Скалолазка и мертвая вода - читать онлайн книгу. Автор: Олег Синицын cтр.№ 33

– Обижаете, Семен Капитонович. Я в Новую Зеландию попала только потому, что за Верочкой следовала.

– Тебя опять разыскивает полиция?

– Нет, – неуверенно ответила я. Даже оглянулась. – На этот раз вроде нет.

– В посольство ходила?

– Нет еще.

– Обязательно сходи!

– Хорошо, – кивнула я.

– Нет, прямо сейчас отправляйся!

Как же, делать мне больше нечего!

– Хорошо… Семен Капитонович, не знакома ли вам легенда об алхимике Ганеше?

– Какой период?

– Средневековая Европа. Инквизиция. Вероятная страна – Германия.

– Что-то слышал, нужно уточнить.

– Вы посмотрите? Очень нужно…

– Тебе, Овчинникова, прежде всего нужно…

– Знаю-знаю, – опередила я. – И все-таки.

– Гляну одним глазком. Да, кстати. Тебе звонили из Франции. Срочно разыскивали.

Я насторожилась.

Кто бы это мог быть? Не иначе жандармерия начала распутывать убийство Энкеля. Первым делом высказалась представительница правопорядка, которой я палец сломала. После ее показаний вряд ли у кого-то возникнут сомнения в том, кто убийца. Куча свидетелей подтвердит, как я кричала, размахивала пистолетом. Носилась по особняку с топором и угрожала покрошить всех в винегрет. Мне вряд ли доказать свою невиновность. Настоящего убийцы уже нет в живых. Он пытался летать без крыльев…

– Звонивший не представился?

– Как не представился! Кто бы с ним разговаривать стал?! – В трубке раздался шорох перебираемых бумаг. – Вот. Фамилия этого господина – Жаке.

Не может быть!

Анри! Мне звонил Анри!

Боже, как радостно на душе! Как здорово! Значит, он жив. Ух… Сделалось немного легче. Все-таки я чувствовала вину перед этнографом. Отличное известие! Лучшей была бы только весть о появлении Верочки.

– Вот его телефон, он оставил… – Старик продиктовал номер.

У меня не было ни ручки, ни карандаша, и я ногтем выдавила цифры на листке с рекламой серфинга.

Попрощалась с Семеном Капитоновичем и повесила трубку. Пожалуй, стоит позвонить Анри. Рассказать, что произошло… Хотя сейчас француз в больнице, прикован к постели. Да и спит к тому же. В Европе по-прежнему раннее утро. Нужно подождать…

От раздумий оторвала резкая боль в ноге. Посмотрела вниз и обнаружила, что в щиколотку всадила зубы мерзкая собачонка неизвестной породы. Белая, с кляксообразными пятнами, глаза красные и косые. Утробно рыча, она пыталась вырвать мои сухожилия.

Не так давно думала о шакалах – и вот на тебе! Материализовалась одна из их ипостасей и пожирает меня средь бела дня! Не подумайте, что я не люблю животных. Однако больно!..

Рывком выдернула ногу из пасти. Кажется, проклятая псина не прокусила хлопчатобумажный носок и спортивные штаны, но, чувствую, оставила оттиск зубов на память.

Собака обиженно взвизгнула, недовольно глядя на меня. Я обнаружила, что от нее тянется поводок. Пробежав взглядом по ленте кожаного ремня, увидела в конце концов мерзкого старичка, который стоял с целой пачкой конвертов, приготовленных к отправке. Он гневно взирал на мою особу. Они на пару с собакой буравили меня взглядами. Я даже не заметила, как они вошли.

– Проклятая туристка! Как смеешь приставать к моей девочке, ты!

Собака раскатисто рявкнула в подтверждение его слов. Позади парочки из-за прилавка поднялся растерянный парень – управляющий этого почтово-телефонного хозяйства. Уже без наушников. В руке пачка писем, очевидно, переданная владельцем собаки.

Я задохнулась от возмущения.

– Да она… она первая…

– Проклятые туристы! Житья нет! – визгливо выкрикнул хозяин. – Нет житья! Все заполонили, все! Ступить негде, сесть негде! Правда, Лесси?

По сравнению с тем, что я видела на улицах, обвинения прозвучали настолько глупо, что я решила уйти. Бессмысленно вступать в спор с маразматиком. Трудно что-то доказать человеку, который не слушает, визжит, а его собака так и норовит оттяпать кусок твоей ноги.

Я повернулась к дверям и почувствовала, что стальные щипцы впились во вторую щиколотку.

Едва сдержав крик, отмахнулась пяткой, намереваясь врезать божьей твари по зубам. Но сучка оказалась проворной и мгновенно отскочила, злобно скалясь.

– Проклятая туристка пыталась пнуть мою крошку! – завопил старый хрыч.

Редкая ситуация: меня распирало от злости, а сказать ничего не могла. Обычно изрыгала целый кубометр слов, потом даже стыдно становилось. Но тут…

Выдавила лишь вялое и бесхребетное:

– Она первая в меня вцепилась… Надо держать животное в наморднике…

– Мерзкая туристка пнула мою лапочку! И еще указывает!

Он наклонился и погладил псину по спине, отчего та довольно задрала голову. Мне опротивел их вид, и я пулей вылетела за дверь.

Вышла на улицу. В голове пусто. Ни одной идеи нет. Ни захудалой мыслишки. Тупо уставилась на вывеску напротив: «Если не сделал татуировку, значит, не был в Новой Зеландии»! Вывеска над входом в татуировочный салон.

– Я была в Новой Зеландии! – процедила упрямо. – Я и сейчас здесь!..

Фраза задела меня. Кольнула в самое сердце. Сделалось обидно. Настолько обидно, что решила зайти в салон и доказать свою правоту человеку, который написал эту фразу. Не обязательно стану делать татуировку. Просто зайду поговорить… Интересно, а они могут сделать такую, как у мистера Престона?

Мучимая внутренним дискомфортом, вошла в салон.

Татуировщиком оказалась женщина-маори. Смуглая, широколицая, с длинной черной косой. Руки и шея увиты узорами языков адского пламени. Нет, не такие татуировки, как у Престона. Обычные иголочные.

Не успела открыть рот, чтобы объяснить свою позицию по поводу рекламного слогана над входом, как женщина без лишних разговоров захомутала меня:

– Хорошая кожа! Просто отличная кожа для татуировки!

– Вообще-то… – открыла я рот.

– Вы можете заказать татуировку на все тело… – Маори указала на картины на стенах – символы, орнаменты, этнические дизайны, кельтские узоры, животные, фантастические чудовища, полотна Дали и даже один Айвазовский. – Попробуйте!

Я сразу подумала о бедных людях, которые захотят избавиться от такой татуировки. На теле останется сплошной рубец.

– Нет, спасибо…

Женщина уже взяла мою руку, закатала рукав куртки, оценивая кожу.

– Татуировка будет смотреться на вас, словно поцелуй матери!

– У меня не было матери. Меня воспитывали бабушка с дедушкой, – произнесла я.

Она усадила меня в кресло, положила на колени огромный альбом, исключавший любую попытку подняться.