Дыхание земли - читать онлайн книгу. Автор: Роксана Гедеон cтр.№ 103

– Ма, ты здесь?

– Да, мой ангел.

– А Маргарита?

– Она тоже рядом с тобой.

Это, видимо, его успокаивало. Он снова забывался, сильно сжимая мою ладонь горячими пальцами.

Я вспоминала все это, лежа на краешке постели, и сердце у меня сжималось от тревоги. Я терзалась очень мрачными предчувствиями. Но смертельная усталость была сильнее тревоги и предчувствий. Я уснула быстрее, чем предполагала, надеясь, что Бог помилует мальчика и Жану станет лучше.

Я проснулась оттого, что услышала чей-то шепот прямо над своим ухом. Сон как рукой сняло. Я увидела склоненное над собой лицо Элизабет. Было уже утро, рассвет пробивался в окна. Я снова услышала шум дождя – он шел уже третей день.

– Что случилось, Элизабет?

– Мадам, Маргарита устала и отправилась отдохнуть, а я согласилась заменить ее…

– И что же?

– Тревожно мне, мадам. Похоже, ребенку стало хуже. Я ведь не понимаю в этом ничего. Дышит он как-то странно. Мне страшно одной с ним оставаться. Как бы чего плохого не вышло, ваше сиятельство!

Смертельный страх на миг сковал меня, я просто окаменела. Потом, придя в себя, бросилась в двери, босиком, как была, выбежала на лестницу. От страха тошнота подкатила мне к горлу. Я проклинала себя в тот миг за то, что спала, что оставила Жана. О, если бы не это, все, возможно, было бы иначе!

Жан пылал так, что к нему страшно было прикоснуться. Некоторое время я молча стояла над ним, оцепенев. Казалось, за прошедшую ночь он похудел ровно наполовину. Рот его был открыт, он дышал трудно, с хрипами, лицо было бледное, даже слегка синюшное. На языке я заметила желтый напет. Собрав все силы, я наклонилась, слегка приподняла сыну голову и заглянула в рот. Понять что-либо было трудно. Мне казалось, я вижу опухоль в горле.

В ночном чепце явилась Маргарита, вместе со мной склонилась над Жаном.

– Господи ты Боже мой! – сдавленно ахнула она. – Да он же тает, как свеча, мадам!

– Это не просто простуда, – пробормотала я в ужасе. – У него, наверное, что-то с легкими. Он просто задыхается! И я ничего в этом не понимаю!

Я рванулась к звонку, что было силы затрясла его, сзывая прислугу. Мне стало ясно, что положение куда более серьезное, чем мы все представляли. Нам одним не справиться, здесь нужен человек, разбирающийся в медицине. Жана надо спасать… иначе и подумать страшно, чем все это может кончиться!

Когда слуги стали собираться в каминном зале, я вышла к ним, прерывистым голосом стала отдавать приказания:

– Нужны два человека, чтобы найти доктора д'Арбалестье. Брике, ты поедешь искать его в сторону Динана, а вы, Люк, – в сторону Сен-Бриё. – Оба, и Брике, и конюх, согласно кивнули. – Кроме того, я хочу послать за врачом в Ренн. Там много врачей, нам сгодится любой. Пожалуй, этим займетесь вы, Кантэн. Я дам вам десять луидоров, если вы привезете его к вечеру.

Я назначала награду, но знала, что моя просьба трудно выполнима. Хорошо, если Кантэн попадет в Ренн к двум часам пополудни, но это еще не все. Сейчас трудно было найти врача, который согласился бы на ночь глядя отправиться в путь по опасным бретонским дорогам, затерянным среди лесов, где обитает великое множество бандитов. Это не говоря уже о шуанах, которых многие тоже боялись. В этот миг я проклинала в душе ту бретонскую глушь, где мы жили. Ах, если бы это случилось в Париже, мне стоило бы лишь выйти на улицу, чтобы найти доктора!

