Тень властелина [= Конан-заступник ] - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 39

– Я же говорю…

– Лжец! Мерзавец!

Конан сдержанно зарычал и стиснул зубы. Эти споры ни к чему не приведут. А молить об одолжениях он все равно не станет.

Возбужденно шагая взад и вперед, Карела бросала слова, как кинжалы, не глядя на Конана.

– Я хочу, чтобы ты услышал о моих унижениях. Услышал и запомнил навсегда. Пусть они вспоминаются тебе в шахтах на каторге, пусть они мучают тебя, когда король объявит амнистию для тех, кто отработал положенное время. Чтобы ты помнил, что я буду в нужном месте в нужное время с золотом в руках. И король забудет об одном из своих пленников.

– Я знал, что ты сбежишь, – пробормотал Конан. – Что ты и сделала.

Она зажмурилась. Когда же она открыла глаза, ее голос был спокоен.

– Меня приобрел купец по имени Хафиз, и он поместил меня в свой Зенан вместе с сорока другими женщинами. В тот же день я бежала. И была поймана. За это меня били палками по пяткам. Я не плакала и не кричала, но десять дней после этого я могла только ковылять. Следующий раз я была на свободе ровно три дня. Меня вернули назад и заставили чистить горшки на кухне.

– Ну и дурак же он был – пытался укротить тебя таким путем. – Несмотря на свое положение, Конан был не в силах сдержать усмешку.

Она повернулась к нему. В ее глазах горела жажда убийства.

– В третий раз меня взяли, когда я перелезала через стену. Я плюнула в лицо Хафизу и сказала, что ему не под силу меня сломать. Он только рассмеялся. Ты считаешь себя мужчиной, заявил он. Это неправильно. Ты должна думать по другому. С этого момента я должна была ходить так, словно меня в любой момент ждет постель хозяина – в легчайших шелках, с подкрашенными глазами и губами. Меня учили танцевать, играть на инструментах, читать стихи. За любую ошибку немедленно наказывали. Но, как он сказал, поскольку я еще девочка, которая только учится быть женщиной, все наказания будут – как для ребенка. При этом он расхохотался.

Конан взревел от смеха.

– Ха-ха, ребенок!

Карела не выдержала.

– Да что ты об этом знаешь, увалень безмозглый! – она сжала руку в кулачок. – Меня наказывали розгами по десять раз на дню! Заставляли пить ка'аровое масло. И делать еще сотни еще более невыносимых вещей. Я прожила так целый год. Как бы я хотела, чтобы за каждый день этой жизни ты провел год на каторге!

Конан с трудом овладел собой.

– Я думал, что ты сбежишь, самое позднее, через полгода. Похоже, Красный Ястреб превратился в куропатку в серебряной клетке.

– За мной следили день и ночь, – запротестовала она. – И я сбежала. С мечом в руках.

– Наверное, тебе надоело ложиться спать без ужина, – снова засмеялся Конан.

– Деркето разрази твои бесстыжие глаза, – взвыла женщина. Она подбежала к Конану и забила кулачками по его широкой груди. – Эрлик тебя побери, киммерийский ублюдок! Ты… Ты… – Внезапно силы покинули женщину, и она уцепилась за Конана, чтобы не упасть. Ее лицо оказалось прижато к его груди, и Конан с изумлением заметил в ее глазах слезы.

– Я любила тебя, – прошептала Карела. – Я тебя любила.

Конан только изумленно покачал головой. Если так она относилась к любимым, то кто тогда сможет перенести ее ненависть?

Женщина выпрямилась и отступила.

– Ты не боишься, – прошептала она. – Ты даже не думаешь об этом. – Если она так страдала, то как же она заставит страдать меня, подумал Конан.

– Меня нельзя винить в том, что произошло с тобой, – тихо ответил Конан.

Она не слышала его.

– Ты не боишься. Ты все равно остаешься мужчиной.

