Спецхранилище - читать онлайн книгу. Автор: Олег Синицын cтр.№ 46

Около семи вечера на окрестные луга и подлески опустилась безжизненная тишина. Не слышалось ни щебета птиц, ни шелеста листьев, даже сверчки с кузнечиками куда-то пропали. До слуха доносился лишь далекий шум воды на перекате, да Тарасыч изредка покашливал от близкого соседства с бетоном. А в остальном мир вокруг словно вымер.

– Паскудно как-то, – поделился Орех, сидевший на две ступеньки ниже меня, привалившись спиной к гермодвери. Рядом с его плечом зеленела моя пластилиновая пломба. – Хоть бы дождик опять пошел. Измочил бы вас на хрен, и разошлись бы по домам как нормальные пацаны.

Что он за человек? Все, на что способен, – ныть, хамить и задираться. Хотя насчет того, что паскудно, я согласен. Нехорошая тишина. Зловещая. Впрочем есть вещи похуже.

Например, у меня опять задрожали руки.

Я заметил эту проблему, когда перевел взгляд с далеких зарослей лощины на конец бластера. Широкий ствол водило, словно он обрел собственную жизнь. Я оторвал ладони от рукояти и цевья, со страхом взглянул на них… Вот оно, снова пришло! Когда я наливал своим водку, то сам не пил, держался. Желание неуклонно поднималось внутри, но я давил его, борол. И казалось, что смогу побороть окончательно. Но в итоге витающее в воздухе напряжение просочилось сквозь мою слоновью кожу и гортань вновь охватила сухость, которую не утолить водой, а руки проняла дрожь.

Не только руки были не в порядке. В голове тоже творился кавардак. Вернулись воспоминания о том, как пришелец рвал мой мозг телепатией. Вернулись воспоминания о мертвых рыбьих лицах чебурашек, их мерзких речах, вылетающих асинхронно с движением губ, отвратительных поступках. Вспомнился бомж, захлебнувшийся собственной рвотой…

Руки затряслись еще больше.

Я распрямился, вскинул бластер на плечо и перелез через бруствер.

– Следи за зеленкой, пока меня не будет, – велел я оставшемуся внизу Ореху.

– Как же я без пушки? Начальник, ты надолго?

– Просто следи за зеленкой. Если что – крикнешь. Я сейчас вернусь.

По хлюпающей грязи я добрел до навеса, налил себе, выпил. Потом налил и выпил еще. Потом еще… Из бутылки выкатились последние капли. Я отбросил ее, с треском открутил пробку второй бутылки и наполнил еще один стакан. Из нагромождения свай за мной внимательно наблюдал Тарасыч. Не с завистью, не с укором – просто смотрел, как пьет его начальник. Я показал ему сердитым жестом, чтобы следил за своим сектором, а не за мной, затем опрокинул последний стакан.

Без закуски в желудке стало горячо и почему-то отяжелели ноги. В остальном же я словно заново родился. Казалось, за спиной выросли крылья, а мир стал светлее и шире… Как долго я ждал этого момента! Почти сутки невыносимого мучительного ожидания, сухости во рту и самообмана. Но теперь я был спокоен (даже суперспокоен!), уверен в себе (даже суперуверен!). Я ощущал силу противостоять чему угодно, даже если из-за холма все-таки появятся шагающие железные мастодонты.

Не совсем твердой походкой я обошел бункер, чтобы глянуть на реку и противоположный берег. А заодно проверить дядю Саню возле сосны.

– Где там твои войска, командир? – спросил он, не оборачиваясь, заслышав шлепки подошв по грязи. Сидельников пребывал в той же позе, прислонившись спиной к дереву. Двустволка стояла между коленей, глаза в щелках век внимательно оглядывали густые кроны Прилуга.

– Войска на марше.

– А до нас когда доберутся?

– Не знаю. Спроси что-нибудь полегче. – Я присел на корточки возле него. – Дай-ка лучше закурить.

Он протянул мятую пачку. Я выудил из нее сигарету, чиркнул спичкой затворную раму (а вообще не знаю, как у бластера называется эта деталь), закурил, с наслаждением вдыхая резкий ароматный дым.

– Скажи, дядя Саня, у тебя дети есть?

– А что?

– Просто интересно. Мы раньше не разговаривали на семейные темы. Почему бы сейчас не поговорить?

– Дети есть. Трое.

– Ух ты!

– Да. Причем заметь, работа качественная – одни сыновья.

– А у Тарасыча?

– У Тарасыча уж внуки народились. Два или три, точно не помню.

– А у Морозова?

– Мороз еще молодой, глупый. Не дорос до женитьбы. Говорит, главное – в институт поступить. Зато Орех хвастается, что многие детишки, бегающие по поселку, его производства. Что многие, врет, наверное, но один или два – возможно. Хотя, если честно, я бы ему операцию сделал, чтоб не размножался. – Дядя Саня нервно затянулся, выпустил дым. – Ну а у тебя как на семейном фронте?

– Дочь.

– Тоже неплохо. Но сын нужен.

– Знаю.

Мы помолчали. Потом дядя Саня вдруг пристально глянул на меня своими голубыми глазами.

– Что мы защищаем, Валера? Может случиться, что поляжем тут все. Ведь может?

– Есть такая доля вероятности, – признался я.

– Хочется быть уверенным, что не зря поляжем. Что мы защищаем?

Я затянулся сигаретой, думая, как ему ответить.

– А вот детишек наших и защищаем. Твоих, моих, Тарасыча… и даже тех, кто от Орехова производства.

Сунув пальцы под чашечку из фольги, Сидельников озадаченно почесал коротко стриженное темя.

– Все настолько серьезно?

– Ты их видел. Не просто так они из своей дыры вылезли, чтобы сараи поджигать. У них замыслы масштабные. Мы для них как колониальная Африка позапрошлого века, полная руды, алмазов и негров, которых можно грузить на корабли и везти в свои земли.

Крякнув, я поднялся на ноги и побрел на свою позицию. Мне показалось, что, пока мы разговаривали с дядей Саней, небо стало еще темнее.

* * *

Когда я вернулся ко входу в бункер, Орехов был без защитной фольги на голове. Он жрал бутерброд с сыром, в сторону лощины вообще не смотрел. Меня взяла такая злость, что я едва не заехал ему прикладом.

– Что ты, что ты, начальник! – завопил он, вскинув руки с зажатым бутербродом. – Снял-то на секундочку, волосы устали, надеваю уже!

Я отпихнул его ногой и занял место возле бруствера. В спину опять кольнул взгляд ненависти. Как бы в самый ответственный момент не наткнуться на заточку этого полууголовника.

В тревожном ожидании и при полной информационной блокаде прошел еще час. В боевых условиях штаб полка обычно всегда в курсе, где враг и что он задумал, – для того работает разведка. У меня разведки не было, а на вопрос о дислокации врага я мог лишь ответить, что он где-то в космосе. А о чем думают их серые инопланетные мозги и что они замышляют – об этом, к сожалению, мне никакая разведка не доложила бы.

Несколько раз Морозов сообщал по рации о передвижениях чужаков в зоне наблюдения. Дважды это были люди, судя по всему, работники из хозяйства Ипатова, может даже его родственники. Они обходили картофельное поле за ручьем и возились с бороной. Еще Морозов видел пробежавшую через холм собаку, а на другом берегу реки гигантского сохатого, который вышел из бора, постоял на опушке и ушел обратно в свои лесные владения.