Закон - тайга - читать онлайн книгу. Автор: Эльмира Нетесова cтр.№ 16

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Закон - тайга | Автор книги - Эльмира Нетесова

Cтраница 16
читать онлайн книги бесплатно

Никита катился впереди. Худого, внешне беспомощного ветер нес как былинку. Фартовые хватали мужичонку за телогрейку. И, чертыхаясь, плелись за ним следом.

Когда свернули к тайге, пурга схватила мужиков за грудки. Глянула в лица, оскалясь ледяными иглами. И, радуясь добыче, взвыла от восторга. Закрутилась, заплясала, хлопая обледенелыми ветками. Заманивала на просеки и поляны, обрушивая на головы сугробы.

У смерти много забав. Холода и снега — в избытке. Никто не попрекнет жадностью. И плясала пурга. Она не знала усталости. Выматываются только люди. Они слабеют на холоде. Они теряют силы и тепло. Замерзая, они легко расстаются с жизнью и становятся такими же холодными и белыми, как снег.

Пока они идут, пурга злится. Она бьет, колет лица снегом, заносит людей, сбивает с ног. Но стоит им смириться, пурга оставит их в покое. Потому что даже ей покойник не нужен, не интересен. Его путь закончен. А она — жива. И пока есть упрямцы, не стихает метель.

Фартовые брели по пояс в снегу. На лбу, на висках сосульки повисли. Срывай не срывай — тут же новые появлялись. Пурга не скупилась. Хоронила заживо.

— Да где ж эти пидеры? — воскликнул Вырви Глаз и крикнул Никите: — В сугробах подлюк шмонать надо. Может, ож- мурились паскуды? Нам их бугру в любом виде доставить надо, иначе — самим крышка!

— Рожу я их вам, что ли? Какая собака в такую лють выживет?

— Фартовые! Их ни один хрен не возьмет! Отсидятся в сугробе, а чуть пурга отпустит, вылезут на свет Божий, — сказал ростовский вор.

— Туды их мать! — упал, споткнувшись о корягу, не увиденную в снегу, одессит.

— Завязывай, кенты! Ни хрена не нашмонаем, сами загнемся, — не выдержал медвежатник.

— А где Глобус? Куда слинял? — оглядывался Вырви Глаз, ища лысого вора, первого советчика бугра.

— Да хрен его знает…

Через минуту из снежного месива показался Глобус.

Его дождались, подрали глотки, чтоб не отставал. И побрели дальше, разгребая каждый сугроб, вглядываясь в деревья, заглядывая под коряги.

Но ни одного признака жизни, ни намека на дыхание: все замерло, пережидая ненастье.

Фартовые вымотались и решили передохнуть на маленькой таежной поляне, где ветер был тише и пурга не вырывала душу из глоток.

Никита примостился под юбкой елки, где ни снег, ни ветер не доставали его.

Фартовые расположились поблизости. Недолгий перекур, как он оказался необходим! Ноги — пудовые гири, не могли без отдыха двигаться дальше.

— Ты хоть одного в мурло знаешь, кого дыбаем? — спросил Глобуса медвежатник.

— Одного. Сову. С ним, паскудой, ходку тянули в Усть- Камчатске. Гнусная гнида. Вонючая. На подлянку гожий. Его если всерьез прижать, заложит любого.

— А чё дышать оставили? — изумился медвежатник.

— Шары не выпадало. А в открытую никому неохота за говно в ходку, прибавку к сроку получать.

— Он хоть какой из себя, этот Сова? — спросил одессит.

— Маломерный. Мне по пояс, ну, может, чуть больше будет. Зенки навыкате, как у совы, за что и кликуха соответствен-, ная. Чифирил, гад, с пеленок. Оттого буркалы такие.

— Я одного такого знал. За чифир кентов заложил. Расписали его в Сеймчане, — крутнул головой ростовчанин.

— А ты Пескаря помнишь? — спросил Вырви Глаз у Глобуса.

