Обратная сторона вечности - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Угрюмова cтр.№ 96

Лед. Тьма. Цепенеющие мысли, чувства, желания...

И рядом не нашлось никого, кто смог бы помочь...

* * *

Они представляли собой жуткое и невероятное зрелище.

Сгнившая кожа клочьями слезала с их тел, обнажая темное мясо и мышцы. Безумные глаза горели тем огнем, который мог быть зажжен только в глубинах преисподней. Носов у них не было, вместо рта – отвратительные оскаленные провалы, лишенные губ и языков. Волосы торчали во все стороны в тех местах, где они еще оставались на черепе.

Это были мертвецы.

Они одинаковым движением распахнули и сбросили наземь свои рясы. Под ними оказались кольчуги и кривые мечи с зазубренными лезвиями. Дергающейся, странной походкой двинулись мертвецы по коридору в глубь храма, ведомые чьей-то волей.

Обиталище государыни Лай находилось в самом конце длинного бокового ответвления. Оно, правда, было крохотное, но зато отдельное, как и подобает ее сану. Жрицы Тики-утешительницы предоставили своей королеве все лучшее, что только имели.

Комнатка была очень чистая, маленькая и уютная, хотя и без окон, – больше похожая на келью (но такими были все помещения в храме, за исключением больших залов). Лая вот уже несколько дней не поднималась с кровати, вконец обессиленная своими видениями, и жрицы Тики поили ее отварами из трав, чтобы улучшить и укрепить ее сон.

Вскоре после полуночи, когда все затихли и успокоились, несчастная женщина проснулась и села в постели, напряженно вглядываясь в темноту. Ей чудилось, что в этой темноте кто-то есть, кто-то пришел за ней, чтобы убить, уничтожить, стереть с лица земли. И она горько заплакала от страха, отчаяния и безысходности, вытирая слезы рукавом ночного одеяния из грубого небеленого полотна. Оно царапало нежную кожу, привыкшую к невесомым шелкам, но королева не замечала этого, оплакивая свою погибшую жизнь. Она беззвучно молилась, прося кого-нибудь, кто сейчас слышит ее, заступиться за бедную душу, не желавшую зла никому. Внезапно Лае показалось, что она видит странный силуэт стройной женщины с двумя мечами, и немного утешилась.

Когда первый мертвец рывком распахнул дверь в келью, королеве послышался негромкий звук, и она снова напряглась от невыносимого ужаса. Но ей не хотелось кричать: она боялась, что зря разбудит уставших за день служителей Тики, что ее сердце и разум, утомленные жуткими видениями грядущей катастрофы, сыграли с ней злую шутку.

Лая снова легла и закрыла глаза. Она подумала, что можно было бы встать, протянуть руку и нащупать в изголовье свечу, – размеры комнатки были далеки от королевской опочивальни, и все необходимое находилось рядом. Но ей было страшно шевелиться, и, как в детстве, она старалась снова заснуть, спрятавшись под одеяло, надеясь, что кошмары сами собой исчезнут с наступлением утра.

Государыня Аллаэллы всегда славилась тем, что к ней могли обратиться за помощью и заступничеством все кто в этом по-настоящему нуждался. И теперь она сама ждала защиты и заступничества от тех, кто должен был их оказать, она так верила и надеялась, что уже одно это должно было помочь.

И когда серповидное лезвие взвизгнуло в воздухе над ее головой, она только удивилась...

* * *

Аграв проснулся от непривычного шума в коридоре и диких, истошных воплей. Эту последнюю ночь в храме он провел в каморке позади кухни, рассчитывая подняться вместе с поварами, наскоро позавтракать и затем зайти к Агунде за свитком, который она хотела передать в Сонандан. Поэтому сначала он подумал, что уже наступило утро и это сонные служители ссорятся между собой, уронив или разбив что-то тяжелое. Но когда открыл глаза, то увидел, что кругом темно.

За окном царила глубокая ночь, но темнота и тишина предрассветного часа были спугнуты чьим-то присутствием. Аграв поднялся с ложа и выглянул из своей каморки. В едва освещенном коридоре метались насмерть испуганные люди, шипели факелы, упорно не желая разгораться, кто-то торопливо щелкал огнивом, кто-то споткнулся в темноте и упал, отчаянно ругаясь. Второй человек поспешил к нему со светом, чтобы помочь подняться, да так и застыл на месте с открытым ртом и вытаращенными глазами – его товарищ лежал на окровавленном, изувеченном теле, которое выглядело еще страшнее в красных, неверных отблесках пламени.

Кто-то свирепый и жестокий прошелся в ночи по храму Тики и безжалостно уничтожил множество людей. Паломники, служители и больные в панике метались по громадному зданию, заглядывая во все укромные уголки, и то в одном месте, то в другом наталкивались на исковерканные страшной силой тела.

Молодая женщина с перерезанным горлом, старик с рваной раной на боку, маленькая девочка, только вчера пришедшая в храм, – она прижимала к груди куклу, сделанную из пучка соломы, – пронзенная острием меча. Затравленный взгляд Аграва перебегал с одного трупа на другой. Что и кому могли сделать эти несчастные, беспомощные люди? Зачем понадобилось убийцам пробираться в храм, чтобы убивать немощных и больных? Внезапно он вспомнил о самом важном и неотложном деле и рванулся в сторону покоев верховной жрицы. Там было тихо и пусто, туда еще не добежала испуганная толпа, и на мгновение он успокоился, надеясь на то, что сюда не заходил смертоносный ночной гость.

Аграв толкнул тяжелую дверь, и она подозрительно легко подалась его усилию. Разбойник почувствовал, что волосы у него на голове встают дыбом от ужаса, но он превозмог себя и шагнул во мрак комнаты. Он бы никогда не сделал этого ни для кого другого, но Агунду и Ханиш не мог оставить без защиты и поддержки.

– Агунда! – осторожно позвал он, пытаясь нашарить вытянутыми руками хоть какой-нибудь ориентир.

Аграв помнил, что комната жрицы практически пуста, только около камина стоят несколько скамеечек да под окном громоздится стол, заваленный бумагами, – на него Агунда накануне положила свиток с письмом для Кахатанны. Узкое ложе жрицы стояло в нише, в самом дальнем углу. Камин погас, и даже угли не светились. Разбойнику показалась странной эта мелочь, но он не остановил на ней своего внимания.

Сзади раздавались крики. Они становились все отчаяннее, все оглушительнее. Кто бы ни был загадочный убийца, но он продолжал собирать свою кровавую жатву.

– Агунда! – уже громче повторил разбойник, начиная понимать.

Он догадывался о том, что случилось здесь, в этой комнате, даже предполагал почему, но ему не хотелось оказаться правым, и он, как мог, оттягивал ту минуту, которая должна была все прояснить. Пока он колебался, за его спиной послышался топот, тяжелое дыхание и заметался тусклый свет догорающего факела. Кто-то торопился к верховной жрице, волнуясь за ее безопасность.

– Матушка Агунда! – позвал слабый, старческий голос.

Это был привратник, старый Шу, любивший жрицу Тики-утешительницы как свою собственную дочь. Его нельзя было испугать или заставить думать о себе, когда Агунде грозила смерть.

– Шу, – откликнулся из темноты Аграв, – это я. Иди сюда со своим факелом, тут хоть стаза коли – ничего не видно.