--Что ж,--посерьезнела вдруг бывшая богиня
любви,--тогда может быть послушаешь совета бывалой подруги?
--Подруги? Возможно и послушала бы, но ты мне
не подруга.
--Тебе виднее, госпожа. Но я только выполняю
свое природное предназначение, везде и всюду сею любовь.
Я тут же смекнула в чем дело.
--Лелио рассказал тебе о том, что видел
некоторое время назад? Спешу тебя разочаровать: ничего между мной и Гавром нет
и быть не может!
--Возможно и нет, но отчего же быть не может?
--Что-то я тебя не пойму,--сказала я
раздраженно, так как заподозрила тон разговора, которого больше всего боялась,
и направилась к выходу.
--И не поймешь, пока не выслушаешь,--поспешила
ответить Ладо и тоже пошла за мной. Она твердо вознамерилась о чем-то мне
поведать.
Мы вышли в сад, который был разбит возле
дворца. Это был экзотический и удивительно пышный сад в глубине среднерусского
леса. Здесь росли роскошные, яркие цветы и розовые кусты, а посредине
располагалось небольшое озерцо с плавающими в них лотосами. Возле него я
обнаружила скамью и села на нее. Все-таки я хотела услышать то, что должна была
сказать мне Ладо. А она, тоже присев рядом, безо всякого перехода заговорила:
--Слушай, Беатриче. Любовь появилась на земле
раньше всех и вся. Она первородная дочь Земли и потому всегда побеждает. Там,
где не поможет оружие, придет на помощь любовь. Поэтому я и служу ей. И ты не
сопротивляйся любви, это бесполезно.
Высказав это, она так пристально взглянула мне
в глаза, что я вдруг явственно, почти физиологически, почти кожей почувствовала
прикосновение к какой-то древней, исконной тайне. А Ладо тут же встала и
зашагала прочь, словно не хотела, чтоб я успела как-то возразить ей. Я осталась
наедине со своими мыслями и ощущениями. Сначала я никак не могла отойти от
первого впечатления, повергшего меня в каменное состояние. Но потом я вдруг
начала ощущать себя беспомощной и слабой мухой, попавшей в паучью сеть. Неужели
мне не выбраться из нее? Неужели не минует меня сия чаша? Имела ли в виду Ладо
мой случай или лишь высказывала вечные истины? Любовь вместо оружия или любовь,
как оружие? А каменное сердце способна она поразить? И, черт возьми, какова
должна быть любовь, чтоб победить врага, который хочет тебя уничтожить?!
--Все это чушь,-- уже совсем придя в себя,
сказала я Трое, и мы зашагали восвояси.
Мне предстояло еще посетить поселение Полкана,
в котором я не была ни разу с момента своего появления в Дремучем Мире. Хитрый
кентавр корчил из себя обиженного, пеняя на то, что я слишком часто бываю у
чуди, Бобровника и Заварзузы и не желаю посетить его землю. В конце концов, я
назначила день и час, сообщив заранее о своем появлении Полкану и его
соплеменникам.
Кентавр проживал на южной окраине Дремучего
Леса, и чтоб достигнуть ее мне пришлось сделать немалый крюк: я всеми силами
старалась избежать встречи с Гавром, а самый короткий путь на юг пролегал как
раз по его территории. Мы с Троей обогнули Красное болото, где жили сестры Мши,
заглянули в устье Черной речки и навестили водяного. Чтоб вызвать его
достаточно было слегка похлопать по поверхности воды. Изустемьян всплыл,
поинтересовался, куда мы направляемся, и вызвался проводить нас до полей
Полкана. Я хотела было учтиво отказаться, думая, что водяной предложил свои
услуги из вежливости, но он серьезно предупредил меня:
--Я не советовал бы тебе, госпожа, встречаться
с этим двуличным вообще. Но раз уж он пригласил тебя, то одна не ходи. А я,
если что, подскажу что к чему.