Странная улыбка пробежала по ее устам. Она потянулась к застежкам платья, и через мгновение оно лежало у ее ног. Карела грациозно шагнула вперед. Да, все было так, как он запомнил: полные груди и округлые бедра, длинные ноги и тонкая талия. Она могла бы зажечь любого мужчину. Поднявшись на цыпочки и раскинув руки, она медленно начала вращаться, поворачивая голову так, что длинные локоны то ложились на мраморные плечи, то ласкали бархатную грудь. Она показывала себя всю.

Слегка покачивая бедрами, она подошла к нему и остановилась, коснувшись его грудями, как раз под ребрами висящего на цепях Конана. Глядя на него сквозь опущенные ресницы, она произнесла:

– Когда тебя увезут на рудники, только смерть сможет вернуть тебя на поверхность. Ты проживешь остаток жизни во тьме и грязи, в тусклом свете факелов и гнилом воздухе подземелий. Там будут женщины. Если, конечно, их можно так назвать, ведь они работают наравне с мужчинами. – Ее пальцы легонько прикоснулись к его обнаженной груди.

– Они грязные и вонючие. Их поцелуи… – Она обхватила руками его шею и подтянулась, пока ее глаза не оказались вровень с лицом киммерийца.

– У них не найдется таких сладких поцелуев, прошептала она и приникла к его губам. Он не остался к этому безучастным. Наконец, она со вздохом опустилась.

– Никогда больше тебе не испытать такого, – легко выдохнула она.

Внезапно она закусила губу и отошла в нерешительности. Теперь ты будешь думать только обо мне. Ни о ком другом.

Подхватив одежды, она скрылась во тьме. Через некоторое время заскрипела и хлопнула входная дверь.

Она совсем не изменилась, подумал киммериец. Все тот же Красный Ястреб. Она не утратила свирепости и странности. Но если она думает, что Конан так просто отправится на рудники, или куда там еще, – древнее наказание, – она серьезно ошибается.

Конан окинул взглядом свои цепи и затих. Еще дома, среди заснеженных отрогов родной Киммерии, он усвоил: если нет возможности действовать, надо ждать и беречь силы. Это закон выживания. Расслабившись, насколько позволяли цепи, Конан повис, как паук в ожидании жертвы.

С ржавым скрежетом цепи, удерживавшие Конана, начали спускаться. Конан не смог сдержать стона. Он не помнил, сколько часов ему пришлось провисеть. Все вокруг него было по-прежнему.

Его ноги коснулись пола, и колени, не выдержав веса тела, подогнулись. Он во весь рост растянулся на камнях. Он попытался привстать, но руки ему не повиновались. Только пальцы слегка дернулись.

Те самые двое, что били его бичами, торопливо снимали цепи. Он не смог оказать им сопротивления, и его руки были быстро связаны за спиной. Человек со шрамом был молчалив, как всегда. Обезьяноподобный говорил, не переставая.

– Мы уж думали, что ты провисишь тут еще денек. Тебе, наверное, здесь понравилось. Потуже затягивай, – бросил он напарнику. – Этот парень весьма опасен. – Тот согласно хрюкнул и продолжил заковывать руку киммерийца.

– Мои люди, – с трудом выдавил через пересохшее горло Конан.

– О, это было весело, – рассмеялся круглолицый. – Надавали тумаков Золотым Леопардам, которые хотели их арестовать, и исчезли. В другое время такое происшествие обсуждалось бы целую неделю, но в этот день произошло столько разных событий, сколько не было со дня вступления Гариана на трон. Сначала он вышвырнул всех своих прежних советников, угрожая им смертью. Затем он провозгласил, что вместо Совета учреждается пост Верховного Канцлера Немедии, и дал этому канцлеру почти королевскую власть. Он назначил на этот пост лорда Албануса. Вот уж неприятный человек, если вы меня спросите. Ко всему этому он еще объявил свою фаворитку – благородной леди. Эту-то шлюшку благородной?! Но ни один придворный и слова худого не сказал – ведь ходят слухи, что она может стать королевой. Кроме того, народ бунтует. Струто! Тащи остальное! – Молчаливый хрюкнул и удалился. Конан облизал губы.