы и ядра. Одно, шипя, упало чуть ли не у ног Робера, тот невольно отскочил, хотя и видел, что перед ним не граната и не бомба. Ядро немного покрутилось на месте и замерло. Оно было небольшим, такими бьют корабельные пушки верхних палуб. Боевой корабль на Дарамском поле?! Бред! Робер бросился к частоколу, вернее, к помосту, на котором были установлены орудия. Оттуда открывалась поразительная, но очень неприятная картина. У Алвы все-таки была передвижная артиллерия, и как же она не походила на то, что подразумевалось под этим словом!

Огромных пушек, которые с трудом волокут несколько пар быков или тяжеловозов, не было и в помине. По полю метались легкие, пароконные запряжки с небольшими орудиями и крепостными мортирками, между которыми сновали конные мушкетеры и повозки с боеприпасами и калильными жаровнями. Эпинэ ошеломленно наблюдал, как наискосок от их батареи остановилась тележка, из которой выскочило несколько людей. Их движения были точными и стремительными, как в танце или во время поединка. Артиллеристы сняли с повозки носилки с мортиркой, установили на земле, быстро навели на цель, заложили ядро, вставили запал. Орудьице дрогнуло, над Робером пронесся огненный змей и, словно приветствуя его, грянул гром — рванула бочка с порохом. Раздался крик Ламброса — гайифец требовал развернуть пушку. Обслуга и стоявшие рядом «барсы» налегли изо всех сил, тяжеленная махина медленно поворачивала жерло в сторону наглецов, но те подхватили свои носилки, забросили на тележку, вскочили в нее сами, возница вытянул коней хлыстом, сытая гнедая пара рванула с места. Можно было не торопиться!

Лагерные пушки стреляли честно, но их усилия напоминали охоту за комарами с кувалдой. Талигойские возницы сводили усилия артиллеристов на нет. Запряжки носились по полю немыслимыми зигзагами, приближались, отступали, менялись местами. Ядра, бомбы и зажигательные снаряды сыпались градом, и противопоставить этому было нечего. Лагерь стремительно превращался в небольшую копию ада — пожар вспыхивал за пожаром, рвались бочки и лагунки с порохом, кричали обожженные лошади и люди. Частокол и ров прикрывали от кавалерии и пехоты, но не от обстрела, впрочем, в частоколе зияли внушительные дыры, а справа от Робера он и вовсе был охвачен огнем.

Ламброс и его люди пытались отстреливаться, но к артиллерийской дуэли со столь стремительным противником они явно готовы не были. Робер, как мог, помогал ворочать орудия, но пока все усилия пропадали впустую.

— Что здесь происходит? — Вынырнувший из огненной круговерти Адгемар почти кричал, но оглушенный Робер с трудом разбирал, что тот говорит, хотя Лис по случаю обстрела вспомнил талиг. — У вас сотня пушек, остановите этих мерзавцев!

— Мы делаем все, что возможно в данных условиях, — гайифец, несмотря на бушевавший вокруг ад, оставался подтянутым и спокойным, — но мы ничего не можем противопоставить тактике, избранной противником. Огонь из лагеря малоэффективен. Наши пушки стоят на одном месте и не могут успешно расстреливать движущиеся цели, талигойская пехота и кавалерия слишком далеко, а у противника первоклассные артиллеристы.

— Это не ответ. Вам платят…

— Нам платят, а мы стреляем, — артиллерист был невозмутим, — но сражение проиграно. Тот, кто командует вражеской армией, опередил наше время на сто лет, если не более. Я не сомневаюсь, на его находках будет построена военная наука будущего.

— Да гори он Закатным Пламенем! — взорвался стоящий за плечом дяди Луллак.

— Сгорим мы, — медленно сказал Белый Лис, переходя с талига на кагет, — если ничего не предпримем. Гарижа! — высокий бириссец в багряном, подбитом барсовой шкурой плаще вскинул голову. — Выводи конницу. Уничтожь их запряжки и пушкарей и возвращайся.