Грешные мысли - читать онлайн книгу. Автор: Бобби Смит cтр.№ 11

— Спасибо, — проговорила она. — Главное — это то, что здесь у них хотя бы есть крыша над головой. Одни в этом жестоком мире они просто не выживут.

— Увы, — философски заметил Логан, — мир сей далек от совершенства. — Сейчас его занимало одно: выжил ли его брат.

Пол и Марк увлеченно чинили замок. С одобрением посмотрев на них, Иден направилась в свой кабинет. Случайно выглянув в окно, она увидела проходивших по улице солдат-янки и с трудом сдержалась, чтобы не заскрежетать от гнева зубами.

От взгляда Логана не скрылось это.

— Ваша щека не болит? — спросил он.

— Уже нет, — улыбнулась она, хотя на самом деле щека еще побаливала.

— Мне нужно идти, мисс Иден, — произнес он. — Я буду здесь завтра с самого утра.

— Мы будем ждать вас, — сказала она, провожая его к двери. — Всего доброго!

— Всего доброго! До завтра, Марк! — кивнул Логан парнишке.

— Вы вернетесь? — удивился тот.

— Вернусь. Успехов в работе! — пожелал Логан обоим мальчикам.

— Спасибо! — откликнулся Пол. Логан вышел на улицу.

Иден вернулась в кабинет, поймав себя на том, что ее тянет к окну, чтобы кинуть хотя бы еще один взгляд на своего нового знакомого. Как раз в тот момент, когда она подошла к окну, Логан садился на лошадь. Иден смотрела ему вслед, пока священник не скрылся из виду.

Лишь после этого она подошла к столу. Обмакнув перо, Иден написала две записки — Габриэлле и Веронике, извещая их, что знает об инциденте с янки и надеется, что с ними обеими все в порядке.

Затем она написала третью записку, гораздо короче двух первых — в ней были лишь имена капрала и рядового, вторгшихся в приют, и запрос раздобыть о них сведения. Эту записку она собиралась передать сегодня же лично своему агенту. Выходка этих негодяев не должна остаться безнаказанной.

Чтобы обезопасить себя впредь, Иден твердо решила начиная с завтрашнего дня взять из дома один из пистолетов отца и всегда носить его с собой. Сегодня ее спасло чудо, но на чудо, разумеется, каждый раз надеяться нельзя. В конце концов, она несет ответственность не только за себя, но и за детей.

Иден поднялась из-за стола и пошла к детям. Но мысли ее снова и снова почему-то возвращались к святому отцу Логану Мэтьюзу.

Брейдена лихорадило. Жар и озноб съедали остатки сил. Он метался в тяжелом бреду, и ему мерещилось, что какое-то чудовище впивается в него острыми, словно бритвы, когтями, выворачивает все его суставы. Тщетно искал он облегчения — боль не отпускала ни на мгновение.

Капрал Джим Даннер уже почти потерял надежду хоть чем-то облегчить страдания товарища. Вероятно, никому из державших их в этом лагере не было дела даже до того, живы ли их пленники или умерли.

— Ему хуже?

Даннер поднял голову. Над ним стоял Тейлор — совсем молоденький рядовой, которого привезли сюда всего лишь несколько дней назад, маленький, щуплый и бледный, словно барышня. На вид парню было не больше пятнадцати-шестнадцати.

— Да, — произнес Даннер. — И боюсь, что я не могу ему ничем помочь.

— Может быть, — предложил Тейлор, склоняясь над больным, — я чем-нибудь смогу? Мой отец все-таки был врачом…

Даннер был рад этому предложению. Парень, может быть, действительно чем-нибудь поможет больному, и он, Даннер, сможет хотя бы немного отдохнуть.

— Пулю уже извлекли, — объяснил Даннер, — и он, как мне показалось, уже шел на поправку, но тут у него началась лихорадка.

Тейлор молча кивнул, деловито осматривая больного. Он откинул одеяло и стянул с Брейдена рубашку, чтобы переменить ему бинты.

— Не принесете воды, капрал? — обратился он к Даннеру.

Даннер пошел за водой.

— Спокойно, лейтенант! — произнес Тейлор, глядя, как больной снова нервно задергался.

Брейден успокоился. Парень осторожно обработал рану лейтенанта и, перевязывая его, все время успокаивал, словно ребенка.

Даннер вернулся с ведром воды и кувшином.

— Спасибо, — откликнулся Тейлор. — Как зовут лейтенанта?

— Брейден Мэтьюз.

Тейлор приподнял голову Брейдена и поднес к его губам ковш с водой:

— Выпейте, лейтенант Мэтьюз.

Словно сквозь сон до замутненного сознания Брейдена дошло, что кто-то окликает его по имени, что-то предлагает. Кто это? Во всяком случае, это не капрал Даннер — голос не его, слишком высокий. Может быть, это та молодая женщина, что явилась ему тогда? Невероятным усилием воли Брейден попытался вернуться к реальности и рассмотреть лицо, склонившееся над ним. На мгновение это ему удалось. Нет, не женщина. Молодой солдат, причем незнакомый.

— Пейте, — повторил Тейлор, заметив, что в глазах лейтенанта появился проблеск сознания.

Брейден отпил несколько глотков пересохшими губами.

— Так-так, хорошо, — заботливо произнес Тейлор. Брейден почувствовал, что снова проваливается в бездонную черноту забытья. В глубине души он был даже рад этому — лучше бессознательное состояние, чем эта невыносимая боль.

Тейлор отложил ковш. Оторвав от рубахи лейтенанта полоску, он смочил ее и наложил на воспаленный, лоб Брейдена. Если лихорадка не пройдет в ближайшее время, лейтенанту конец.

Всю ночь капрал и рядовой, сменяя друг друга, боролись за жизнь лейтенанта Брейдена Мэтьюза.

— Что случилось, Иден? — всплеснула руками Камилла, столкнувшись нос к носу с сестрой, когда та вернулась домой к ужину.

Из гостиной выглянула перепуганная Франсин. Вид дочери испугал ее: распухшая щека, разбитая губа.

— Господи! Иден, ты ранена? — вырвалось у матери.

— Со мной все в порядке, — поспешила успокоить она мать и сестру. — Так, был небольшой инцидент сегодня в приюте…

— Какой инцидент? Говори же! — Франсин была перепугана не на шутку.

Иден в общих чертах изложила суть сегодняшнего происшествия.

— Господи! — Выслушав ее рассказ, Франсин изменилась в лице. — Да тебя так могли и убить!

— Как видишь, — улыбнулась Иден, — не убили! Слава Богу — и спасибо его преподобию Мэтьюзу. Впрочем, — засуетилась она, — что это мы стоим? Остальное я могу рассказать за ужином.

— Это еще не все? — испугалась Франсин.

— Не бойся, мама, остальные новости хорошие. Все трое прошли в гостиную и сели за стол.

— Кто такой его преподобие Мэтьюз? — спросила Камилла. — Откуда он?

В представлении Камиллы все проповедники были седовласыми пожилыми мужчинами — во всяком случае, все, кого она знала. Неужели преклонный старик сумел присмирить двух разошедшихся пьяных детин?