Край вечных туманов - читать онлайн книгу. Автор: Роксана Гедеон cтр.№ 46

6

– Как мне надоел этот шум, – ангельским голосом сказала Флора де Кризанж. – Это ужасно утомительно, не правда ли?

Слушая эти слова, можно было подумать, что мы находимся в какой-то светской гостиной, где слишком много гостей, Я бросила на графиню неприязненный взгляд, но ничего не ответила. Да и вообще, за то время, что мы были заточены в западной башне Шато-Гонтье, я едва перемолвилась с ней несколькими словами.

Вот уже три дня замок был взят в плотное кольцо; республиканский лагерь обложил его со всех сторон. Из тактических соображений отец приказал мне с детьми укрыться в верхнем зале западной башни. Башня эта напоминала правильный каменный колодец, разделенный двумя перекрытиями на три этажа. Каждый этаж представлял собой зал с узкими окнами-бойницами и мощной колонной посредине, поддерживающей потолок. Этажи соединялись крутыми лестницами, высеченными прямо в пятнадцатифутовой стене башни.

Артиллерия пока не использовалась ни с одной стороны, и только потому, что ни у кого не было пушек. Зато пальба слышалась непрерывно. Этажи замка были завалены соломой и бочками смолы для того, чтобы устроить пожар, если синим удастся проникнуть внутрь. Но положение было тяжелым: Шато-Гонтье защищали девяносто человек, а синих было три тысячи.

– Мадам Сюзанна, можно я на минутку выйду отсюда в библиотеку? – спросил Шарло.

– Право, мой мальчик, я не знаю. Принц де Тальмон советовал нам не выходить. Может, лучше позвать Брике, и он принесет тебе то, что ты хочешь?

– Он не умеет читать. Он не поймет, что мне нужно.

Брике уже давно оправился от своей раны и, конечно же, не желал сидеть в темной мрачной башне. Его малиновая куртка так и мелькала то на мосту, то на смотровой вышке.

– У вас прелестный ребенок, принцесса, – любезно заметила графиня де Кризанж. – Ваш отец говорил мне, что вашему сыну даровано право носить родовое имя, не так ли?

– Да, – не скрывая гордости, сказала я. – Сам регент подписал эту грамоту.

Аврора и Жанно, обнявшись, спали на тюфяке, постеленном прямо на каменный пол. Носиться с кроватями было некогда. Один только Шарло не хотел спать и не мучился от скуки, просматривая картинки и читая какие-то книги, взятые из библиотеки.

– Я уже прочитал эти сказки. Что мне теперь делать?

– Пожалуй, придется подождать принца. Он скажет, что нам делать.

Отца я видела редко. Поврежденное колено причиняло ему много страданий, но он не отдыхал ни минуты. Он ел и спал, кажется, ровно столько, чтобы не свалиться от усталости, он командовал своим отрядом из девяноста человек; как все, носил бревна для укреплений, кипятил смолу, шутил с крестьянами как с равными, и все же оставался сеньором, высокородным, простым, изящным, жестоким. Упаси Бог было ослушаться его. Он говорил: «Если половина из вас взбунтуется, я прикажу другой половине расстрелять бунтовщиков и стану защищать крепость с горсткой оставшихся людей». Груз прожитых лет совершенно не давил на него. 21 августа ему исполнилось пятьдесят пять лет, но никто не осмелился напомнить ему об этом.

– Вы бы поспали, мадам, – ласково сказала Маргарита. – Ведь и в прошлую ночь вы даже не прилегли.

– Ничего. Я не могу спать, когда так стреляют.

Флора де Кризанж услышала мои слова.

– И я не могу спать, принцесса! Может, поговорим с вами по душам? Приятная беседа заставляет время идти незаметно.

– Незаметно! – ворчливо повторила Маргарита. – Неизвестно еще, что нам принесет утро. Надо было уносить ноги в Вену… Не верю я, что вашему отцу удастся устоять. Это с такой-то горсткой людей!

– Маргарита, – сказала я, – Карл XII с сотней драгун выстоял в Бендерах против четырех тысяч турок.

Отказаться от разговора с графиней не было никакой возможности, тем более что она уже придвинула свой стул ко мне. Оставалось только радоваться, что благодаря сумеркам не видно гримасы у меня на лице.

– Вы так грустны, моя дорогая. Неужели я до такой степени вам не нравлюсь?

Ее голос прозвучал почти огорченно. Я бросила на графиню удивленный взгляд.

– Да Бог с вами! С чего вы взяли, мадам?

– Вы избегаете меня.

– Нет, уверяю вас, – сказала я холодно.

– Очень рада слышать об этом. Значит, это отсутствие моего кузена так на вас действует?

Я промолчала, досадуя, что она догадалась о наших отношениях. С тех пор как в Шато-Гонтье вернулся отец, Лескюр уехал и больше не появлялся. Я не видела его тринадцать дней. А у этой графини, очевидно, очень наметанный глаз, раз она поняла то, о чем даже отец не подозревает.

Наступило вынужденное молчание. Сумерки сгущались, и выстрелы затихали. Слышно было, как противники начинают обмениваться обычными для такой ситуации любезностями.

– Эй, вы, белые сволочи, сдавайтесь! Это говорю я, революционный комиссар, Вестерман!

– Ты Сатана, а не комиссар, и мы изжарим тебя живьем, если поймаем!

Мне стало не по себе от пристального взгляда графини.

– Какие у вас глаза? – неожиданно спросила она. – Черные?

– Да, – сказала я изумленно.

– А, я так и знала!

Все эти замечания заставляли меня недоумевать.

– Откуда же вы это знали? – спросила я почти враждебно. – У меня необычный цвет глаз, блондинки обычно синеглазые.

– Не обращайте внимания. Я иногда сама не знаю, что говорю.

Я насторожилась еще больше. Как она сказала это: «А, я так и знала!» Кажется, это вырвалось у нее невольно, она даже пожалела о своей несдержанности. Может быть, она что-то подозревает? Или видела меня когда-нибудь с Клавьером?

Если это так, то пусть успокоится. Между мной и Клавьером все кончено, я никогда не прощу ему этой двойной игры, стрельбы на два фронта. Эта Флора де Кризанж может забирать его себе и любить его, сколько заблагорассудится.

– Смотрите-ка, – проговорила графиня, – это, кажется, ваше?

Она протянула мне на ладони крошечную серебряную булавку с жемчужной головкой. Я взглянула повнимательнее.

– Да, это моя булавка, – сказала я удивленно, – я закалывала ею шейную косынку… Но где вы нашли ее?

– У окна в галерее, – кротко отвечала графиня.

Я взяла булавку, машинально поместила ее туда, где она должна быть… И тут внутри у меня все похолодело. Я ясно вспомнила, что булавка эта пропала у меня как раз после того, как я перерывала бумаги в комнате графини. Да, именно тогда я обнаружила ее отсутствие. Но не знала, куда она делась… Стало быть, я обронила ее у графини?

Я бросила на Флору безумный взгляд. Она лжет! Она нашла булавку у себя в комнате, в шкафу или возле камина, но не признается, что ей известно о моем посещении! А я, как последняя дура, призналась, что булавка принадлежит мне.