Закон - тайга - читать онлайн книгу. Автор: Эльмира Нетесова cтр.№ 51

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Закон - тайга | Автор книги - Эльмира Нетесова

Cтраница 51
читать онлайн книги бесплатно

— Может, в момент просвета. У всех сумасшедших просветы иногда бывают. Даже врачи подтвердили. Но Сова — точно. Своих кентов не узнавал. Живых. Чтоб проверить его, к нему в камеру фартового поселили. Тот на второй день попросился от Совы. Но не убрали. Не поверили. А фартовый еще через день пригрозил, что размажет Сову. И впрямь едва не утворил такое.

Хоть раньше они друг друга знали. Даже в одной «малине» работали.

А Горилле внезапно вспомнился один из зэков в Магадане. Аккуратный, чистый. С седенькой упрямой бородкой, он много лет работал врачом. Еще при царе практиковать начал. За что и замели по буржуйской статье. Мол, лечил не тех, кого надо.

Этот доктор многим зэкам здоровье и жизни спас. Не различал воров и работяг. За труды даже пайку не брал. Видно, ученость мешала взять последнее. И как-то перед сном рассказал фартовым о забавном случае, который произошел с ним на Печоре, где отбывал первые три года.

В камеру к нему втолкнули человека с явными признаками сумасшествия. А это прежде всего определил по глазам. У того зэка даже при солнечном свете зрачки были большими и черными. И он, просидев в одиночке около трех лет, свихнулся окончательно. Умел говорить сам с собой разными голосами. Спорил, ругался, даже бил себя. Чаще всего общался с мертвыми. И его, врача, за вставшего из гроба покойника принимал. Все пытался уложить его на щконку. То прощения просил. То душить лез. А когда приходил в себя, бывал злее собаки. Чуть сознание мутило — свою пайку уговаривал взять и простить его.

«Это случается с теми, кто руки в крови замарал. Преступление тяжкое, а организм слабый. Не совладал. На воле такие запоем пьют. Боятся одиночества и не выдерживают длительной изоляции, — вспомнил Горилла слова врача. Доктор потом продолжил: — Не берите грех на душу. Ибо со временем не всякий из вас пересилит память. А организм имеет способность стареть…»

Никто тогда не обратил внимания на его слова. И Горилла забыл. Годы прошли. Но вот теперь слова врача подтвердились.

Гришка присел на корягу. В задумчивости покачал головой.

«Дегтярев ничего не понял. Даже на сумасшествие нужна чувствительная натура. И хоть зачаток интеллекта. Но и такого лишены мусора напрочь», — отвернулся Горилла.

Вспомнились ему слова врача и о том, что можно сбить с толку малоэрудированных, а таких большинство, следователей и экспертов-психиатров обычным чревовещанием. В прежние времена чревовещатели в балаганах на ярмарках своим умением медяки зарабатывали. Говорил человек утробой, а рта не раскрывал. Потом отвечал мнимому собеседнику. «А, какое мне до них всех дело, — отмахнулся Григорий от воспоминаний. — Своих забот хватает. Дай Бог управиться».

Никому во всем свете не сознался бы фартовый, как мучительно трудно пришлось ему самому.

По счастливой случайности ушел в откол без урона, без пера и трамбовки. Может, могучее здоровье да крепкие кулаки помогли. Потом было самое трудное…

Кому, как не ему, Горилле, это помнить. Он и теперь, в постели с Ольгой, видит в снах кентов. С ними считает общак, снимает навар с новичков, берет положняк с работяг, давно живущих на воле.

С кентами он уходил на дела. Линял в бега из зон, отрывался от погони, убивал овчарок и охранников. А утром будто и впрямь болело тело от собачьих укусов и ударов прикладом.

Сколько раз видел себя под запреткой и в камерах. Играл в очко на чью-то жизнь, а сам мотался в петле. Сколько раз за ночь умирал, а утром чудом просыпался живым!

Прошлое всегда живет в памяти. Оно как ночь, без которой не бывает жизни у фартовых…

Вот и он днем — Гришка. А ночью — опять Горилла. И никогда не рвет с «малиной». Он лишь внешне расстался с кентами, душой остался с ними навсегда.

Может, поэтому всякую ночь вскакивала Ольга с постели босая, в одной рубахе, к ведру с водой. Кунала в него полотенце. Обтирала вспотевшую грудь, лицо мужа. Тот синел. Кричал Гришка Гориллой. На весь дом.

Говорят, время лечит. Видно, и оно не властно над фартовыми.

— Я хочу попросить тебя, Григорий. Как человека сознательного, — обратился Дегтярев, тронув Гориллу за рукав. — Коль увидишь Сову, дай мне знать. Чем черт не шутит? А вдруг и вправду объявится малахольный в наших местах?

— Фалуешь в фискалы, участковый? — прищурился, будто прицелился, Гришка.

— Для твоего же блага стараюсь. Ты ж его убить можешь ненароком. А за это — опять в зону. Сам понимаешь, сроки за убийство здорового и больного одинаково большие.

— Я легавым не шестерка, — оборвал Горилла.

— А Трофимыча тебе не жаль? Ведь он — коллега твой. Вроде как сдружились. Так хоть о нем подумай, — уговаривал участковый, не обратив внимания на обидное слово.

— Если встречу, сам справлюсь. Не баба! — рыкнул Гришка Гориллой. И участковый понял: даже завязавший с «малиной» фартовый никогда не преступит свой закон, не станет фраером.

— И все же будь поосторожнее. С оглядкой. Береги себя. Ведь дети имеются. Им во второй раз сиротеть ни к чему. Да и Ольга… Вся ее жизнь в тебе. Для кентов ты свой, удача, навар. А ей, бабе, ВСЯ ЖИЗНЬ…

Горилла разулыбался. Коль участковый подметил, а он — собака, значит, так и есть.

Гришка ничего не ответил, но на душе потеплело. Ведь вот и теперь не на общак, не на «малину», на семью вкалывает, для детей старается, для жены. Чтоб теплее им жилось да радостнее.

И все ж случались тугие минуты. О них никто не знал. Лишь своя семья. Самая лучшая в свете…

Полгода копила Ольга деньги на костюм Грише. Всякую копейку берегла, на всем экономила. Боялась брать из тех, что Гриша детям принес. А ну как раздумает? И когда закончится наказание, потребует деньги вернуть. Гришка о том ни сном ни духом не знал. А когда примерил костюм, который в самую пору пришелся, Нюрка проговорилась:

— Теперь нас мамка опять в кино пускать будет и конфеты купит!

Сережка дал ей по уху. Но поздно. Горилла услышал. Дошло до него, какой ценой обнова далась. Помрачнел.

Не с добра Ольга на такое пошла. С нехваток все, с малых заработков. Хотя чертоломят оба без продыху. Видно, верно кенты говорят — дураков работа любит. Они не пашут. А на мелкие расходы имеют по нескольку заработков Гришкиной семьи. И всего-то малый риск. Одна ночь. И на год жизни «малине». «Но нет-нет, уже о другом думать надо», — гнал от себя Горилла мрачные мысли.

Гришка долго еще возился с молодыми кленами. Рассадил посвободнее, обкопал старый клен. И пошел проверить, как приживается молодой березняк на границе с Трофимычевым заповедным участком.

Он увидел свернувшего на Трофимычеву тропу Дегтярева.

«Пошел мусор старику мозги сушить. Ох и зануда! И зачем такие заразы по земле ходят?» — сплюнул Гришка. Но вскоре забыл об участковом. Увлекся работой. Из головы как ветром выдуло все злое.

Тайга… Пока не приложил к ней руки свои, не знал и не видел ее. Не понимал. Думал, врут люди, говоря, что тайга им милей дома. Ну разве можно сравнить ее — корявую — с человечьим жильем, ухоженным и теплым? Тут одни комары со свету сживут. Кусаются, как кенты на разборке. А зверюги? То медведица возникла из-за малинового куста. Нажрала бока за лето. И думала, что, кроме нее, в тайгу соваться никто не должен. Морда шире, чем у небритого Гориллы. Вдвоем не обнять. Да как рявкнет на Гориллу таежным бугром. Тот поначалу опешил. А потом показал по локоть, как кентухе: вот, мол, тебе, фартового на понял брать. Зверюга выплюнула листья малины, которые вместе с ягодой в пасть запихала, и ушла. Оставила Горилле, как положняк, наполовину объеденный куст. Своим признала. Кентом.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию