В осколках тумана - читать онлайн книгу. Автор: Сэм Хайес cтр.№ 38

— Что остановить, Дэвид? — Я затаил дыхание, уже зная ответ. Как сообщить Джулии, что ее возлюбленный спал с малолеткой?

— Все это. Сначала она пришла ко мне на прием, потом еще раз. Дальше принялась названивать домой, назначать свидания… — Он вздыхает.

Мне становится не по себе.

— Итак, вы вступили в интимные отношения с юной девушкой, — уточняю я. — Видел ли вас кто-нибудь вместе в тот день, когда на нее напали? Не считая видеокамер наблюдения?

У Дэвида отсутствующий взгляд, словно он о чем-то задумался.

— Да, несколько человек, полагаю. Ее мать видела нас вместе. Утром того дня, когда на Грейс напали, она приходила ко мне с дочерью на прием.

— Что происходило на приеме?

Дэвид растирает лицо руками.

— Грейс поссорилась с матерью в моем кабинете, и та выбежала, оставив нас наедине.

— Из-за чего разгорелась перепалка?

Дэвид смотрит на потолок, словно в поисках ответа.

— Грейс забеременела. Мать хотела, чтобы она сделала аборт, но Грейс не соглашалась. Я долго утешал девушку. Она была очень расстроена.

— Господи… — вздыхаю я, думая о неприятных вопросах, которые мне предстоит задать. — И кто отец?

Дэвид долго молчит.

— Не могу сказать, — наконец отвечает он. Его руки в беспрестанном движении, будто плетут узелки лжи.

Теперь молчу я. Мне не хватает слов. Губы слиплись как от мороза. Мне нужен перерыв. Нужно глотнуть воздуха. Подумать. Понять, почему я в это ввязался. Выпить. Я встаю, собираю бумаги и выхожу из комнаты. Мое место тут же занимает охранник.

— Как там дела?

Насос, вычерпывающий воду из катера, работает так громко, что я не сразу ее услышал. Спрыгиваю на мостки и констатирую:

— Лодка тонет.

— Марри! Как прошла твоя встреча с Дэвидом? Ты подал апелляцию?

Щеки у Джулии раскраснелись, она слегка задыхается от волнения и похлопывает руками в розовых перчатках, словно поторапливая меня.

— Сейчас его и сам Господь Бог из тюрьмы не вытащит. Зайдешь внутрь?

Я собираюсь перевезти кое-какие вещи, которые взял с собой в Нортмир, обратно на «Алькатрас». Нет смысла оставаться на ферме, раз Джулия возвращается в Или.

— Нет. У Флоры занятия в балетной студии.

В ее голосе мне чудится сожаление. Но если и так, то вряд ли оттого, что она вынуждена отказаться от моего приглашения. Конечно, она огорчена совсем по другим причинам: в деле Дэвида не наблюдается прогресса, мать в больнице, а ученица жестоко избита и пребывает в коме.

— Понимаю. Детям привет.

— Хорошо. — Джулия поворачивается к машине, припаркованной на обочине. — Дэвид просил что-нибудь передать? Как он себя чувствует?

— Мы приступили к работе, — неопределенно отвечаю я. А ведь стоит мне сказать всего одну фразу, Грейс Коватта беременна от Дэвида, и мир Джулии рухнет. Но я сам еще не переварил эту новость. Нужно увидеть отчет судмедэксперта, дождаться результатов анализа ДНК. — Не беспокойся, — говорю я ей, подразумевая обратное. — Улики в основном косвенные. Странно, что ему вообще предъявили обвинение. Он в порядке. Ест и спит. Он просил… передать тебе привет.

Джулия кивает, плотно сжав губы.

— Не опоздаешь на ужин? — к моему удивлению, спрашивает она.

Так она думает, что я по-прежнему собираюсь жить на ферме.

— Нет, — невольно улыбаюсь я, — я тебя бросил.

Джулия уходит, гадая, должно быть, как можно бросить того, кого с тобой не было.

Я помню, как солнце пригревало мне спину, на которой лежала его теплая рука. Он сказал, что не видел ничего прекраснее моей спины. И добавил, что у меня хороший мышечный тонус, и перечислил все мускулы, проводя по ним пальцем. Нынче спина моя сгорбилась, мышцы высохли, а кожа пожелтела, но я все еще чувствую его настойчивые прикосновения.

Жилище Дэвида выглядело совсем не так, как я ожидала. Комната была обставлена антикварной мебелью и больше походила на гостиничный люкс. С первого взгляда ясно, что Дэвид — не самый обычный студент. Гостиная, спальня и собственная ванная — все выдержано в глубоких чистых цветах. Две стены полностью заставлены книгами, среди которых немало старинных.

— Это все родители, — объяснил он, заметив мое изумление. — Такие уж они у меня. Обставили квартиру, каждый месяц переводят деньги на мой счет и потому думают, будто… — Он замолчал, погладил меня по спине. — Ромбовидная малая мышца. Поднимается от седьмого цервикального и первого грудного позвонка, присоединяется к ости лопатки. Ты очень напряжена.

Я поняла, что с родителями он не в ладах, но от расспросов воздержалась. По крайней мере, это объясняло его вспышки гнева.

— Может, выпьем чая? — предложила я.

Дэвид прав. Я нервничала. Подошла к стеллажам, провела пальцем по корешкам, как Дэвид только что провел по моему позвоночнику.

— От тебя все еще несет покойником. — Я с улыбкой повернулась к нему.

Но к Дэвиду уже вернулась угрюмость.

— Я приготовлю чай. — Он прошел мимо меня, оставив легкий отпечаток губ на моей шее.

Столько лет минуло, а след все еще жжет кожу.

Мы устроились у окна-эркера, пили чай и наблюдали за студенческой жизнью. Я чувствовала себя особенной, частью элиты, за которой с восторгом наблюдала годами.

— Я решила, что буду делать дальше, — сказала я.

— М-м?

— Ветеринария. Астрономия. Философия. Античная литература. Господи, мне все равно.

Я смеюсь, изгоняя из сердца колющую боль, радуясь тому, что пью чай с интеллектуалом из Корпус-Кристи-колледж. Это все, что мне осталось.

— Но мне нравится и нынешняя моя работа.

— Ты же официантка, — заметил он, вытаскивая сигареты. Закурил.

— Может, когда-нибудь я открою кафе.

Кольца дыма плывут в солнечном мареве, огибая меня. Воздух из легких Дэвида. Я вдохнула, чтобы оставить частичку себе.

— Почему я тебе нравлюсь?

Его прищуренные глаза оценивали меня с уверенностью, необычной для столь молодого человека. Я знала, он меня хочет.

Не желая переводить разговор в более серьезное русло, я снова рассмеялась. Только так мне спастись. Над верхней губой выступили капельки пота. Жарко. И в комнате, и на улице.

— Ну, у тебя красивые глаза. — Это правда. Темные, таинственные, прячущиеся за небрежными прядями. — Ты умный. Мне нравятся умные мужчины. — Да, я с ним флиртовала. Я скрестила ноги, закинула одну на другую, подол яркой юбки переместился выше. — Всегда нравились, они такие…