– Скажите ему, Кантэн, что я озолочу его, если он приедет!

Всем троим гонцам было приказано взять самых лучших лошадей. Слегка успокоенная, я вернулась к сыну. Мужество, не так давно покинувшее меня, снова возвращалось. Я решила действовать. Маргарита, к тому времени уже одевшаяся, была полна желания помогать мне. Я взглянула на нее и благодарно пожала ей руку.

– Я знаю, – прошептала я, – как ты тревожишься.

– Еще бы! Ведь такой милый хороший мальчик! Ума не приложу, что за напасть к нему прицепилась!

В этот миг явилась старая служанка Анны Элоизы и сказала, что госпожа послала ее узнать, в чем дело.

– Скажите, что Жан болен, – произнесла я резко. – Это просто простуда. Мы вылечим его. И, пожалуйста, пусть герцогиня сюда не приходит!

Мы стали греть в камине кирпичи, заворачивать их во фланель и класть в ноги Жану. Я укутала сына, пожалуй, в целую кучу одеял, зная по опыту, что при сильной простуде нужно хорошо прогреться. Жан был в забытьи и не воспринимал того, что с ним происходит. Я заставила его выпить порошок, потом села рядом, стала осторожно расчесывать ему волосы: они спутались в колтун, ведь голова Жана все время металась по подушке. Он отреагировал на мягкие прикосновения гребня; я поразилась, с какой бессознательной доверчивостью он тянулся вслед за моей рукой. Мы с Маргаритой переглянулись и заметили в глазах друг у друга слезы.

– Все образуется, – прошептала я.

– Я уверена, мадам. Но все-таки, пока докторов нет, я, наверное, побегу в деревню.

– Зачем?

– За повитухой. Вы же знаете, какая она целительница.

– Она? Она такая неграмотная, грубая, мне кажется, она может навредить Жану!

– У нас нет выбора, милочка. Надобно воспользоваться ее услугами.

В десять часов утра явилась повитуха – вовсе не такая страшная, как я себе представляла. Это была очень аккуратная женщина лет шестидесяти с полотняным мешочком у пояса. Волосы ее покрывал обычный бретонский чепец; скрученный в трубку у самого лба и спускавшийся до плеч. Крестьянка бегло оглядела Жана.

– Это, вероятно, сильная простуда и лихорадка, – сказала она по-бретонски. – Это опасно, ваше сиятельство.

– В каком он состоянии? Как он выглядит, по-вашему?

– Я знавала людей, которые выглядели хуже. Но, по правде говоря, мадам, он выглядит плохо.

Ее спокойный, невозмутимый тон раздражал меня. Я резко спросила:

– Вы можете помочь?

– Могу. Но все в руках Божьих, ваше сиятельство.

Не выходя из комнаты, тут же, на огне камина, она стала готовить в горшочке какой-то отвар и высыпала в воду травы, находившиеся в ее мешочке. В комнате запахло, как на лугу весной, и это, честно говоря, слегка освежило воздух. Раньше я боялась открывать окно, чтобы проветрить комнату. Я была суеверна, а когда дело касалось Жана, то особенно суеверна, и знала предания бретонцев о том, что смерть не может проникнуть в дом, если заперты все окна.

– Это снадобье придаст ему сил и прогонит злых кельтских духов, – сказала бретонка. – А еще надобно положить нож под подушку – это облегчает боль.

Честно говоря, все это казалось мне сущей чепухой, но я сама ничего не могла предложить, поэтому пошла и принесла нож. Не вмешиваясь в дела бретонки, я молча смотрела, как она поит Жана своим отваром. Потом она сказала, что нужно пустить мальчику кровь, ведь бывают случаи, когда с плохой кровью выходит и сама болезнь. Я не протестовала, только просила ее быть осторожной. Впрочем, как я увидела, делать кровопускание она умела не хуже доктора.