Край вечных туманов - читать онлайн книгу. Автор: Роксана Гедеон cтр.№ 54

У всех этих пяти месяцев был только один положительный итог – то, что я нашла своих детей. Все остальное обстояло еще хуже, чем тогда, когда я только намеревалась уехать из Парижа. Тогда у меня был Рене.

Теперь я была опустошена и обессилена. Мне казалось, я уже ни на что не способна. Этот поединок с Революцией явно затянулся. Я уже не могла сопротивляться. Мне нужна была поддержка… И как раз в это время Рене ушел из моей жизни.

Я долго и мучительно размышляла над этим, трясясь в бретонской телеге. Странно, но этот выстрел Флоры уничтожил ту ненависть, которую я к ней питала. Может быть, я поняла почти инстинктивно, что подобную женщину Рене не может любить. А может быть, Флора показала мне, как следует бороться за себя – отчаянно, до самого конца. Возможно, я и вправду слишком легко отказалась от Рене.

В моей жизни не было опыта борьбы с соперницами. Борьба за чье-либо внимание и благосклонность казалась мне унизительной. Я всегда предпочла бы уйти в сторону, считая ниже своего достоинства соперничать с кем-либо. Кроме того, для борьбы нужна ненависть, а ненавидеть я не умела. Любить – да, но ненависть в моей душе всегда была преходяща. Видя жестокости и кровопролитие Революции, наблюдая казнь короля, я действительно ненавидела республиканцев. Но ненависть лишь вспыхивала во мне, подобно пламени, и никогда не была долгой.

В душе оставалась лишь неприязнь. Ненависть – слишком сильное и жгучее чувство для меня. Мне не свойственно подолгу ненавидеть кого-то, страстно желать кому-то смерти, самой замышлять убийство. Вот почему поступок Флоры так потряс и ошеломил меня.

Какую цель она преследовала – добиться любви Рене или просто отомстить мне? Мало-помалу ее поведение становилось мне понятным. Разумеется, это была месть. Рене не может любить демона в обличье женщины, а если он любит ее, стало быть, он не тот Рене, которого люблю я.

Все это до того ясно представилось мне, что я вздохнула с облегчением. Я разрешила эту дилемму… Я использовала свой любимый способ – анализ. В прошлом, когда я поняла, что Анри – трус, я стала к нему равнодушна, ибо не могла любить труса. И потом, когда мне стало ясно, что Франсуа – не мужественный и смелый адмирал, а просто дубина и тюфяк в мужском обличье, вся моя любовь пропала. Теперь оставалось только выяснить, существует ли тот Рене, которого я люблю, в реальности, или же это только мои романтические выдумки.

Но ведь для этого надо вернуться в Париж…

– Вы все время молчите и о чем-то думаете, – тихо произнес Лескюр. – Ваши мысли далеко отсюда. Даже когда вы смотрите в мою сторону, я понимаю, что меня вы не видите.

Некоторое время я непонимающе смотрела на него. Потом его слова дошли до моего сознания, и мне стало совестно. Он такой добрый, так беспокоится обо мне. О, почему я не ценю этого сейчас, пока он еще со мной?

– Луи Мари, это жизнь…

– Я знаю. Эта жизнь слишком сложна для всех нас.

Я молча смотрела на Лескюра, потом грустно ему улыбнулась. Меня не покидала мысль, что нам не долго быть вместе. Мы все обречены… И впереди – ничего хорошего, сплошные страдания.

– Пожалуй, это хорошо, что нашему ребенку не суждено было родиться.

Его слова не показались мне жестокими. Нынче, во время войны, они были лишь констатацией факта. Сейчас нам самим невыносимо жить, куда уж еще производить на свет детей.

– Вы по-прежнему не хотите?

– Чего?

– Стать моей женой.

Я прижала его руку к своей щеке. От пальцев Лескюра пахло порохом и конской сбруей. И в моей голове снова возникла мысль, что уже недолго я буду ощущать такой покой в его присутствии.

– Луи Мари, я уже ваша жена. Настолько, насколько это возможно сейчас. Чего вы от меня не получаете, что получали бы от жены?

– Я не о том. Я бы хотел оградить вас от бесчестья. Я не хочу слышать, как каждый будет называть вас моей любовницей, обыкновенной «походной девкой». Ведь вы сокровище, Сюзанна, вас не должна касаться даже тень людского осуждения.

Я тяжело вздохнула, крайне растроганная этими словами. Никто не любит меня так, как он. Он полагает, что мнение окружающих еще что-то значит для меня…

– Мой друг, мне безразлично, что станут говорить обо мне. Не время задумываться над этим.

– Но все вокруг полагают, что это я не хочу жениться на вас, и я чувствую себя от этого последним мерзавцем!

Мне вдруг стало страшно, я приподнялась на локте.

– О, дорогой мой, не любите меня слишком сильно! Мне будет так больно… так больно, когда я потеряю вашу любовь. Я не привыкла к такому обожанию.

– Не любить вас слишком сильно?

Он целовал мои пальцы, и голос его звучал искренне, страстно, проникновенно. Это была та ступень чувства, когда даже самые выспренные слова кажутся не смешными, а высокими, когда даже патетические речи способны тронуть сердце своей свежестью и искренностью.

– Не любить вас, Сюзанна! О, любовь моя, вы не знаете, чего от меня требуете. Сейчас война, пожары, кровь, – если бы не вы, мне бы впору сойти с ума. Да вы еще не знаете, что я чувствую к вам. Вы мне дороже всего – короля, аристократии, Франции; даже нашим правым делом я бы пожертвовал ради вас… Однако я знаю, что вы этого не потребуете. Вы самая бескорыстная и чистая женщина из всех, кого я знал; вы ничего не позволяете сделать для себя. Я впервые столкнулся с такой чистой, с такой светлой душой, как у вас. Когда я с вами, я прихожу в ужас от того, чем занимаюсь каждый день, я чувствую себя недостойным вас. И я ничего не могу для вас сделать. Вы даже имени моего не принимаете… И вы еще требуете, чтобы я любил вас меньше?

Слезы дрожали у меня на ресницах. Ласково и порывисто гладя волосы Луи Мари, я задыхалась от волнения и горя. Он идеализировал меня, вознес на такой пьедестал, что это меня потрясло. Никогда мне уже не встретить мужчины более любящего, честного и благородного, чем Лескюр. Что я буду делать, когда потеряю его? О Боже… что?

3

– Сидите тихо, не то я вас отшлепаю!

Я крикнула это так грозно, что дети притихли. Другими словами, пожалуй, невозможно было заставить их замолчать и перестать баловаться. Мы находились в каком-то овраге, заросшем колючим кустарником; вокруг нас в таком же положении были десятка четыре женщин с детьми. Овраг был окружен телегами, плотно приставленными одна к другой, и весь этот женский лагерь охраняло пятеро часовых-бретонцев.

Стрельба слышалась совсем близко от нас. Лескюр устроил вдоль проезжей дороги засаду, чтобы неожиданно напасть на отряд синих численностью в пятьсот человек. Белых было больше, и все предвещало им победу. Никто из женщин, оставленных в тылу, особенно не волновался.

Ворчали только, что снова Лескюр наберет уйму пленных, с которыми нужно возиться и которых нужно кормить.

– Вот, например, его светлость маркиз де Пюизэ никаких пленных не держит, он их расстреливает!