Край вечных туманов - читать онлайн книгу. Автор: Роксана Гедеон cтр.№ 144

Из кармана рваной куртки он извлек обтрепанную мятую-премятую газету.

– Вот она, смотрите! Я не думал, что она вам понадобится, а думал из нее папиросы делать. Читайте, вы ж читать умеете!

И грязным пальцем он ткнул в уголок газеты. Это была заметка из нескольких строк, обычная – при Старом порядке обычная – светская хроника:

«В субботу, 9 вандемьера, в доме гражданина банкира-поставщика Рене Клавьера на площади Карусель, 11, будет дан прием в честь годовщины провозглашения Республики. В программе ужин, бал, преферанс, бильярд и прочие развлечения. Как стало известно, прием почтят своим присутствием граждане депутаты Конвента Лежандр, Камбон, Фуше, Тальен, Ровер в сопровождении очаровательных спутниц-республиканок, а гражданин хозяин обещает гостям сюрприз в виде прежде неизвестного в Париже изысканного восточного лакомства».

У меня заныло сердце, и краска унижения залила щеки. Я машинально отдала газету Брике и тупо, яростно посмотрела перед собой.

Итак, Клавьер снова на коне, у него снова деньги, ужины, банкеты, банки, девочки. Он пользуется влиянием в правительственных кругах и запросто приглашает к себе виднейших якобинцев. Он задает балы в доме на площади Карусель – в моем доме, проданном с торгов!

– Проклятье, – прошептала я одними губами.

Этот мерзкий буржуа Клавьер развлекается и пьет шампанское без всяких угрызений совести, хотя прекрасно знает, что я – женщина, которой он клялся в любви, – до сих пор нахожусь в Консьержери. «Это и есть его месть, – подумала я в ужасе. – Боже мой, какой же он все-таки подлый!»

– К черту все, – сказала я вслух. – Он еще пожалеет…

– Вас, может быть, скоро выпустят, – проговорил Брике.

Я вспомнила о Доминике Порри и усмехнулась. Вот еще поразительный образчик того, как мужчины исполняют свои обещания. Почти три недели прошло, как его выпустили, а он, вероятно, и думать забыл обо мне. Ну и прекрасно. Мысль о Порри даже не вызвала у меня гнева, только досаду и презрение. Пусть они убираются к черту, они – все мужчины на свете, кроме Жанно, Брике и моих мальчиков. Я все выдержу, со всем справлюсь сама. Мне не нужна помощь. Я посильнее любого из них.

– Что с тобой сделают? – спросила я у Брике.

– Выпустят, это уж наверняка.

Помолчав, он добавил – с детской горячностью, оставшейся от прежнего Брике:

– Я помогу вам, мадам. На меня вы можете рассчитывать. Уж я-то вас никогда не брошу; я ой как хорошо помню, как вы тащили меня, раненого, по пескам возле Ла Рошели к морю…

Я наклонилась и молча поцеловала своего юного друга в чуть шершавую щеку.

3

Пасмурный осенний день медленно угасал за окном. Мы с Авророй только что закончили ужинать. Жидкий бобовый суп, абсолютно безвкусный, ни у меня, ни у нее не вызывал аппетита. Ничего другого здесь не давали, а денег у нас не было уже давно.

Аврора, собрав посуду, вышла. За последние несколько дней она понемногу взяла на себя ту небольшую работу, без которой нельзя обойтись даже в тюрьме. Теперь я редко выходила во двор. Да и незачем было выходить: Брике выпустили на свободу, а других знакомых у меня уже не было.

С самого утра во мне поселилась тревога. Сегодня я чувствовала себя как никогда уставшей и обессиленной, хотя вроде бы ничего и не делала. Я смутно догадывалась, что это означает. Я осторожно прилегла на постель и, устроившись поудобнее, закрыла глаза.

Не прошло и десяти минут – я еще даже не успела задремать – как резкая сильная боль заставила меня подняться и затаить дыхание, прислушиваясь к самой себе. Это было так непохоже на те ноющие разлитые боли, которые я ощущала раньше, что я сразу и без какого-либо страха поняла: это начало. Начались схватки. Все это длилось не больше минуты, затем боль утихла.

Чтобы проверить себя, я решила пока не поднимать шума. Если это уже роды, схватки вскоре повторятся. Сегодня было 3 октября, в уме я быстро прикинула, что до полных восьми месяцев беременности мне не хватает девяти дней. Доктор Дебюро словно в воду глядел. Если признаться, то эти начавшиеся схватки не были для меня неожиданностью, я уже давно свыклась с мыслью, что они застанут меня раньше срока. И все же меня охватило беспокойство. Через каких-то три-четыре часа я стану абсолютно беспомощной, и никакого участия в судьбе моих малышей принять не смогу. Кто о них позаботится? Кто покормит их? Ах, ни на один вопрос я не знала ответа!

Я поднялась, ломая руки, прошлась взад-вперед, и тут боль повторилась. Пока что я выдерживала ее довольно легко, но сомнения теперь исчезли, и я поняла, что мне понадобится помощь. Как только боль утихла, я тихо окликнула Аврору, сидевшую у окна на нашем единственном хромоногом стуле.

– Милая моя, сбегай, найди тюремщика. Пусть он позовет кого-нибудь. Я… я…

В ее глазах застыл испуг. Она живо вскочила, явно охваченная паникой. За эти дни мы действительно так привязались друг к другу, что одна мысль о том, что кому-то из нас плохо, повергала нас в ужас.

– Да, мама, да! Я мигом!

Она выбежала в коридор и тут же вернулась.

– Сюда кто-то идет, – сообщила она взволнованно. – Какой-то человек с усами и еще солдаты.

Они вошли. Я, едва увидела их, без сил опустилась на постель. Один из них был, кажется, сержант. Ничего хорошего от этого посещения ждать не приходилось. Но, к моему удивлению, страха я не ощутила. Я лишь приказала себе быть мужественной и крепко сжала зубы, ожидая нового приступа боли.

– Вы Сюзанна ла Тремуйль. Не так ли?

– Да.

Мне с трудом удавалось скрыть свое состояние. Хриплый вздох вырвался у меня из груди; боли нарастали быстрее, чем я ожидала. К тому же я знала, что схватки будут усиливаться, каждая новая будет чуть дольше предыдущей, а промежутки между ними – все меньше.

Сержант, услышавший мой то ли вздох, то ли стон, сердито блеснул в мою сторону глазами и, отведя взгляд, стал громко читать:

– Гражданка, приговор Революционного трибунала от 12 мессидора II года Республики отменен в отношении всех подсудимых. В отношении Сюзанны ла Тремуйль – тоже. Стало быть, вы, как единственная оставшаяся в живых, подлежите не только амнистированию, но и немедленному освобождению.

«Надо же, как это некстати», – подумала я с досадой. Почему именно сегодня? Почему не вчера, не через неделю? Сержант равнодушно заключил:

– Дело о вашей амнистии провел гражданин Лежандр. Поздравляю вас. Вы теперь свободны.

Я не знала, что сказать. Это освобождение пришло как раз тогда, когда я даже воспользоваться им не смогу. Больше всего на свете мне нужен был сейчас тюремный лазарет, а самым большим моим желанием было добраться туда и избавиться от сержанта.

Я мельком подумала, что знаю, кому обязана этим приказом. Лежандр… Знакомый Доминика Порри. Это он устроил.