Тот залился икающим смехом и, едва остановив себя, рассказал фартовым:

— Вот это был кент! Коль жив, дай Бог ему удачи в делах! Коль помер — земля пухом! Пескарь — настоящий ворюга! Зверь — не фартовый. Он за кентов своей шкуры не жалел. А уж сколько мусоров извел — без счету! Помотал на кулаки нервы.

— А помнишь, как он следователя из области до усрачки довел? — встрял Вырви Глаз и продолжил: — Замели в зону фартовых. Вместе с ними — Пескаря. И решил фраер, начальник зоны, фартовых на пахоту, на разгрузку леса кинуть. Мы его — через кентель. Всю биографию протрехали в мурло. А он, козел, из тертых фраеров. В шизо всех определил. На хлеб и воду. Мы голодуху объявили. Через неделю нас вынесли, и на третий день — опять на пахоту. Тогда Пескарь вздумал проучить падлу. И собственных яиц не пожалел. Мошонку свою к нарам гвоздями приколотил. Охрана пришла за нами, а Пескарь ни с места. Даже на парашу сам не мог дохилять. Его сяв- ки смотрели. Как страдальца за общие интересы.

— Так он намертво, в натуру вбил, до шляпок? — разинул рот одессит.

— Не в натуру, в мошонку, ботаю. А когда охрана привела начальника зоны, тот быковать стал: «Врача сюда! Пусть вытащит! Этот негодяй в знак протеста над собою это утворил! Вон уж и яйца его по арбузу! Заражение себе сделал! Чтоб оставшиеся имели шанс наляскать на меня! Но я и не таких видывал!» Короче, сделал ему врач надрезы. Зашил, продезинфицировал все на свете. А начальник зоны опять со своей пахотой. Пескарь перо проглотил. Тоже в знак протеста. А оно, как назло, из брюха ручкой торчало. Неделю его на одном пургене держали. Весь барак обхезал. Но на пахоту не вышел. Решили ему срок добавить. За членовредительство с целью уклонения от работы. А он себе пасть зашил. И на все брехи начальника зоны — молчок. Тот вначале не понял, а может, удивился, что мата в ответ не слышит. Подошел, глянул в харю Пескарю и чуть не свихнулся. У того борода из кровищи. И все хайло крест-накрест прошито суровыми нитками. Начальник его — в больничку. А Пескарь — ни в какую. Лег на нары, будто сдыхать собрался. Как нарочно, проверка нагрянула. По условиям содержания. В ней прокуроры… Увидели Пескаря прошитого — волосы на дыбки… Один сразу не сообразил и спрашивает: «Зачем вы это сделали? Сами иль вас зашили, насильно?» Пескарь ему жестами объяснил чище, чем иной брехалкой сумеет. Прокурор тот — к начальнику зоны. О чем они там ботали — не знаю, но нас на другой день в воровскую зону отправили. Всех до единого. Нам того и надо было.

— Все бы ладно, кенты, да вот-вот темнеть начнет. Давай смываться на ходу. Не то копыта сами откинем, — предложил одессит.

- Погоди сраку гастролерам показывать. Давай вот тут, в затишье, в деревьях прошарим. Может, вытряхнем кого? — предложил Глобус.

Фартовые, вмиг оценив, что пурга тут слабее, согласились. Начали обшаривать кусты, валежины, разгребали наметы под елями.

…Семен Дегтярев шел по следам фартовых от самого Трудового. Где бегом, в полный рост, где ползком по сугробам, лишь бы остаться незамеченным.

Один раз едва не воткнулся головой в спину приотставшего Глобуса и тут же упал в сугроб, кляня собственную поспешность. Он понимал, что не сумеет помешать фартовым, если те задумали убийство Никиты. Знал, что в этом случае и его уложат воры рядом с Никиткой. Забросают снегом. И попробуй кто-нибудь найди. Ведь и предупредить своих не успел. Поторопился.

«Эти тоже не промедлят. Им свидетель не нужен. Особо из мусоров, как они меня зовут. Вот только одного не пойму: за что убить решили Никитку-то? Спокойный мужик. Может, в карты проиграл свою душу? Этот на чужую жизнь играть не стал бы. Хоть и пропойца, сердце имеет человечье…»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию