Корона мечей - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джордан cтр.№ 63

В этот момент появилась Лиане. Высокая, гибкая, точно ива, с лицом цвета меди, почти таким же молодым, как у Суан, и по той же самой причине. На самом деле по возрасту она уже вполне годилась Эгвейн в матери. Лиане бросила взгляд на Суан и вскинула руки.

– Мать, глупо так рисковать. – Темные глаза вспыхнули, утратив сонное выражение, но в голосе ощущалась некоторая ставшая теперь характерной для нее томность, не исчезающая, даже когда она бывала сердита. Прежде он звучал гораздо живее. – Если бы кто-нибудь увидел, что мы обе, я и Суан, направляемся сюда...

– Меня не волнует, даже если все в лагере узнают, что ваша ссора – только притворство, – резко перебила ее Эгвейн и тут же сплела небольшой экран вокруг них троих, для защиты от подслушивания. До тех пор, пока его не обнаружили и пока она следила за ним, сквозь него не могло просочиться ничего.

Честно говоря, это ее, конечно, волновало. И наверно, действительно не следовало вызывать их сюда вместе, но, даже не успев обдумать ничего как следует, Эгвейн страстно захотела, чтобы две эти Айз Седай, на которых она могла положиться, оказались рядом. Никто в лагере не подозревал, какие между ними на самом деле отношения. Все знали, что прежняя Амерлин и прежняя Хранительница совершенно не выносят друг друга, в такой же степени, в какой Суан претит выступать в роли наставницы своей преемницы. Обнаружь сестры истину, и обеих наверняка подвергли бы наказанию, причем отнюдь не малому. Айз Седай даже больше, чем обычные люди, терпеть не могли тех, кто ставил их в дурацкое положение; королям приходилось очень тяжко расплачиваться за это. А между тем эта их якобы взаимная враждебность несомненно являлась своего рода рычагом воздействия на остальных сестер, в том числе и на Восседающих. Если они обе заявляли одно и то же, значит, так оно и было. К тому же существовал и еще один побочный эффект того, что обе они были усмирены, весьма полезный, хотя очень немногие знали о нем. Три Клятвы больше не сдерживали их; теперь они могли лгать и обманывать не хуже любого торговца шерстью.

Заговоры и интриги со всех сторон. Лагерь походил на зловонное болото, где странная поросль, расползаясь во все стороны, давала ростки, неразличимые в туманном мареве. Может быть, так происходило везде, где собирались Айз Седай. После трех тысяч лет интриг – никто не спорит, без сомнения вызванных необходимостью, – вряд ли стоит удивляться тому, что для большинства Айз Седай постоянные заговоры стали второй натурой, хотя, конечно, не добавляли им привлекательности в глазах простых смертных. Ужаснее всего то, что со временем Эгвейн и сама начала получать удовольствие от всех этих интриг. Не из-за любви к ним как таковым, а просто потому, что они казались ей своего рода головоломками, хотя согнутые кусочки железа, которые надо соединить определенным образом, никогда даже на четверть так не занимали ее воображение. О каких особенностях ее натуры это говорило? Эгвейн не хотелось в это вникать. Что поделаешь? Она была самой настоящей Айз Седай, что бы некоторые ни думали, со всеми возможными последствиями, как плохими, так и хорошими.

– Могидин сбежала, – не останавливаясь, продолжала Эгвейн. – Какой-то мужчина снял с нее ай’дам. Мужчина, способный направлять. Наверно, они унесли с собой ошейник; его нет в палатке, я посмотрела. Может быть, существует способ обнаружить его, используя браслет, но мне он неизвестен.

Все недовольство мигом слетело с них. Ноги Лиане подкосились, и она, точно куль, рухнула на табурет, на котором иногда сидела Чеза. Суан медленно опустилась на походную кровать – спина идеально прямая, руки очень спокойно сложены на коленях. Совершенно не к месту Эгвейн обратила внимание на то, что вдоль нижнего края ее юбки-штанов в тайренской манере вышиты крошечные голубые цветочки, образуя кайму, придававшую штанам, когда Суан не двигалась, вид цельной юбки. Еще одна точно такая же вышитая кайма украшала лиф. Раньше Суан заботилась только об удобстве своей одежды, теперь ей хотелось, чтобы она была еще и приятна для глаз. Не сверх меры, конечно, но все же... Еще одно на первый взгляд незначительное изменение, происшедшее в ее отношении к жизни. Хотя, если вдуматься, это не менее важное изменение, чем то, которое произошло с ее сильно помолодевшим лицом. И такое же загадочное и непонятное. Эти изменения безумно раздражали Суан, она изо всех сил пыталась сопротивляться им. За исключением разве что именно этого, связанного с одеждой. Похоже, выглядеть привлекательно теперь доставляло ей удовольствие.

Лиане, со своей стороны, приняла все происшедшие с ней перемены целиком и полностью – в присущей Айз Седай манере. Снова став молодой женщиной – Эгвейн как-то нечаянно услышала удивленное восклицание одной из Желтых сестер о том, что обе исцеленные вполне еще могли иметь детей, – она будто никогда и не была Хранительницей, никогда не выглядела по-другому. Словно внезапно вспомнив о своем происхождении из народа Домани, Лиане превратилась просто в привлекательную и практичную, хотя и слегка апатичную женщину. Даже бледно-зеленое платье для верховой езды скроено в стиле ее родины, неважно, что оно шелковое, такое тонкое, что казалось почти прозрачным, и вряд ли подходило для путешествия по пыльным дорогам. Считалось, что усмирение разрушает все связи и узы. Может быть, поэтому Лиане предпочла Зеленую Айя возвращению в Голубую. Вообще Айя никто никогда не менял, но, с другой стороны, никто никогда еще и не бывал усмирен, а потом Исцелен. Суан вновь, как и прежде, стала Голубой, хотя и ворчала о дурацкой необходимости «смиренно молить о принятии», – так звучала ритуальная фраза, которую нужно было произносить при вступлении в Айя.

– О Свет! – выдохнула Лиане, тяжело рухнув на табурет, а не опустившись на него с обычно свойственной ей грацией. – Нам следовало в первый же день отдать ее в руки правосудия. Пусть мы кое-что узнали от нее, но все это ничто по сравнению с тем, что теперь она снова на свободе и может вредить миру, как ей вздумается. Просто ничто!

Эти слова лишний раз свидетельствовали о том, до какой степени Лиане потрясена; в обычном состоянии она не стала бы произносить столь банальных истин. При всей внешней вялости ум ее отнюдь не утратил остроты. Почти все доманийки выглядели томными и соблазнительными, но при всем том о них ходила слава как о чрезвычайно продувных и ловких купчихах.

– Проклятье! Нам следовало не спускать с нее глаз, – вырвалось у Суан сквозь стиснутые зубы.

Брови Эгвейн взметнулись вверх. Суан, похоже, потрясена не меньше Лиане.

– Кто должен был этим заниматься, Суан? Фаолайн? Теодрин? Они даже не знают, что вы обе на моей стороне. – Кто вообще на ее стороне? Пять женщин. И Фаолайн, и Теодрин вряд ли столь уж преданы ей, особенно Фаолайн. Найнив и Илэйн, конечно, тоже можно добавить к этому списку, и несомненно Бергитте, хотя она и не Айз Седай. Однако сейчас они далеко отсюда. Действовать украдкой и с помощью хитрости – вот в чем по-прежнему состояла главная сила Эгвейн. Плюс то, что никто не ожидал этого от нее. – Как мне следовало объяснять кому бы то ни было, зачем нужно не спускать глаз с моей служанки? Но даже если бы кто-то и охранял ее, что путного из этого вышло бы? Ведь это наверняка был один из Отрекшихся. Ты что, в самом деле думаешь, что Фаолайн и Теодрин даже вдвоем сумели бы остановить его? Я, к примеру, не уверена, что смогла бы сделать это, даже в соединении с Романдой и Лилейн. – После нее в лагере они были самыми сильными, такими же, какой прежде была Суан.