-- Неужели он может быть опасен для меня?--
усмехнулась я, но про себя отметила, что водяной будто что-то недоговаривает.
Изустемьян выбрался на берег, встряхнулся и
продолжил беседу:
--Опасен? Нет. Но у него двудушная натура. Как
знать, возможно, проявляя такую настойчивость в приглашениях, он выполняет
чью-то волю.
Я снова ухмыльнулась недоверчиво, но все-таки
взяла Изустемьяна с собой. Он точно догадывался о чем-то и, судя по всему,
пытался меня предупредить или предостеречь. Я сказала, что хочу, чтоб он провел
нас кратчайшим путем, но на самом деле позвала его для собственного
спокойствия. Ведь и Ю-Ю предупреждал меня о том, что Полкану не следует
доверять.
Обширные поля, прерываемые широкой рекой Люлех
открылись нам как только мы вышли на опушку Дремучего Леса. Долина уходила
резко вниз и была видна нам как на ладони. Там внизу в одном из оврагов
располагались пещеры, в которых жили соплеменники Полкана. Изустемьян сразу
указал мне своей перепончатой рукой на большое дикое поле у реки, там где она
образовывала полукруг и дальше текла уже на юго-запад. Даже издалека было
видно, что поле основательно утоптано. На нем и сейчас толпились несколько
десятков кентавров и кто-то из дремучих. Было похоже, что там проходил какой-то
праздник. Издалека слышались крики, топот копыт, над полем взлетали клубы пыли.
--У них сегодня день состязаний. В который раз
Полкан подтвердит свое право быть первым в племени,--пояснил водяной, когда мы
стали спускаться в долину.
Меня это заинтересовало.
--В который раз, говоришь? То есть это
происходит из года в год?
--Да. Это уже давно просто показушная
демонстрация силы и ловкости,--сказала Троя.
--И думаю не случайно он выбрал сегодняшний
день. Знал, что ты придешь,--подтвердил Изустемьян.
--Хм. Мне-то что до его спортивных достижений?
--Полкан парень не промах. Наверняка он таким
образом хочет выразить свою преданность новой власти,--предположил водяной.
Но он видимо ошибся. Когда мы подошли к краю
поля, состязания уже закончились. Кентавры чествовали своего неизменного
вожака, вешая на него венки из цветов и березовых веток. В стороне стояли
видимо его поверженные соперники, которые впрочем никак не реагировали на свой
традиционный проигрыш, а, напротив, ликовали вместе со всеми. Полкан несколько
раз пронесся по полю, совершая круг почета и остановился возле нас. Недобро
взглянув на водяного, он радушно улыбнулся мне и отвесил поклон.
--Рад, что ты наконец-то посетила нас, госпожа
Первая наместница,--сказал он при этом.
--И я рада, что попала прямиком на ваш
праздник,--ответила я, учтивости только ради.
После такого обмена любезными приветствиями,
Полкан захотел представить мне всех своих соплеменников. Каждое семейство,
состоящее из пяти-шести особей, подходило ко мне и кентавр объявлял их имена и
тотем. Я мило всем улыбалась, не переставая дивиться необычной сущности
кентавров. Насколько я успела заметить не только их внешний облик, но и нрав
странным образом сочетали в себе человеческое и лошадиное. Все они были
вспыльчивы и несдержанны, проявляли чрезмерную горячность и вообще были
несколько грубоваты.
Но вдруг на вороной спине одного из кентавров я
к неудовольствию своему заметила одного из старых знакомых - Лелио. Противный
мальчишка тут же соскочил на землю, отошел в сторону и стал взирать на меня
издалека с интересом и совсем не детским ехидством, словно он уже подсунул мне
какую-то свинью и теперь проверял, как это на меня подействует. Его присутствие
здесь не могло не насторожить меня, и я на всякий случай поинтересовалась у
Изустемьяна: